АЛЛОЧКА
История любви.
Когда сталкиваются огонь и лёд, небо и земля, когда лирика никак не может подружиться с физикой, земля уходит из-под ног и кажется, что жизнь полностью разрушена, когда видишь человека и чувствуешь, что не можешь находиться рядом ни секунды, потому что вы полные противоположности и у вас абсолютно взаимоисключающие интересы… Только тогда приходит понимание, что только плюс на минус дают искру, только плюс на минус рождают созидающую энергию и химию жизни, только противоположные полюса магнита притягиваются – и рождается настоящее чудо, всепобеждающая любовь.
 |
Действующие лица: АЛЛА. ЖЕНЯ. |
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
I
Трасса.
По звуку и освещению понятно, что мимо проносятся машины на большой скорости.
Алла стоит на обочине дороги, собираясь шагнуть под летящие мимо машины.
Решимости не хватает, Алла то и дело отшатывается.
Алла хорошо одета, тушь вперемешку со слезами размазана по лицу.
Алла закрывает глаза, собирается с силами, чтобы сделать последний роковой шаг.
В последний момент за спиной Аллы вырастает Женя.
Он хватает Аллу, пытается удержать.
АЛЛА. (вырывается) Пустите! Пустите! Это не ваше дело!
ЖЕНЯ. Конечно, не моё. Только вы всё неправильно делаете.
АЛЛА. (замирает) Что?
ЖЕНЯ. Зачем бросаться под легковые машины? Гарантии – никакой. Знаете, какие сейчас тормоза? Машина со ста километров в час за двадцать метров останавливается. Не убьёт, а только покалечит и изуродует. Оно вам надо?
Женя тянет за руку опешившую Аллу.
АЛЛА. Куда вы меня тащите?
ЖЕНЯ. Я знаю, где ходят большегрузы. Их пустили в объезд основной трассы. Я вам сейчас покажу.
АЛЛА. Пустите! Пустите меня!
Женя продолжает её тащить.
АЛЛА. А-а-а!!! Помогите! Убивают!
ЖЕНЯ. (останавливается) Так это же прекрасно!
АЛЛА. Что?
ЖЕНЯ. Ну, вы же сами хотите умереть. А, значит, не должны кричать "Помогите!", когда вас убивают.
Женя отпускает руку Аллы.
АЛЛА. Ну, знаете… Это большая разница… Если ты сам… И когда тебя…
ЖЕНЯ. А по-моему, вы врёте. Если бы вы действительно хотели умереть, вам было бы всё равно – как.
АЛЛА. А кто вам дал право так меня оскорблять?!
ЖЕНЯ. Я оскорбил?! Вас? Как? Когда?! Где? Чем?!
Алла возмущённо смотрит на Женю, хватает его за руку, тянет.
АЛЛА. Пойдёмте!
ЖЕНЯ. Куда?
АЛЛА. Показывайте, где эти большегрузы. И вот ещё что…
Алла открывает сумку, достаёт крупную купюру, протягивает Жене.
ЖЕНЯ. Это ещё зачем?
АЛЛА. Толкнёте меня под этот ваш… большегруз. То есть, я брошусь, конечно, сама. Но вы ещё и толкните. Для гарантии. Договорились?
ЖЕНЯ. Э-э-э…
Алла достаёт ещё купюру, вручает Жене.
АЛЛА. Это всё, что у меня есть. Пойдёмте! Ну, что вы стоите?!
Алла тянет Женю за руку, но он стоит на месте.
ЖЕНЯ. Я… Я наврал.
АЛЛА. (растерянно) Что?
ЖЕНЯ. Я наврал про объезд для большегрузов. Думал, пока вас туда доведу, у нас завяжется контакт, ну и… вы передумаете.
АЛЛА. Подлец. Все мужики подлецы и обманщики!
ЖЕНЯ. Даже возражать не буду.
АЛЛА. Ещё бы ты возражал! (передразнивает) "Я думал, у нас завяжется контакт"… Да кто ты такой, чтобы я… чтобы у нас с тобой… (замахивается на Женю сумкой)
ЖЕНЯ. (отскакивает) Так вот же он!
АЛЛА. Что?!
ЖЕНЯ. (прикрываясь руками) Вот он – контакт! Во-первых, мы уже на "ты". Во-вторых, ты меня бьёшь! Кстати, чего это я молчу… (орёт) Помогите! Убивают!
АЛЛА. Так, всё! Не хотите меня толкать, не надо. Я сама.
Алла решительно подходит к обочине.
Стоит, смотрит на проносящиеся машины.
ЖЕНЯ. (смотрит на Аллу) Ну, что же вы?!
Алла молчит.
ЖЕНЯ. Тебя подтолкнуть? Всё-таки уже оплачено…
АЛЛА. Какой, говоришь, сейчас у машин тормозной путь?!
ЖЕНЯ. Если честно, про тормозной путь я тоже придумал.
АЛЛА. Врун. Какой же ты всё-таки подлец и врун! Впрочем, как все мужики.
Женя делает шаг к Алле.
АЛЛА. (кричит) Не подходи! Я сама…
Алла готовится броситься под машину.
ЖЕНЯ. Подожди. Ты не могла бы… отдать мне свою сумку?
АЛЛА. Зачем?
ЖЕНЯ. Ну, как же… "Шанель", больших денег стоит, если продать. Там и мобильник, наверное, есть, тоже дорогой. Тебе всё это уже ни к чему, а мне пригодится. Я сейчас, как бы это сказать… Не на плаву.
АЛЛА. Снова врёшь?
ЖЕНЯ. Нет. Вот сейчас – не вру. У меня проблемы с работой, квартирой, с деньгами. А тут, (показывает купюры) надолго не хватит.
АЛЛА. Ну, у тебя аппетиты. Впрочем, мне всё равно. Держи!
Алла замахивается сумкой, но бросить не успевает.
Женя хватает сумку в тот момент, когда Алла ещё держит её за ремень, рывком притягивает Аллу к себе, обнимает и прижимает, говорит быстро и тихо.
ЖЕНЯ. Никто, никто не вправе себя убивать. Даже если невыносимо жить.
АЛЛА. Даже если жизнь сама тебя убивает? Медленно и мучительно?
ЖЕНЯ. Жизнь убивать не может. Слегка придушить и оглушить – да.
АЛЛА. (плачет) Не слегка…
ЖЕНЯ. Всё равно. Это не повод издеваться над бедными водителями. А вдруг у того, кто тебя задавит, в машине окажется ребёнок?! Представляешь, какой для него стресс?!
АЛЛА. Я об этом как-то не подумала…
ЖЕНЯ. А я обо всём привык думать. Искать причину и следствие. Видеть цель и находить средства для её достижения…
АЛЛА. (усмехается) То-то у тебя столько проблем. Ни работы, ни квартиры, ни денег…
ЖЕНЯ. А вот это нечестно. Бить наотмашь тем, что сказано в порыве идиотской откровенности и с желанием тебя спасти.
АЛЛА. Извини.
ЖЕНЯ. Вот именно поэтому все мужики врут. Не всегда, но часто.
АЛЛА. Я же извинилась!
Алла забирает сумку, уходит.
АЛЛА. Деньги оставь себе! Всё, пока! Счастливо оставаться!
Алла уходит, Женя смотрит ей вслед.
ЖЕНЯ. Эй! Я надеюсь, ты передумала бросаться под машину?!
АЛЛА. (не оборачиваясь) После всего, что ты сказал про ребёнка… Передумала, конечно! Ты прав, лучше это делать дома, одной. В худшем случае стресс получит только домработница. В лучшем – про меня даже никто и не вспомнит.
ЖЕНЯ. Стоять! Руки вверх!
Алла замирает спиной к Жене, медленно поднимает руки.
Женя подходит к ней, упирает в спину палец, изображая пистолет.
ЖЕНЯ. А теперь медленно, не оборачиваясь, идём туда, куда я скажу…
АЛЛА. А… куда ты… вы скажете?…
ЖЕНЯ. Прямо…
Алла медленно идёт вперёд, Женя, упирая палец в спину, за ней.
ЖЕНЯ. Прямо… Теперь налево…
Алла поворачивает направо.
ЖЕНЯ. Налево, я сказал! Да что ж такое-то… Хоть одна женщина может не путать лево и право?!
Алла испуганно меняет направление.
ЗТМ.
II
Гараж.
На полках вдоль стены – инструменты, в углу стопкой сложены запасные шины.
Гараж имеет обжитой вид – тут стоит диван, старый холодильник, стол.
На столе чайник, компьютер, коробка с печеньем и открытая бутылка молока..
Над столом висит портрет красивой девочки лет восьми.
Противоположная стена вся увешана картинами в рамах и без.
В углу за верстаком свалены рамы и раскрашенные холсты.
Верстак уставлен кистями, красками, палитрами и картинами разной степени завершенности.
Рядом с верстаком стоит этюдник с картиной и палитрой. На картине – яркая, безумная, но завораживающая абстракция.
Дверь в воротах открывается, в гараж заходит Алла, следом за ней Женя. Он по-прежнему ведёт Аллу "под прицелом".
Алла испуганно оглядывается, останавливает взгляд на портрете девочки, оборачивается.
АЛЛА. Да уберите вы, наконец, свой писто…
Алла видит, что у Жени нет пистолета, а ей в спину упирался палец.
АЛЛА. Господи, какая же я дура! Откуда оружие у такого неудачника…
Женя хватает с полки трос.
ЖЕНЯ. А так?! Тоже не страшно? Неудачники, между прочим, самые ужасные люди.
Алла забирает у Жени трос, отбрасывает в сторону.
АЛЛА. Да ладно… Тоже мне, маньяк нашёлся. С недопитым молоком, песочным печеньем и ангелочком на стене. Дочка?!
ЖЕНЯ. Да.
Алла по-хозяйски обходит гараж, осматривается.
Останавливается возле холста на этюднике, скептически смотрит на картину.
Женя поспешно набрасывает на холст тряпку.
АЛЛА. Дети у тебя получаются лучше, чем пейзажи.
ЖЕНЯ. Знаешь, я уже начинаю жалеть, что спасаю тебя.
АЛЛА. А ты меня спасаешь?!
ЖЕНЯ. Конечно. Ты ведь, кажется, собиралась выбрать домашний способ самоубийства? Домработницу хотела напугать… Вот что за порода такая, а? Думают только о себе. А на людей – плевать! Все вы такие – с "Шанелями"…
Алла берёт печенье из коробки, ест.
АЛЛА. Говори, говори, у тебя хорошо получается.
ЖЕНЯ. Уходи отсюда. И извини, что вмешался в твою судьбу. Запомню этот урок на всю жизнь – никогда никого больше не буду спасать.
Женя распахивает дверь в воротах.
ЖЕНЯ. Ну, что стоишь?! Уходи. Пошла вон. И "Шанель" свою не забудь.
Алла подходит к Жене, протягивает руку.
АЛЛА. Деньги! Ты же меня так и не толкнул…
Женя отдаёт Алле деньги, Алла выходит, но останавливается у самого выхода, стоит, прижимая сумку к груди.
АЛЛА. (шёпотом) Я… не помню дорогу… Ты так напугал меня, что я теперь не помню, куда идти…
ЖЕНЯ. Прямо до поворота, потом направо.
АЛЛА. Ты же знаешь, у меня с лево-право совсем, совсем плохо…
ЖЕНЯ. Хорошо, я провожу. (выходит)
АЛЛА. (хватает его за руку) Подожди… Я такси вызову!
Алла достаёт телефон, набирает номер, слушает.
АЛЛА. (победно) Сети нет!
Женя достаёт свой телефон, набирает номер.
ЖЕНЯ. Надо же, а у меня есть! Девушка! Мне машину, пожалуйста, к гаражному комплексу "Башня". Да, "Баш-ня", это возле Алтуфьевского шоссе. Один пассажир, вернее, пассажирка…
АЛЛА. (кричит в трубку) Девушка, я с собакой! Сука волкодава с течкой, предупредите таксиста!
Женя слушает ответ, нажимает отбой, смотрит на Аллу.
ЖЕНЯ. Ну, и зачем ты это сделала?
АЛЛА. А ты догадайся.
ЖЕНЯ. Да куда уж мне… У меня ведь в этой жизни только дети красивые получаются. Всё остальное – так себе.
АЛЛА. Вот! Вот поэтому я отсюда никуда не уйду. Ты ведь не меня спасал, когда сюда притащил! Ты себя спасал!
ЖЕНЯ. (грустно) Ну, и себя тоже.
АЛЛА. (садится на диван) Тогда не выгоняй меня, пожалуйста. Будем вместе спасаться. У тебя шампанское есть?
ЖЕНЯ. Нет.
АЛЛА. Ну, да, это я погорячилась… (оглядывается по сторонам) Откуда тут шампанское… А вино?
ЖЕНЯ. Я не пью. Совсем.
АЛЛА. А, понятно. Наркотики?
ЖЕНЯ. Повторяю, я не употребляю никаких допингов.
АЛЛА. То есть, вот это вот… (показывает на картину) На трезвую голову? Совсем?! Ты серьёзно?!
Женя молчит.
АЛЛА. Всё, всё, молчу. Значит, снять стресс у тебя нечем?
Женя открывает холодильник, достаёт банку из-под солёных огурцов, на дне которой в рассоле плавают чеснок и зелень, ставит перед Аллой.
АЛЛА. М-да… Никогда не опохмелялась до, а не после. Налей, пожалуйста, у меня руки дрожат.
Женя наливает в чашку рассол.
АЛЛА. Себе тоже. Я одна не пью.
ЖЕНЯ. У меня только одна чашка.
АЛЛА. Давай из банки.
ЖЕНЯ. Ладно, если тебе так хочется…
Женя поднимает банку, чтобы чокнуться.
АЛЛА. Не чокаясь!
Алла залпом выпивает рассол, будто это водка.
Женя делает глоток, ставит банку на стол.
Алла сидит, зажмурившись.
АЛЛА. Предупреждать надо, что рассол с уксусом.
ЖЕНЯ. (показывает на этикетку) Тут же написано…
АЛЛА. (открывает глаза) А знаешь, ничего, хорошо пошло. А теперь рассказывай. Как дошёл до жизни такой?
ЖЕНЯ. Может, сначала ты?
АЛЛА. Хорошо, давай, я… Меня зовут Алла… Меня зовут Алла…
Алла отворачивается, её плечи сутулятся, у неё становится очень горестный вид.
АЛЛА. Родители звали Аллочка… Вообще, все, кто меня когда-то любил, меня звали Аллочка. Дурацкое имя, правда?
ЖЕНЯ. Ну, почему же… Мне кажется, что тот, кто любит, имеет право называть как угодно.
Женя садится рядом с Аллой, берёт её за руку.
ЖЕНЯ. Не плачь, слышишь? У меня друг – очень хороший врач. У него связи. Тебя обязательно вылечат.
АЛЛА. (испуганно) От чего?
ЖЕНЯ. Как – от чего? Разве ты не больна? Ты же сама сказала, что жизнь убивает тебя медленно и мучительно. Я думал…
Алла с размаху даёт Жене увесистую пощёчину.
ЖЕНЯ. За что?!
АЛЛА. То есть, ты думал, что я тяжело больна, и при этом пугал меня пистолетом? А потом… Подумать только, потом ты выгонял смертельно больного человека на улицу!
ЖЕНЯ. Но ты ведь не больна, насколько я понял.
АЛЛА. Ты всё равно сволочь.
ЖЕНЯ. Женская логика.
АЛЛА. Уж какая есть.
ЖЕНЯ. Я рад, что под колёса ты бросалась не из-за тяжёлой болезни.
АЛЛА. Что бы ты понимал… Душевная боль гораздо тяжелее телесной.
ЖЕНЯ. Ну, это тебя ещё как следует не прижимало. Тьфу, тьфу, тьфу… Так что тебя убивало так медленно и мучительно, что захотелось броситься под колёса? Хотя, подожди, дай, угадаю. Измена мужа?
АЛЛА. Мимо.
ЖЕНЯ. Любовника?
АЛЛА. Совсем в молоко.
ЖЕНЯ. Э-э… Подруга увела какое-нибудь платье? Последний подиумный экземпляр?!
АЛЛА. Дурак ты.
ЖЕНЯ. А, знаю! Доллар скакнул, словно сивый мерин, а евро, так вообще… улетел в космос.
АЛЛА. Теплее, но всё равно тройка с минусом за аналитическое мышление. Меня предал друг.
ЖЕНЯ. Я не ослышался? Не подруга?
АЛЛА. Нет, не ослышался. Меня предал настоящий друг. Женился на другой, и тем самым отобрал половину бизнеса.
Женя начинает смеяться, смеётся всё громче и громче…
ЖЕНЯ. То есть, у вас должен был быть брак по расчёту, а он, подлец, женился по любви?! Так?!
АЛЛА. (вскакивает) Нет, не так! Хотя… (садится) Наверное, ты прав. Я полная дура.
ЖЕНЯ. Ну, почему же… Мир, где деньги важнее любви, устроен более правильно, чем вот этот вот мой… убогий мирок.
Женя жестом обводит гараж, задерживает взгляд на портрете девочки.
ЖЕНЯ. Это ж надо… Из-за половины бизнеса под колёса?.. Слушай, наверное, ты в этого друга, всё-таки того… по уши!
АЛЛА. Нет. Он абсолютно не в моём вкусе. Высокий, атлетически сложенный интеллектуал.
ЖЕНЯ. (тихо) Да уж, такой может быть только другом…
АЛЛА. Что?!
ЖЕНЯ. А зовут его как?
АЛЛА. У него очень избитое имя – Артур.
ЖЕНЯ. Действительно, Артуров сейчас, как собак нерезаных. А что за бизнес, если не секрет?
АЛЛА. Неважно.
Раздаётся протяжный автомобильный гудок, который переходит в отрывистые частые гудки. Женя бросается к двери.
ЖЕНЯ. Я на минуточку, ладно? Тут в соседнем гараже СТО, видно, помощь моя мужикам понадобилась. Подождешь?
АЛЛА. Иди, можешь не торопиться.
Женя выходит.
Алла встаёт, берёт сумку, подходит к этюднику, откидывает тряпку, достаёт телефон, быстро фотографирует картину, набирает короткий текст, отправляет сообщение. Телефон в ответ звонит.
АЛЛА. Да, герр Гюнтер… Это точно она?! Вы уверены?! Поняла…
Открывается дверь, в гараж входит Женя.
Алла поспешно сбрасывает вызов, прячет телефон в сумку.
ЖЕНЯ. Всего лишь подтолкнуть попросили… Джип здоровый пригнали, кузовной будут делать. (замечает открытую картину) Ну, зачем ты…
Женя бросается к этюднику, хочет набросить тряпку на картину.
Алла берёт его за руку.
АЛЛА. Не надо. Она мне нравится.
ЖЕНЯ. (замирает) Правда?
АЛЛА. Очень.
ЖЕНЯ. Но ты же сама вертела у виска пальцем.
АЛЛА. После рассола у меня открылись глаза. Скажи, как она называется?
ЖЕНЯ. (накидывает тряпку) Неважно.
АЛЛА. (откидывает тряпку) Важно. Я покупаю её!
ЖЕНЯ. Но… (накидывает тряпку) Она не продаётся!
АЛЛА. (откидывает тряпку) Ты просто ещё не знаешь цену, которую я готова заплатить.
ЖЕНЯ. Да… хорошо тебе рассол в голову вдарил. (накидывает тряпку) Знаешь, я не хочу, чтобы ты снова бросалась под машину, когда проспишься.
АЛЛА. Ты не представляешь, насколько это трезвое решение. Кстати, я до сих пор не знаю, как тебя зовут. Подожди, молчи. Я угадаю!
Алла откидывает тряпку с холста, рассматривает подпись.
АЛЛА. Так… Первая буква Е… (бормочет) Елена, Елизавета, Екатерина… Ты Егор, да?!
ЖЕНЯ. Да. То есть, нет. Я Евгений. Короче, Женя.
АЛЛА. (быстро и напористо) Короче, Женя. Один миллион рублей.
ЖЕНЯ. Нет.
АЛЛА. Два.
ЖЕНЯ. Нет.
АЛЛА. Два с половиной.
ЖЕНЯ. Нет, нет и нет!
АЛЛА. Вот теперь я действительно готова повертеть у виска пальцем. Хорошо, три! Ты сможешь купить однушку и жить по-человечески.
ЖЕНЯ. А я и живу по-человечески.
АЛЛА. Тогда где машина из этого гаража?
ЖЕНЯ. Продал.
АЛЛА. Ты сможешь купить новую машину! Очень хорошую! Большой джип, например…
ЖЕНЯ. Ты не поняла, Алла… Эта картина не продаётся не потому, что я упрямый осёл, а потому, что у неё другой хозяин. Вернее, хозяйка.
Женя накидывает тряпку на картину, показывает на банку с рассолом.
ЖЕНЯ. Ещё по сто грамм?!
АЛЛА. Нет, не хочу. У тебя тут музыка есть?
ЖЕНЯ. А как же…
Женя ставит банку, достаёт телефон, включает рингтон – играет Let It Snow.
ЖЕНЯ. Я так полагаю, мы созрели для танцев?
Алла снимает пиджак, остаётся в соблазнительном топе.
АЛЛА. А что остаётся делать отвергнутой женщине? Только танцевать с объектом страсти…
Алла демонстративно обходит Женю, приготовившегося танцевать, берёт картину, танцует с ней. Танец становится всё соблазнительнее. Женя невольно любуется Аллой.
Внезапно музыка замолкает. Женя берёт телефон.
ЖЕНЯ. Надо же… Разрядился! Как всегда, в самый неподходящий момент.
Женя подходит к Алле, хочет забрать картину, но Алла не отдаёт.
АЛЛА. Скажи, почему ты живёшь в гараже.
ЖЕНЯ. Нравится и живу.
АЛЛА. Скажи, почему тебе нравится жить в гараже!
ЖЕНЯ. Потому что гараж – это свобода.
Женя пытается забрать картину у Аллы.
АЛЛА. И кто хозяйка этой картины?!
ЖЕНЯ. Неважно. Ей не нужны твои деньги.
АЛЛА. Ты не можешь решать за неё. Дай мне её телефон.
Женя забирает у Аллы картину, ставит на этюдник.
ЖЕНЯ. Это совершенно особенный случай, поверь мне. Я точно знаю, что тут твои деньги бессильны.
АЛЛА. А можно я сама с ней поговорю?
ЖЕНЯ. Нет. Извини. У меня есть ещё парочка законченных картин, хочешь взглянуть?
АЛЛА. Нет, мне нужна именно эта.
ЖЕНЯ. Странно.
АЛЛА. Ничего странного. Просто я всегда точно знаю, чего хочу.
ЖЕНЯ. Ты странная женщина. (подходит к Алле вплотную) Потанцуем?
АЛЛА. У тебя сел телефон.
ЖЕНЯ. У нас есть твой.
Алла испуганно хватает сумку.
АЛЛА. Нет! В смысле, в нём нет музыки.
ЖЕНЯ. Совсем?
АЛЛА. Совсем… Только нормальные звонки и гудки. Это такая пошлость – музыка в телефоне.
ЖЕНЯ. Да? Никогда так не думал. По-моему, это удобно – любимая музыка в телефоне.
АЛЛА. Продай мне картину. Пожалуйста.
ЖЕНЯ. Я же сказал – она не моя.
АЛЛА. Тем более. Возьмёшь деньги, вернёшь хозяйке, если такая действительно есть, остальное оставишь себе. Я не обижу.
ЖЕНЯ. Даже не знаю, как тебе объяснить… Деньги здесь ни при чём! Вообще!
АЛЛА. Так не бывает.
ЖЕНЯ. К счастью, бывает.
АЛЛА. Хорошо… (начинает раздеваться)
ЖЕНЯ. Стой! Ты что делаешь?!
АЛЛА. Ну, ты же на это намекаешь, когда говоришь, что деньги здесь ни при чём! Пожалуйста… Я готова.
ЖЕНЯ. Я смотрю, от депрессии следа не осталось… Ах, какое бельё! И ты собиралась броситься в нём под машину? Ну, да, в морге нужно быть тоже красивой. Вернее – особенно в морге… Господи, что творится в твоей голове!… Какой бардак в твоей черепушке!
Женя быстро поднимает одежду, накидывает на Аллу пиджак.
ЖЕНЯ. Оденься! Ты не в моем вкусе. Слишком костлявая.
Алла вспыхивает, быстро одевается, Женя отворачивается.
ЖЕНЯ. Не надо было тебя спасать. Сотрясение мозга пошло бы тебе на пользу. Ушибы и переломы тоже.
АЛЛА. Ты уверен, что у меня нет ничего, за что бы ты отдал эту картину?
ЖЕНЯ. (поворачивается, кивает) Уверен.
АЛЛА. (берёт сумку) Вот такие, как ты – самые страшные люди.
ЖЕНЯ. (усмехается) Понимаю. Для тебя самые страшные те, которые вырываются из-под твоего контроля и не хотят исполнять твою блажь. Лучший друг женится по любви, сумасшедший художник отказывается продать картину... Понимаю…
АЛЛА. Нет, самые страшные – те, которые вдруг ни с того ни с сего решили, что деньги это не главное. Пять миллионов рублей моя последняя цена. Пять, слышишь, ты, нищеброд?!
Женя отрицательно качает головой.
ЖЕНЯ. Можешь прыгать под КАМАЗ, эта картина не продаётся.
АЛЛА. Идиот… Какой же ты идиот. Я всегда добиваюсь своего, слышишь?!
ЖЕНЯ. Привет Артуру! Передай, что он молодец.
АЛЛА. Ты пожалеешь. Ты очень пожалеешь.
Алла уходит, хлопая дверью.
ЖЕНЯ. (выглядывает за дверь) Эй! Там, за углом, можно поймать частника! Только лево с право не перепутай! Аллочка…
ЗТМ.
III
Темно и тихо.
Слышится звук подъезжающей машины, кто-то выходит из нее, подходит к воротам, раздаются удары в дверь, звуки драки, стоны Жени.
По гаражу мечется луч фонаря.
На какое-то время стоны затихают.
Снова темно и тихо довольно продолжительное время.
Открывается дверь в воротах, зажигается свет.
Посреди разгромленного гаража стоит Алла, у неё в руках сумка и пакет.
Картины на этюднике нет.
Возле дивана лежит Женя. Одежда на нём порвана, лицо в крови.
Алла достаёт из сумки платок, присаживается рядом с Женей, вытирает ему кровь с лица.
АЛЛА. Больно?
Женя со стоном садится.
ЖЕНЯ. Господи… Какой же я дурак…
АЛЛА. Я предупреждала, что всегда добиваюсь своего.
Алла продолжает вытирать платком кровь с лица Жени.
ЖЕНЯ. Я должен был догадаться, что твое самоубийство – просто бездарный спектакль…
АЛЛА. Ну, почему бездарный? Ты же поверил, хотя, мне кажется, я слегка переигрывала…
ЖЕНЯ. (с болью) Моя жена правильно говорила, у меня на лбу вот такими крупными буквами написано – "ЛОХ"! Я тупой, беспросветный идиот…
АЛЛА. Ну, почему же, совсем не тупой… Ты не представляешь, сколько денег я выбухала на слежку за тобой! И всё без толку. На Алтуфьевском шоссе ты каждый раз как сквозь землю проваливался! Вот кто действительно тупые, так это детективы, которым я платила – они даже подумать не могли, что ты живёшь в гараже. (передразнивает) "Нет, – говорят, – там никакого жилья. И куда он за поворотом девается, непонятно!" Тебе очень больно?
Женя отталкивает руку Аллы с платком.
ЖЕНЯ. Я же почти влюбился в тебя… Думал, судьба подкинула спасительную соломинку… Такого же несчастного человека, как я… Мы поймём друг друга, согреем…
АЛЛА. (хохочет) Ну, почему, почему я не рискнула поступить в театральный!!! Дай, вытру кровь…
ЖЕНЯ. (отталкивает её руку) Зачем тебе понадобилась картина?
АЛЛА. Помнишь, у тебя была выставка в галерее "Вернисаж"?
ЖЕНЯ. Помню.
АЛЛА. Так вот, это моя галерея. Вернее, теперь уже её половина – из-за этой чёртовой женитьбы Артура… Так вот, один немецкий коллекционер просто выпал на твою картину, понимаешь? Просто голову потерял – хочу, говорит, и всё!
ЖЕНЯ. Да, знаю, Гюнтер. Он мне телефон оборвал, пришлось даже номер сменить. Я сказал ему то же самое, что и тебе – эта картина не продаётся.
АЛЛА. Вот после того, как ты сменил номер и исчез, он захотел её ещё больше.
ЖЕНЯ. И подключил тебя?!
АЛЛА. Да. За приличное вознаграждение, разумеется. А я привыкла добиваться своего. Извини.
Алла достаёт из пакета пачки денег.
АЛЛА. Здесь пять миллионов. Как договаривались.
ЖЕНЯ. (закрывает лицо руками) Это была не моя картина…
АЛЛА. Да ладно… Твоя – не твоя… Тут всем хватит. Ну, хорошо… Держи ещё полтинник сверху. За синяки. Хотя я сразу предупреждала, что со мной лучше согласиться.
ЖЕНЯ. Ты не слышишь меня?! Эту картину писал не я!
АЛЛА. Не ты? А кто?
Женя показывает на портрет девочки над столом.
ЖЕНЯ. Моя дочь.
АЛЛА. Нормально… Да и ладно, подумаешь… Я думаю, Гюнтеру без разницы, кто писал…
ЖЕНЯ. (вскакивает) Ты опять не слышишь меня?! Эта картина была единственное, что у меня осталось от дочери! Она умерла! Месяц назад её отвезли на кладбище и закопали в глубокую яму! Земля была жёлтая, шёл проливной дождь… Я чуть с ума не сошёл – там же холодно. В этой яме! Там холодно и темно… Она была аутист, моя девочка… Аутисты очень талантливы… Это была единственная её картина. Она нарисовала её в четверг, а в пятницу у неё остановилось сердце… Ни с того ни с сего, просто взяло и остановилось. Как будто она пришла в этот мир только для того, чтобы нарисовать эту картину. Выполнила своё предназначение и умерла…
АЛЛА. (тихо) Бли-и-ин… Знала бы, я бы этого Гюнтера ещё на пару лимонов баксов развела… Такая история… Такой эксклюзив!
ЖЕНЯ. (не слышит Аллу) Я квартиру продал, машину… Чтобы у дочки был лучший интернат, лучшие врачи и педагоги… Эта картина – всё, что у меня осталось… И вместо неё ты мне предлагаешь вот это?! (пинает деньги)
АЛЛА. А что… Я же говорю, квартиру купишь, машину. Можешь даже отдохнуть куда-нибудь съездить… В Тай, например. Ты был в Тае, Жень? Там супер!
ЖЕНЯ. (с ненавистью) Я напишу заявление в полицию! Тебя посадят! За мошенничество и грабёж!
АЛЛА. О, господи, какой ты наивный! Да начальник полиции наш лучший с Артуром друг. Мы каждую неделю вместе в сауну ходим… Сидишь тут в своём гадюшнике и ни черта в жизни не понимаешь. Неужели ты думаешь, что я могла бы нарушить закон? Да это полицейские тебя так отделали! И картину забрали тоже они! Эй, парень, очнись! У таких, как я, всё схвачено!
Алла фамильярно хлопает Женю по щеке.
Женя уворачивается, хватает Аллу за горло, начинает душить.
Алла отбивается, выхватывает из сумки электрошокер, бьёт Женю.
Женя отшатывается, падает без чувств.
Алла отряхивается, поправляет одежду, причёску.
АЛЛА. Придурок… Я же говорю, лучше не дёргайся. А то окажешься, в лучшем случае, в тюрьме, в худшем – в психушке.
Алла собирает деньги, складывает на стол.
АЛЛА. Не валяй дурака, Жень… Купи квартиру, машину. А то как последний лох сидишь в пустом гараже. И это, смотайся в Тай. Там супер.
Алла уходит.
Женя садится на полу, закрывает лицо руками, плачет.
ЖЕНЯ. Ну, и дрянь же ты, Аллочка…
Возвращается Алла, достаёт из пакета бутылку дорогого коньяка, ставит рядом с Женей.
АЛЛА. Вот, хотели с Артуром на работе удачную сделку с Гюнтером обмыть. Но… что ж я, зверь какой… Бери, тебе сейчас нужнее.
Алла уходит.
Женя берёт бутылку, откручивает крышку, пьёт из горла.
ЗТМ.
IV
Ресторан.
За столиком сидит Женя, ест.
Он в дорогом костюме со стильным галстуком, на руке блестят дорогие часы, на ногах шикарные ботинки.
На столе стоит бутылка коньяка той же марки, что оставляла ему Алла.
Женя наливает коньяк в широкий бокал, болтает, пьёт.
Сзади незаметно подходит Алла, наблюдает за Женей.
АЛЛА. Я смотрю, ты уже в полном порядке?
Женя оглядывается, слегка отшатывается.
ЖЕНЯ. Кому заплатить, чтобы ты исчезла?
АЛЛА. (садится напротив) Никому. У меня здесь всё схвачено.
ЖЕНЯ. Боже… И здесь тоже? Тогда вот…
Женя достает портмоне, из него крупную купюру, кладёт перед Аллой.
ЖЕНЯ. Исчезни. И никогда больше не появляйся в моей жизни.
Алла усмехается, наливает в другой бокал коньяк.
АЛЛА. Я смотрю, ты быстро освоился с ролью миллионЭра. Костюмчик… Часы… Коньячок недешёвый… (берет бокал) Квартиру-то хоть купил?
Женя молчит, начинает есть.
Алла медленно пьёт коньяк, глядя на Женю.
АЛЛА. А знаешь, я часто вспоминаю тот день. Вернее, ночь. Танец под рингтон твоего телефона… Ты так смотрел на меня, когда я разделась… Издевался, хамил, но так смотрел! На меня никто никогда ТАК не смотрел!
Женя отбрасывает вилку и нож.
ЖЕНЯ. Замолчи.
АЛЛА. А знаешь, тебе идёт быть богатым. У тебя даже голос другим стал. Мужественным, уверенным. Был тенорок, а стал – баритон. Нет, что ни говори, а деньги человека делают человеком, даже не самые большие.
ЖЕНЯ. (кричит) Официант! Рассчитайте меня!
АЛЛА. Я сказала этот столик не беспокоить.
Женя встаёт, хочет уйти.
АЛЛА. Не суетись. Охрана тебя вернёт.
Женя немного растерянно и покорно садится, Алла хохочет.
АЛЛА. Ты, что, повёлся?! Поверил, да?! Ты, правда, думаешь, что я такая всемогущая?!
Женя наливает коньяк, пьёт.
Алла смотрит на него, перестаёт смеяться.
АЛЛА. Слушай, ну не надо делать из меня последнюю сволочь.
ЖЕНЯ. Я не делаю. Мне просто противно дышать с тобой одним воздухом.
АЛЛА. Правда? А деньги мои не противно тратить?
Женя порывается встать, но Алла хватает его за рукав – он садится.
АЛЛА. (жёстко) Мне папа говорил – человек бывает или умный, или хороший. Так вот, я – умная. А ты хороший. Понимаешь, о чём я говорю? Я – умная. А ты – хороший.
ЖЕНЯ. (усмехается) Кажется, понимаю.
АЛЛА. Вот и слава богу.
Алла наливает коньяк в бокалы.
АЛЛА. Давай поднимем бокалы за то, что мы не враги.
Алла поднимает бокал, хочет чокнуться, но Женя выпивает коньяк, не чокаясь.
Алла пожимает плечами, тоже пьёт.
АЛЛА. (улыбается) Я твой рассол часто вспоминаю. (смеётся) Да чего уж там… Мне теперь кажется, что любой алкоголь отдаёт уксусом! Даже этот коньяк.
ЖЕНЯ. Ты можешь уйти? Просто встать, сказать "До свидания", а лучше – "Прощай", – и ножками топ-топ-топ…
Женя показывает пальцами по столу направление к двери.
АЛЛА. Не могу. Ножки устали, болят.
ЖЕНЯ. Слушай, вот что тебе надо, а? Ты опять меня выследила?!
АЛЛА. Нет, случайно зашла. Вечером дома так одиноко… И готовить себе одной совсем не хочется.
ЖЕНЯ. (резко) Это не мои проблемы. Уходи.
АЛЛА. Нет.
ЖЕНЯ. (сквозь зубы) Чего ты добиваешься?
АЛЛА. Я хочу знать, как звали твою дочь.
Женя, молча, в упор смотрит на Аллу.
АЛЛА. Если хочешь ударить меня – ударь. А потом скажи, как её звали.
ЖЕНЯ. Зачем?
АЛЛА. Я буду молиться за неё.
ЖЕНЯ. Вот теперь мне действительно хочется тебя ударить.
АЛЛА. Правда? Почему?
ЖЕНЯ. Потому что ты дрянь. Маленькая, циничная, подлая дрянь…
АЛЛА. А папа мне говорил – если молиться, то можно делать практически всё, что захочешь.
ЖЕНЯ. (вскакивает) Вот! Вот, кому надо морду набить! Твоему папе!
АЛЛА. Успокойся. Его давно убили. Ещё в девяностых. Два проникающих… В сердце и в печень.
Женя, опешив, садится, наливает коньяк.
АЛЛА. Если ты не скажешь, как её звали, я закричу. Персона я в городе известная, начнётся скандал, прибегут журналисты, я скажу, что ты маньяк и преследуешь меня…
Женя молчит.
АЛЛА. Я уже начинаю. А-а-а!!!
ЖЕНЯ. Её звали Ева!!!
АЛЛА. (замолкает) Ева?!
ЖЕНЯ. Да, Ева.
АЛЛА. Господи, и тут повезло. Молиться за Еву – это какое-то особенное удовольствие.
ЖЕНЯ. Ты ещё хуже, чем я думал…
Алла наливает себе коньяк.
АЛЛА. А ты не думай, это вредно. Чин-чин?
Алла чокается с Жениным бокалом, залпом выпивает коньяк.
Женя тоже пьёт.
Алла ест виноград, отщипывая по ягоде из грозди, лежащей на блюде.
АЛЛА. А куда делась твоя жена?
ЖЕНЯ. (сухо) Никуда.
АЛЛА. Ну, не хочешь, не говори. Дай, угадаю. Как только Еве поставили диагноз, твоя жена струсила и сбежала, правда? Она была молоденькая, хорошенькая, и гробить свою жизнь из-за больного ребёнка, у которого нет шансов на выздоровление, не захотела. Я её понимаю… Я бы тоже так сделала. Потому что это глупо – хоронить себя из-за ненормальной…
Женя вскакивает и, перегнувшись через стол, отвешивает Алле пощечину.
Алла хватается за щёку, молчит.
ЖЕНЯ. Ну, давай! Зови своих журналистов!
АЛЛА. Так… Судя по всему, она не просто ушла от тебя, а ушла к другому, да?
ЖЕНЯ. Да!!! Более сильному, успешному, от которого рождаются здоровые дети. У неё двойняшки, три года. Мальчик и девочка.
АЛЛА. И тебе ни разу не хотелось ей отомстить? За предательство?!
ЖЕНЯ. Нет. Мне некогда было думать об этом. Врачи, бесконечные обследования, тестирования, хелатная терапия, лечебная физкультура, педагоги, подбор хорошего интерната…
АЛЛА. (перебивает) Ты первый мужик, который меня ударил. (поднимает бокал) А знаешь, в этом что-то есть…
ЖЕНЯ. (усмехается) Да пожалуйста! Обращайся.
Женя допивает коньяк из бутылки, Алла за ним наблюдает.
АЛЛА. Знаешь, что бывает с такими – "хорошими"?
ЖЕНЯ. (не отрываясь от бутылки) М-м-м?
АЛЛА. Они спиваются.
Женя ставит бутылку на стол, рукой вытирает рот, в упор смотрит на Аллу, видно, что его порядком развезло.
АЛЛА. Да, да, такие, как ты, мыкаются, мыкаются со своими принципами, а потом, когда понимают, что эти принципы на фиг никому не нужны, хватаются за бутылку. Вот ты хоть одну картину свою продал? Свою, а не дочкину?! Ну?! Продал?!
Женя молчит.
АЛЛА. Можешь вмазать, а потом ответить!
Алла, привстав, подставляет Жене другую щёку.
ЖЕНЯ. Дай руку.
АЛЛА. (садится) Зачем?
ЖЕНЯ. Погадаю!
Алла протягивает Жене левую руку.
ЖЕНЯ. Правую!
Женя рассматривает ладонь, переворачивает, смотрит на крупное кольцо.
ЖЕНЯ. Ка-акое колечко-о… Бриллиант?!
АЛЛА. Естественно. (с гордостью) Пять карат, фирма "Булгари".
ЖЕНЯ. Дорогое?
АЛЛА. (презрительно хмыкает) Дешёвки не ношу.
Женя быстро снимает кольцо и кладёт в карман.
ЖЕНЯ. Вот так! Это справедливо. Надеюсь, ты не будешь возражать?
Женя быстро идёт к выходу.
АЛЛА. Э-э… (вскакивает) Стой! Охрана! Задержите его!
ЖЕНЯ. (оборачивается, паясничает) Ой-ой-ой! Какие мы всемогущие!
Женя делает успокаивающий жест в сторону выхода.
ЖЕНЯ. Спокойно, парни! Семейные разборки, в постели помиримся…
АЛЛА. Он врёт! Мы не женаты!
ЖЕНЯ. (в сторону выхода) Я?! Вру?! Посмотрите в мои глаза, господа!
Женя подходит к двери, открывает её, оборачивается.
ЖЕНЯ. А знаешь, что бывает с такими вот "умными" как ты? Они умирают дома, одни, только потому, что им некому вызвать "Скорую"! Иногда от обычной простуды и не обязательно в старости! А что, пошла в ванную, закружилась от слабости голова, упала, ударилась головой о кафель… Или выпила новомодное лекарство, анафилактический шок, мгновенный отек… Любовник не беспокоится, потому что встреча запланирована только через неделю, на работе думают – болеет и ладно, дышать легче, а папу убили ещё в девяностых. Некому беспокоиться! Если бы деньги умели переживать!!! Но они не умеют… Таких "умных" не сразу находят, потому что их отсутствие замечают не сразу… А знаешь, кто находит?! Соседи! По запаху!
Женя пьяно хохочет.
АЛЛА. Отдай кольцо или я заявлю в полицию.
ЖЕНЯ. (тихо) Какая же ты дрянь, Аллочка… Ненавижу…
Женя уходит.
Алла, достаёт телефон, звонит.
АЛЛА. Ромыч, привет. Это я. Тут один псих только что вышел из ресторана, где я обычно ужинаю. Может, рядом какой патруль есть? Ага, кольцо моё спёр… Ну, как выглядит… Обыкновенно. А знаешь, чёрт с ним… Мне это кольцо надоело. (твёрдо) Уверена. И вообще, я его потеряла!
Алла нажимает отбой, хочет налить в бокал коньяк, но бутылка пуста.
ЗТМ.
V
Вечер.
Трасса, освещённая фонарями.
Слышатся звуки проезжающих мимо машин.
Женя в грязной одежде лежит на обочине, пытается встать, но опять падает – он пьян в стельку, небрит, у него вид бомжа. Женя снова пытается встать, снова падает, замирает.
Лежащего Женю освещают фары машины, слышится звук тормозов.
Женя лежит в свете фар.
К Жене подходит Алла, переворачивает его лицом вверх. Алла в шикарной шубе.
АЛЛА. Ну, точно он! Кто бы сомневался. Эй! (хлопает Женю по щекам) Вставай! Тебя здесь раздавят!
Женя нечленораздельно мычит.
Алла пытается поднять его.
АЛЛА. Вставай! Поднимайся… Вот навязался на мою голову… Чёрт меня дёрнул этой дорогой поехать…
Алла с трудом поднимает Женю, закидывает его руку себе на плечо.
Женя сползает вниз.
Алла его подхватывает, ставит на ноги.
АЛЛА. Фу-у… Ну и запах… Что за гадость ты пил?! А мылся когда в последний раз?!
Женя снова падает.
АЛЛА. Ну и чёрт с тобой. Свинья… Сам виноват!
Алла хочет уйти, но Женя вдруг хватает её за ногу.
ЖЕНЯ. Д… домой… довези, сука…
Алла брезгливо дергает ногой, стряхивает руку Жени.
АЛЛА. Ага, сейчас… Буду я ещё салон пачкать, и так, вон, изгваздалась вся. Встал, опёрся и пошёл!
Женя с трудом встаёт, виснет на Алле.
Они идут – тяжело, еле переставляя ноги, Женю заносит.
Алла поворачивает налево.
ЖЕНЯ. (кричит) Направо!
АЛЛА. (меняя направление) Да помню я, помню, свинья…
ЗТМ.
VI
Гараж.
Обстановка та же, только нет шин, инструментов, холодильника, чайника.
Вместо дивана на полу старый матрас.
Над столом по-прежнему висит портрет девочки. Все те же картины стоят вдоль стены.
Заходит Алла с повисшим на ней Женей.
Алла отталкивает Женю от себя, осматривается.
АЛЛА. Ну, надо же, всё пропил! Даже чайник… Только картины никто твои не берёт, да?!
Женя нечленораздельно мычит, Алла брезгливо смотрит на Женю.
АЛЛА. А я тебя предупреждала… Полгода не прошло, а ты – свинья свиньёй…
Женя тычет в Аллу пальцем.
ЖЕНЯ. Это ты… ты во всём виновата!
Алла снимает шубу, придирчиво её осматривает.
АЛЛА. (тихо) Чёрт, шубу теперь в химчистку придётся тащить… Конечно, я! Такие, как ты, обожают искать виноватых. Просто удивительно, как такие, как ты, умудряются находить виноватых во всех своих бедах?!…
Женю явно тошнит, он утыкается лицом в шубу Аллы, его рвёт.
АЛЛА. А-а-а! Что ты делаешь, скотина?! А-а-а!
Женя вытирает лицо шубой, смотрит на Аллу, начинает пьяно хихикать.
АЛЛА. Баргузинские соболя… Полтора миллиона…
Женя смеётся всё громче, смех переходит в пьяный истеричный хохот.
АЛЛА. Дерьмо… Какое же ты дерьмо!
Алла колотит шубой Женю, он смеётся ещё громче.
ЖЕНЯ. (загибаясь от смеха) Знаешь, а мне понравилось… Соболями твоими подтираться. Мягкие такие… пушистые, и пахнут приятно…
Сколько, говоришь, они стоят? Полтора миллиона чего? Баксов или рублей?Алла отбрасывает шубу, садится на матрас, плачет.
АЛЛА. Свинья… Как я теперь до машины дойду? На улице минус двадцать, у меня бронхит, хронический… Думаешь, мне эти шубы легко даются? Горбом своим на них зарабатываю, сплю по три часа в сутки, личной жизни совсем никакой… Работа-дом, дом-работа. Если я, как ты говоришь, дома упаду и головой о кафель ударюсь, то меня даже соседи не хватятся, потому что у меня их нет! Я в коттедже живу…
ЖЕНЯ. Бе-едная…
АЛЛА. (встаёт) Ладно, счастливо тебе оставаться в своей помойке.
Алла хочет уйти, но Женя хватает её за руку.
ЖЕНЯ. Подожди…
Женя что-то достаёт из кармана, вкладывает Алле в руку.
ЖЕНЯ. Вот, всё вернуть хотел, не знал, как…
АЛЛА. Что это?!
Алла разжимает руку, на ладони блестит кольцо.
АЛЛА. Моё кольцо? Ты, что, до сих пор его не пропил?
ЖЕНЯ. Не смог. Оно мне карман жжёт. Я никогда никого не грабил. В отличие от тебя.
Алла брезгливо вытирает кольцо о рукав, надевает на палец.
АЛЛА. Слабак. Первый раз в жизни совершил дерзкий поступок – и сразу сдулся.
ЖЕНЯ. Кажется, меня снова тошнит…
Алла в ужасе отскакивает.
ЖЕНЯ. Всё, отпустило. И запомни, я не слабак. Просто у меня не было папы-бандита. Только мама-учительница. У меня другая шкала жизненных ценностей.
АЛЛА. Да вижу я твою шкалу – чуть что, за бутылку…
Женя хватает Аллу за грудки.
ЖЕНЯ. Чуть что, говоришь?! Ты забрала у меня единственную память о дочери и называешь это – "чуть что"?!
АЛЛА. Не забрала, а купила! Пусти! (отбивается от Жени) От тебя воняет!
ЖЕНЯ. (в ярости) Это от тебя воняет! Тупостью, жадностью и подлостью! Зачем ты опять влезла в мою жизнь?! Откуда свалилась на мою голову?!
АЛЛА. (испуганно) Говорю же, чёрт дёрнул поехать этой дорогой. Смотрю, бомж какой-то валяется, практически под колёсами… Вышла, чтобы помочь человеку, а это ты…
ЖЕНЯ. Врёшь. Ты не из тех, кто помогает. Ты следишь за мной, да?!
АЛЛА. Делать мне больше нечего!
ЖЕНЯ. Следишь. Вернее, иногда, время от времени, интересуешься моей судьбой. Значит, где-то в глубине твоей мелкой душонки осталась совесть. Ма-а-аленькая, крошечная совесть… Вернее, даже не осталась, а зародилась после того, что ты со мной сделала… Беременность совестью восемь недель… Ещё не поздно сделать аборт. Иначе… Скажи, как ты будешь жить с родившейся полноценной совестью? Как будешь зарабатывать на свои соболя и бриллианты?! Она же задушит тебя! По ночам к тебе будет приходит моя Ева и плакать – верни мою картину отцу, верни мою картину отцу, верни…
АЛЛА. (закрывает уши) Заткнись!
ЖЕНЯ. Что, неужели уже приходит?!
Алла молчит.
ЖЕНЯ. Значит, аборт делать поздно. Выход один.
АЛЛА. Какой?
Женя выразительно щёлкает себя по подбородку.
ЖЕНЯ. Хочешь?! У меня есть.
Алла кивает.
Женя достаёт откуда-то из-за картин бутылку какого-то пойла.
ЖЕНЯ. Закуски, правда, совсем нет.
Алла достаёт из сумки апельсин, забирает у Жени бутылку.
АЛЛА. Технический спирт?
ЖЕНЯ. Ага. Мужики на СТОшке по дешёвке мне продают.
АЛЛА. Отлично. То, что мне сейчас надо.
Алла находит стаканы, Женя выхватывает у неё бутылку.
ЖЕНЯ. Ладно, всё, проваливай.
АЛЛА. Почему?
ЖЕНЯ. Тебе нельзя, ты беременна. Я не хочу участвовать в убийстве совести, какой бы маленькой она не была.
АЛЛА. (тихо) Я пыталась вернуть картину… Но не смогла. Гюнтер не идёт ни на какие условия, не соглашается ни на какие деньги. В последние дни он вообще отрубил телефон и сменил адрес. Я нигде не могу его найти…
Женя садится рядом, некоторое время они сидят молча.
ЖЕНЯ. Ты молишься за мою девочку?
Алла отрицательно качает головой.
АЛЛА. Времени нет. Дом-работа, работа-дом… На работе как-то странно молиться, а дома еле доползаю до кровати от усталости.
ЖЕНЯ. Несчастный ты человек… Несчастливее даже, чем я.
АЛЛА. А ты-то сам… (оглядывается) Почему не молишься? Почему у тебя тут нет ни одной иконы?
ЖЕНЯ. Я неверующий. Атеист.
АЛЛА. Странно. Художник – и неверующий?
ЖЕНЯ. (машет рукой) Да какой я художник. Так… бездарь. От моих художеств одна польза была – Ева увидела холст, этюдник и краски… И вот, она умерла, а у меня ничего от неё не осталось, совсем ничего…
АЛЛА. (резко) А знаешь, всё-таки ты свинья.
ЖЕНЯ. Да-а?! Кто бы мне это говорил!
АЛЛА. Да, это я тебе говорю, и имею на это право!
ЖЕНЯ. Интересно, интересно, это какое же? Пять лимонов рублей, которые я пропил, дают тебе это право?!
АЛЛА. Эти пять миллионов рублей ты бы мог не пропить, а отдать в фонд помощи аутистам. Эти деньги могли бы помочь какой-нибудь девочке, такой же, как твоя Ева. Ты мог бы не опускаться, как последняя свинья, а найти достойную работу, чтобы твоей девочке на том свете не было за тебя стыдно. Ты мог бы, наконец, поверить в Бога и научиться молиться! Что, тебе ни разу не приходило всё это в голову?!
Женя молчит, ошарашено смотрит на Аллу.
АЛЛА. Конечно, это так удобно – страдать, найти виновного во всех твоих бедах, напиваться, ненавидеть, блевать на шубы и воровать кольца! У тебя специальность какая-нибудь есть, страдалец?
ЖЕНЯ. Учитель рисования …
АЛЛА. Ну и?! Ты хоть день в школе работал?!
ЖЕНЯ. Там совсем мало платят. И дети… дебилы.
АЛЛА. Чем же ты зарабатывал на жизнь до моих миллионов?
ЖЕНЯ. Мужикам на СТО помогал.
АЛЛА. (кашляет) Чёрт… Опять этот кашель. (встаёт) Ладно, пойду.
Алла кладёт апельсин на колени Жене.
АЛЛА. Закусывай, когда пьёшь.
Алла идёт к двери, шуба остается лежать на полу.
ЖЕНЯ. Стой!
Женя бросается к стеллажу, достаёт шаль, накидывает Алле на плечи.
ЖЕНЯ. Вот, возьми, до машины дойти. У тебя же бронхит… Ты не бойся, она чистая, память от мамы осталась.
АЛЛА. Спасибо.
ЖЕНЯ. И это… Артуру своему передай… Кажется, зря он тебя проморгал…
Алла усмехается, уходит.
ЗТМ.
VII
Ресторан.
За столиком сидит Алла, ест.
В ресторан заходит Женя.
Он прилично одет, небогато, но аккуратно.
Женя оглядывает зал, замечает Аллу, подходит к ней со спины, тихо покашливает.
АЛЛА. (оборачивается) Ты?! Вот так встреча. А что ты здесь делаешь?
ЖЕНЯ. Решил пообедать. Разрешишь?
Женя кивает на свободное место.
АЛЛА. Садись. (пожимает плечами) Только сразу предупреждаю, мне нельзя нервничать.
ЖЕНЯ. Обещаю вести себя прилично.
Женя говорит монотонно, на одной ноте.
Алла осматривает Женю.
АЛЛА. Я смотрю, ты выбрался из депрессии. Выглядишь почти прилично. Устроился на работу?
Женя кивает.
АЛЛА. Куда, если не секрет?
ЖЕНЯ. В школу. Учителем рисования.
АЛЛА. И тебя не смутила нищенская зарплата?
ЖЕНЯ. Нет. Один раз в месяц я даже могу позволить себе здесь обедать.
АЛЛА. А дети? Не достают?
ЖЕНЯ. (пожимает плечами) Дети как дети. Орут, безобразничают… Мне нет до них никакого дела. Я почти всем ставлю пятёрки. Если не выполняют задание, ставлю четыре с минусом. По моему предмету самая высокая успеваемость в школе.
АЛЛА. Понятно, депрессия сменилась апатией.
ЖЕНЯ. Официант!
АЛЛА. Подожди… Слушай, я что-то объелась… Может, доешь за меня? Смотри, тут седло барашка под брусничным соусом, ризотто по-марсельски, черничный чизкейк и целый кофейник американо.
ЖЕНЯ. (так же монотонно) Если ты считаешь, что я не в состоянии…
АЛЛА. Да ничего я не считаю! Говорю же, заказала от жадности, объелась так, что дышать не могу. Что теперь – добру пропадать?
Женя придвигает блюдо к себе.
ЖЕНЯ. Хорошо, только я заплачу.
Достаёт деньги, кладёт перед Аллой.
АЛЛА. (забирает деньги) Ну, если тебе от этого легче…
Алла берёт салфетку, обмахивается.
АЛЛА. Какие колёса пьёшь?
ЖЕНЯ. Что?
АЛЛА. Ну, вот, чтобы тебя совсем ничего не раздражало, какие колёса тебе прописали?
ЖЕНЯ. А, ты про это… Мне прописали смерть моей маленькой дочки, унижение, пьянство, тяжёлое выкарабкивание с самого дна… Теперь мне на всё плевать. Абсолютно на всё.
АЛЛА. Я же предупреждала, мне нел
ьзя волноваться! Зачем напоминать мне, что я разрушила твою жизнь?!ЖЕНЯ. (ест) Прости. Я не хотел.
Алла обмахивается салфеткой всё более интенсивно.
АЛЛА. Чёрт, как здесь душно… Эй, ты не находишь, что дышать нечем?
ЖЕНЯ. (пожимает плечами) Кондиционеры вовсю работают. По-моему, даже прохладно.
АЛЛА (кладёт салфетку) Ты стал просто невыносимым.
ЖЕНЯ. Да?!
АЛЛА. Даже когда ты блевал в мою шубу, в тебе было больше человеческого…
ЖЕНЯ. Ну, извини, что не оправдал надежд. Кстати, очень вкусное мясо.
Алла щёлкает пальцами перед носом Жени.
АЛЛА. Эй, очнись! Это я, Аллочка! Самая подлая тварь в мире и самая гнусная дрянь во вселенной!
ЖЕНЯ. (монотонно) И соус потрясающий.
АЛЛА. Нет, ты определённо сидишь на каких-то колёсах.
ЖЕНЯ. (монотонно) А почему нет ничего выпить? Где коньяк, или хотя бы вино?
Алла в упор смотрит на Женю.
ЖЕНЯ. Ты чего? Я завязал… Это так, чисто символически, за встречу, пятьдесят грамм… Давай закажу. Офици…
АЛЛА. Мне нельзя!
ЖЕНЯ. Почему?
Алла молчит.
ЖЕНЯ. Подожди… Ты, что? Ты беременна?!
Алла встаёт, демонстрирует свой живот, который не был виден, пока она сидела.
АЛЛА. Уже пять месяцев. Это ты накаркал тогда, в гараже.
ЖЕНЯ. Поздравляю.
АЛЛА. И ты даже не спросишь, кто отец?
ЖЕНЯ. Мне без разницы. Зачем?
АЛЛА. Да потому что это твоих рук дело!
ЖЕНЯ. (откладывает вилку) Вот как? Ты уверена?
АЛЛА. Абсолютно. Помнишь, ты попросил передать Артуру, что он зря меня проморгал?
ЖЕНЯ. И что?
АЛЛА. А то, что я передала! Слово в слово. И он с тобой согласился! Он бросил свою жену и женился на мне!
ЖЕНЯ. (монотонно) Ай, да Артур! Он не сильно меня костерит?
АЛЛА. Он считает, что сто процентов акций в семье лучше, чем пятьдесят.
ЖЕНЯ. Отлично. Я тоже так считаю.
АЛЛА. Эй! Ты не слышишь меня?! Он женился на мне из-за акций, а не потому что любит!
ЖЕНЯ. Тебя это так волнует?
АЛЛА. (со слезами в голосе) Как выяснилось, да – волнует… Представляешь, мне плевать на эти дурацкие акции, мне хочется, чтобы у него сердце сжималось от нежности, когда он на меня смотрит. Мне хочется, чтобы он приносил мне горячий чай, укутывал ноги пледом и спрашивал, не дует ли мне из окна! А вообще, знаешь, почему я за него вышла? Потому что я испугалась, что умру в одиночестве, и меня обнаружат соседи – по запаху. Это ты, ты виноват в том, что… что Артур не любит меня! Ты виноват в том, что меня вечно тошнит и что мне постоянно не хватает воздуха! Ты, ты во всём виноват!!!
Алла плачет.
ЖЕНЯ. Нет, я всё-таки поделюсь…
Женя шарит в карманах, кладёт перед Аллой бумажку.
ЖЕНЯ. Вот, возьми.
АЛЛА. Что это?
ЖЕНЯ. Рецепт. По нему ты сможешь купить таблетки, от которых всё становится по фигу.
АЛЛА. Спасибо. Но мне нельзя, я же беременная.
ЖЕНЯ. Ах, да, прости. От этих таблеток я плохо соображаю. Хочешь, я попрошу, чтобы к кондиционерам принесли ещё парочку вентиляторов, и поставили их прямо напротив тебя?
АЛЛА. (хватается за живот) Нет, нет, не надо… Ой… Ой!
ЖЕНЯ. Что? Тебе плохо?
АЛЛА. Сейчас пройдёт. У меня просто тонус повышенный, и с резусом какая-то ерунда. Сказали, в больнице надо лежать, но я не могу. Там окна выходят на кирпичную стену. На глухую стену из серого кирпича!
ЖЕНЯ. Я вызову "Скорую"… (достаёт телефон)
АЛЛА. Не надо. Сейчас пройдёт… Я просто перенервничала.
Женя достаёт таблетку из блистера, выпивает её.
Алла загибается от боли, стонет.
ЖЕНЯ. (сбиваясь с монотонного тона) Господи, какая же ты дура! Вид из окна её не устраивает! Всё, я звоню! (набирает номер) Алло! "Скорая"? Тут в ресторане женщине плохо! Да какое сердце, она беременная! У неё тонус, резус и нервы! И пожалуйста, я настоятельно требую, чтобы вид из окна вашей "Скорой" на всём пути следования был просто шикарный! Я доплачу! (убирает телефон) Они сейчас приедут. Держись.
Алла стонет от боли, Женя гладит её по плечу.
Алла берёт его за руку.
АЛЛА. Я молюсь за твою дочку, я каждый день за неё молюсь…
ЖЕНЯ. Я тоже. Я научился.
АЛЛА. Правда? Тогда помолись и за моего маленького! Я так боюсь его потерять… Я виновата перед тобой, знаю, но он-то, он ни в чём не виноват!
ЖЕНЯ. Конечно, не виноват, я помолюсь за него, обязательно.
АЛЛА. Это наказание, я понимаю. Виновата я, а умрёт мой ребёнок, если ты меня не простишь…
ЖЕНЯ. Он не умрёт! Я прощаю!
АЛЛА. Нет, нет… это только слова. Ты не сможешь меня простить, пока я не верну картину…
ЖЕНЯ. Я клянусь, я попробую, ты только держись! Мне в "Скорой" пообещали, что у тебя будет самый лучший вид из окна! Море, солнце, пальмы, белые паруса…
АЛЛА. Скажи – "Ну и дрянь же ты, Аллочка"!
ЖЕНЯ. Зачем?
АЛЛА. Не знаю, мне будет легче. Быстрее! Скажи! Пожалуйста…
ЖЕНЯ. Ну и дрянь же ты, Аллочка, ну и дрянь…
АЛЛА. Я верну картину… Найду Гюнтера и верну…
ЗТМ.
Слышится сирена "Скорой помощи".
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
VIII
Вечер.
Трасса, освещённая фонарями.
Алла, похудевшая, осунувшаяся, стоит на обочине.
Слышится звук проносящихся мимо машин.
Алла очень бедно одета – кутается в шаль, ту самую, из гаража Жени.
Волосы у Аллы плохо прибраны, она то и дело кашляет.
Слышится звук тормозов, Аллу освещает свет фар подъехавшей машины.
К Алле подходит Женя – он очень респектабельно выглядит, ухоженный, холёный, в руке у него брелок от сигнализации.
Женя подходит нерешительно, словно не узнал Аллу.
АЛЛА. Да я это, я… (кашляет)
ЖЕНЯ. Алла?
АЛЛА. Что, не узнал?
Женя подходит к Алле вплотную.
ЖЕНЯ. Если честно, то нет. Проехал бы мимо, если бы…
АЛЛА. (перебивает) Если бы не "наше" место и мамина шаль, я правильно поняла?
Женя кивает.
АЛЛА. На это я и рассчитывала. Ну, здравствуй…
ЖЕНЯ. Здравствуй.
АЛЛА. Вот… Захотела тебя повидать.
ЖЕНЯ. У тебя что-то случилось?
АЛЛА. Нет. Ничего. Я же говорю, просто захотелось тебя увидеть.
Алла натужно кашляет, отворачивается.
ЖЕНЯ. Ты больна?
АЛЛА. Ерунда, бронхит. Может, посидим где-нибудь?
ЖЕНЯ. (неуверенно) Хорошо… Давай поедем в тот ресторан, где мы последний раз виделись.
АЛЛА. А можно к тебе в гараж?
ЖЕНЯ. В гараж?
АЛЛА. Да, мне очень хочется в твой гараж. (кашляет) Хлебнуть рассолу и потанцевать под рингтон…
ЖЕНЯ. (трогает ей лоб) Да ты горишь вся…
АЛЛА. Так как, выполнишь последнюю волю умирающей?
ЖЕНЯ. А куда деваться… У меня полное впечатление, что тебе некуда идти.
Алла начинает оседать на землю.
ЖЕНЯ. Э-э… Только не это!
Женя подхватывает Аллу, поднимает на руки, несёт к машине.
ЗТМ.
IX
Гараж.
Всё очень аккуратно, видно, что здесь был ремонт, и хозяин гаража живёт в достатке.
В углу аккуратная стопка дорогих шин, на полках хромированные инструменты.
Стоит диван.
У стены всё те же картины.
На вешалке у входа висит шуба Аллы.
Открывается дверь в воротах, Женя на руках вносит Аллу в гараж, укладывает её на диван.
АЛЛА. Я в порядке. Сейчас полежу немного и встану. (кашляет)
Женя поправляет подушку, снимает с вешалки шубу, накрывает Аллу.
ЖЕНЯ. Не бойся, она побывала в химчистке.
АЛЛА. (берет его правую руку) У тебя кольцо… Ты женат?
ЖЕНЯ. Уже полгода.
Алла садится на диване, укутывается шубой.
АЛЛА. Не слышу радости в голосе.
ЖЕНЯ. Послушай… У меня всё нормально. Ты вправила мне мозги. Я бросил пить, сначала устроился в обычную школу, потом перешёл в частную. Начал давать индивидуальные уроки. Ты не поверишь, но я оказался очень хорошим преподавателем. То есть, художник я бездарный, а вот учитель просто гениальный. В какой-то мере это твоя заслуга – в том, что я наконец-то нашёл себя.
АЛЛА. Твоя жена тоже учительница?
ЖЕНЯ. Да. У тебя талант всё угадывать. Лера – дочь владельца художественного колледжа, где я работаю.
АЛЛА. (усмехается) Хорошо устроился…
Алла смотрит на стену – туда, где над столом висел портрет Евы.
АЛЛА. А где портрет?!
ЖЕНЯ. В моей новой квартире, висит над кроватью.
АЛЛА. Понятно… Квартира, машина, работа, жена с богатеньким папой, всё, как у людей.
ЖЕНЯ. Ну, а ты-то как? Как твой ребёнок? Сколько ему уже? Два? Нет, подожди, кажется, два с половиной, правильно? Сын или дочка? Хотя, подожди, дай, угадаю… Дочка. Это точно должна быть дочка!
АЛЛА. Сын. Это был сын…
ЖЕНЯ. Почему был?
АЛЛА. (кашляет) Я потеряла его тогда. Нет, нет, ты не виноват ни в чём. Я должна была лежать в больнице, а не шастать по ресторанам… Теперь у меня тоже есть могилка… Жёлтая земля, глубокая яма, и он там… маленький, беззащитный… Я даже имя ему не успела дать…
Алла закашливается, Женя сочувственно гладит её по голове.
ЖЕНЯ. Что с тобой случилось?! Почему ты так кашляешь? Почему так плохо выглядишь? Где яркий макияж, где причёска, где дорогие шмотки?! Где твой вечный вызов всему миру, наконец?!
АЛЛА. Ты вправил мне мозги, Жень. Я слишком много думала о любви, и вот результат. Артур обобрал меня до нитки, присвоил весь бизнес и свалил к молодой модели.
ЖЕНЯ. Вот козёл…
АЛЛА. Да нет, это я дура. Подписала совершенно грабительский брачный контракт. Хорошо, хоть дом сохранила, я живу теперь на то, что сдаю его в аренду. Да ещё статейки в журналы пописываю на тему искусства. Платят, правда, немного, но зато ни от кого не завишу, и начальства надо мной нет.
ЖЕНЯ. Ты умеешь писать?
АЛЛА. Я умею хорошо писать. Я практически гений.
ЖЕНЯ. Кто бы сомневался…
АЛЛА. Вот и не сомневайся. Я ведь даже не на актрису хотела поступать, а на сценариста…
ЖЕНЯ. Послушай, у моего тестя очень хорошие юристы, хочешь, я поговорю с ним, и тебе помогут вернуть бизнес…
АЛЛА. (перебивает) Юристы?! Хорошие?! У твоего тестя… Так нечестно, Женя!
ЖЕНЯ. Что? Что нечестно?!
АЛЛА. Я ехала к бедному, честному, злому, у которого вместо кожи оголённые нервы… А ты… Ты сытый, холёный, благополучный и… скучный! Ты содрал с меня кожу, а сам напялил броню. Так нечестно!
Женя поражённо смотрит на Аллу.
АЛЛА. Я наврала, что не успела дать имя своему ребёнку. Я назвала его в тот же день, когда узнала, что беременна. Угадай, как я его назвала.
ЖЕНЯ. Я плохо угадываю, в отличие от тебя.
АЛЛА. Женя – такое красивое имя! Подходит и девочке и мальчику.
ЖЕНЯ. Послушай, если ты до сих пор считаешь, что виновата передо мной…
АЛЛА. Дурак… Ну, хорошо, пусть это называется чувство вины…
Алла целует Женю, он отвечает, обнимает Аллу, поцелуи становятся всё более страстными.
Алла снимает с Жени пиджак, он расстёгивает рубашку.
ЖЕНЯ. Чёрт, чёрт, чёрт, что я делаю…
АЛЛА. (не прекращая поцелуев) Изменяешь своей жене и её папе…
ЖЕНЯ. (не прекращая поцелуев) Но я не хочу…
Женя целует Аллу, снимает с неё шубу, шаль, расстёгивает блузку.
АЛЛА. Я тоже… У этого папы такие юристы, не дай бог…
Женя и Алла страстно обнимаются, целуются.
ЖЕНЯ. Но ты же больна…
АЛЛА. Очень… Туберкулёз в открытой форме, о-о-о-очень заразный…
ЖЕНЯ. Господи…
АЛЛА. Я пошутила. Элементарный бронхит, просто очень запущенный. Ты же знаешь, я не люблю больницы. У них там черте что в окнах показывают…
В кармане пиджака Жени звонит телефон - рингтон Let It Snоw.
Алла выхватывает его первой.
АЛЛА. (в трубку) У него совещание! (нажимает отбой)
ЖЕНЯ. Ты с ума сошла! У меня нет совещаний, только уроки…
АЛЛА. Теперь есть.
Алла целует Женю. Женя смотрит в телефоне вызов.
АЛЛА. Жена?
ЖЕНЯ. Хуже. Папа.
АЛЛА. Скажешь, что это твоя ученица…
ЖЕНЯ. Ну и дрянь же ты, Аллочка…
Телефон снова звонит.
АЛЛА. У тебя старая мелодия. Телефон новый, а мелодия старая!
ЖЕНЯ. Ну и что?
АЛЛА. А то, что ты тоже всё время обо мне думал… Работал, покупал квартиру, устраивал личную жизнь, а думал всё время обо мне. Ты каждый день вспоминаешь, как я здесь танцевала…
ЖЕНЯ. (берёт телефон) Слушаю, Андрей Константинович… Да это какая-то сумасшедшая перепутала мой телефон со своим, они рядом лежали. Телефоны рядом лежали, а не сумасшедшая…Где?! Где, где, где, где, где… В парикмахерской! Я телефон случайно на ресепшене выложил… Абсолютно случайно!!! (упавшим голосом) Хорошо, дома поговорим. (убирает телефон)
АЛЛА. Господи, как ты бездарно врёшь. Ничего, я тебя научу.
ЖЕНЯ. Главное теперь, не забыть подстричься…
Женя обнимает Аллу, они целуются.
ЗТМ.
X
Ресторан.
За столиком сидит Алла, пьёт минералку.
Алла в тёмных очках, она выглядит гораздо свежее, чем в прошлый раз, но не так шикарно, как раньше.
Сзади подходит Женя, бросает на столик перед Аллой ключи.
ЖЕНЯ. Та-да-дам!
АЛЛА. (берёт ключи) Это что?
ЖЕНЯ. Я снял для нас квартиру. В твоей съемной комнате встречаться неудобно, в гараже опасно. Теперь у нас есть любовное гнёздышко. Кстати, ты можешь туда совсем переехать, а то у тебя не квартирная хозяйка, а зверь.
Алла крутит ключи на пальце.
АЛЛА. Где ты этого нахватался?
ЖЕНЯ. Чего?
АЛЛА. Этой пошлости! Как ты это сказал… (передразнивает) "Любовное гнёздышко"?!… Я устала прятаться, Жень.
ЖЕНЯ. (садится напротив) Алла, мне казалось, ты всё понимаешь…
АЛЛА. Понимаю, конечно. У Леры три месяца, ей нельзя волноваться. А мне можно, потому что я безделушка на полчаса, максимум – час, – если папа не начнёт волноваться, где это пропадает его драгоценный зять.
ЖЕНЯ. Алла…
АЛЛА. (срывает тёмные очки) Что Алла?! Мы год встречаемся по тёмным углам, ко мне уже приросли эти очки, мне надоело всё понимать!
ЖЕНЯ. И что же делать? Я не могу развестись, ты же знаешь.
АЛЛА. Покажи мне её фотографию.
ЖЕНЯ. Зачем?
АЛЛА. Я хочу убедиться, что твоя жена старая мымра, и ты женился на ней из-за папы! Немедленно покажи её фотографию, или я устрою дикий скандал. Я уже начинаю. А-а-а-а-а-а!!!
ЖЕНЯ. Замолчи сейчас же!
Женя достаёт телефон, находит в нём фотографию, протягивает Алле.
Алла смотрит на фотографию, на лице у неё крайнее изумление.
АЛЛА. Ты совратил несовершеннолетнюю?
ЖЕНЯ. В этом году ей исполнится двадцать три.
Алла сидит, словно оглушённая.
АЛЛА. Она была твоей ученицей, а потом уже стала учительницей?
ЖЕНЯ. Ты опять угадала.
АЛЛА. Уходи.
ЖЕНЯ. Что?
АЛЛА. Мы должны расстаться.
ЖЕНЯ. Но почему?
АЛЛА. Потому что это глупо и аморально – иметь любовницу вдвое старше жены! Потому что она необыкновенная красавица, а я старая, толстая и больная! Считай, что у тебя получилось! Ты мне отомстил! За дочь! За картину! За всё!
ЖЕНЯ. Алла! Ты сама попросила её фотографию!
АЛЛА. Уходи немедленно, или я закричу!
Алла швыряет Жене ключи.
Женя пристально смотрит на Аллу, прячет ключи в карман, встаёт и уходит.
Алла плачет.
ЗТМ.
XI
Гараж.
Темно.
Включается свет, в гараж заходит Женя.
Он изнутри начинает открывать ворота, слышит покашливание за спиной, оборачивается.
На диване в эффектной позе лежит Алла.
У неё снова шикарный, ухоженный вид.
ЖЕНЯ. Ты?! Как ты сюда попала?!
АЛЛА. У тебя замок – дрянь. Пилкой для ногтей открыла.
Женя поспешно закрывает ворота, захлопывает дверь.
ЖЕНЯ. (громко шепчет) Ты что творишь?! Лера с ребёнком в машине! Они в любой момент могут сюда зайти!
Алла подходит к Жене, обнимает его.
АЛЛА. Я соскучилась. Ты не представляешь, как я соскучилась…
В дверь стучат.
ЖЕНЯ. (шёпотом) Прячься! Прячься немедленно!
Алла неторопливо идёт к дивану, садится за его спинку, закуривает.
Женя в отчаянии смотрит на неё, приоткрывает дверь, говорит в щель.
ЖЕНЯ. (елейным голосом) Дорогая, тут небольшая авария, я растворитель пролил! Подожди меня, не заходи, вонища страшная!
Женя закрывает дверь, бросается к Алле, за спинку дивана, где она прячется.
Они быстро целуются.
ЖЕНЯ. (замечает сигарету) Куришь? А как же бронхит?
АЛЛА. Вылечилась. Три года с курортов не вылезала.
ЖЕНЯ. Я смотрю, жизнь у тебя наладилась?
Алла показывает правую руку, на ней обручальное кольцо.
ЖЕНЯ. Да ты что?! Никак замуж выскочила?! Удачно?
АЛЛА. У него отели по всему миру. Зовут Ибрагим.
ЖЕНЯ. Тогда почему ты припёрлась на мой диван?
АЛЛА. Он импотент, Женя! Денег куры не клюют, а там – полный ноль.
ЖЕНЯ. Зачем же ты за него вышла?
АЛЛА. Представь себе, не заметила!!! Жень, ну ты совсем…(верит у виска пальцем)
ЖЕНЯ. Прости, глупость спросил. Конечно, бабки важнее потенции…
Алла и Женя обнимаются, страстно целуются.
АЛЛА. Ты совсем-совсем не вспоминал обо мне?
ЖЕНЯ. Нет.
АЛЛА. И не скучал?
ЖЕНЯ. Нет.
АЛЛА. И я тебе ни разу не снилась?
ЖЕНЯ. Ни разу.
Алла выхватывает из кармана Жени телефон, включает рингтон – играет Let It Snow.
АЛЛА. (победно) Врёшь! Ты жить без меня не можешь!
ЖЕНЯ. Тише! Услышат!
Женя забирает у Аллы телефон, выключает, обнимает Аллу, целует.
ЖЕНЯ. Думал, скучал, снилась – каждую ночь… Искать даже хотел, но не стал, испугался – зачем? Димке всего два года, тесть после инфаркта, Лерка звездой неожиданно стала, открыла какой-то глянец, раскрутилась, прославилась… Не хочу скандалов. Ну их к чёрту, все эти стрессы…
АЛЛА. Люблю тебя, вот сейчас увидела, и поняла, что люблю, люблю, люблю... Ну, скажи то же самое!!!
ЖЕНЯ. Тише, услышат!
АЛЛА. Скажи! А то закричу… Ну! Я уже начинаю!
Раздаются очень сильные глухие удары в ворота.
Алла и Женя замирают.
ЖЕНЯ.( в ужасе) Лера!!!
АЛЛА. Ну ничего себе, у неё удары… Это не Лера, Жень. Это, кажется, Ибрагим…
Удары нарастают, становятся чаще и ожесточённее.
Играет Let It Snow.
ЗТМ.
XII
Ресторан.
За столиком сидят Алла и Женя.
У Жени нога и шея в гипсе.
У Аллы на щеке большой пластырь и рука на перевязи.
На столе коньяк и два бокала.
АЛЛА. (трогает пластырь) Не понимаю, что она в тебе нашла. Молодых и красивых парней, что ли, мало?
ЖЕНЯ. Твой турецкий принц тоже мог бы купить себе любую юную красотку. Почему он выбрал тебя?
АЛЛА. Это я его выбрала. Я всегда добиваюсь, чего хочу.
ЖЕНЯ. (с вызовом) Я тоже. Решил – хочу Леру, и Лера стала моей.
АЛЛА. Ага, вместе с папой. Ты меня переплюнул, Жень.
ЖЕНЯ. Замолчи. Папа в реанимации после всего, что случилось. Это не повод для шуток. Ты хотела разрушить мою жизнь?! Ты её разрушила!
АЛЛА. Вообще-то, я и свою разрушила тоже.
ЖЕНЯ. Лера теперь разрешает мне видеться с Димкой только по воскресеньям!
АЛЛА. Ибрагим оставил меня, в чем мать родила!
ЖЕНЯ. И правильно сделал! Я тоже всё оставил семье – дачу, квартиру, машину. У меня остался только гараж. Это же надо быть такой идиоткой! Припереться в гараж! Зная, что у меня жена и ребёнок! Зная, что ревнивый турецкий муж глаз с неё не спускает! Что у него трое охранников-головорезов!!!
АЛЛА. (трогает пластырь на щеке) Ты тоже мог бы предупредить, что у тебя жена психованная. Царапается как бешеная рысь.
ЖЕНЯ. (мрачно) Димка меня видеть не хочет. Даже по воскресеньям.
АЛЛА. Не переживай. Это Лера ему напела, что папа козёл. Хочешь, я поговорю с ней? Объясню, что настраивать ребёнка против отца это глупо.
ЖЕНЯ. Ты вот это серьёзно сейчас?!
АЛЛА. Что?
ЖЕНЯ. То есть, ты разрушила мою жизнь один раз, ворвалась, потопталась в ней своими лабутенами, переворошила всё, поставила с ног на голову, а когда у меня всё наладилось – снова ворвалась, снова разрушила, – и теперь хочешь совсем добить, не оставить ни одного шанса наладить отношения с Лерой?!
АЛЛА. Я же сказала – поговорить! Объяснить, что она не права.
ЖЕНЯ. (зловеще) А давай, я позвоню твоему Ибрагиму и объясню, что нехорошо следить за женой и выкидывать её на улицу без копейки… Хочешь, я скажу, что у нас ничего не было, а если и было, то по дурости?!
АЛЛА. (вскакивает) По дурости?!
ЖЕНЯ. Да! По дурости!
Алла через стол отвешивает Жене пощёчину, идёт к выходу.
В дверях оборачивается.
АЛЛА. И смени рингтон в телефоне!
Алла уходит, у Жени звонит телефон.
ЖЕНЯ. Да, Лерочка… (молчит, слушает) Папа умер?! Господи… Прости… Прости меня, пожалуйста, прости… Это я во всем виноват…
Женя молчит, слушает, на лице гамма чувств – от удивления до смятения.
ЖЕНЯ. Ты правда хочешь, чтобы я вернулся? (встаёт в волнении) Спасибо тебе, Лера, спасибо… Ты прекрасная, добрая девочка… Нет, что ты, ну, почему не хочу? Я уже вызываю такси! Целую, моя дорогая. Спасибо тебе ещё раз, у меня просто выросли крылья!
Женя нажимает отбой, набирает номер.
ЖЕНЯ. Алло! Мне машину, пожалуйста! Куда, куда – к ресторану! (теряя решимость) К какому? Я не помню название… Простите… Адрес тоже не помню… Я передумал, простите, не надо машину…
Нажимает отбой.
ЗТМ.
XIII
Трасса.
Алла ходит по обочине трассы – на привычном месте встречи, – туда-сюда.
ЗТМ.
Женя ходит по обочине трассы – на том же месте, – туда-сюда.
ЗТМ.
XIV
Гараж.
Открывается дверь.
Алла заходит в гараж, у неё в руках пилочка, она открыла ей замок…
Алла осматривается.
В гараже никого нет.
Алла садится на диван, с нежностью обнимает подушку.
ЗТМ.
В гараж заходит Женя, подходит к дивану, садится, с нежностью обнимает подушку.
Принюхивается, его лицо светлеет.
Он оглядывается, поднимает с пола пилочку для ногтей.
Улыбается.
ЗТМ.
XV
Ресторан.
Алла сидит за столиком.
Берёт меню, открывает, улыбается.
АЛЛА. (читает вслух) «Сегодня в восемь».
ЗТМ.
XVI
Трасса.
Алла и Женяz идут навстречу друг другу, с каждым шагом всё ускоряются, в конце почти бегут, бросаются друг к другу, обнимаются, целуются.
На Алле та самая шаль.
ЖЕНЯ. Ты не знаешь, почему мы до сих пор не обменялись телефонами?
АЛЛА. Знаю. Потому что ты меня ненавидишь, а я тебя – терпеть не могу.
ЖЕНЯ. Точно. Как же я мог забыть…
Алла и Женя обнимаются и целуются – ненасытно и страстно.
АЛЛА. Как хорошо, что ты догадался мне написать в меню!
ЖЕНЯ. В меню?! Что написать?!
АЛЛА. Не притворяйся! Ты назначил мне свидание под ценой на седло барашка.
ЖЕНЯ. Я?! О, господи, ты думаешь, я бы рискнул испортить меню? Ты уверена, что это был мой почерк?
АЛЛА. Откуда я знаю твой почерк?! (отстраняется от Жени) Тогда почему ты здесь?
ЖЕНЯ. Потому что знал, что ты будешь караулить меня везде, где мы встречались.
АЛЛА. Я?! Караулить?!
Женя достаёт из кармана пилку для ногтей.
ЖЕНЯ. А вот это – что?!
Алла вырывает пилку, Женя обнимает её, прижимает к себе.
ЖЕНЯ. Да я это написал, я! Это мой почерк! Ну, кому ещё кроме меня в этом мире надо назначать свидание под ценой на седло барашка?
Алла и Женя целуются.
АЛЛА. Жень, ты не знаешь, как мы будем дальше жить?
ЖЕНЯ. Без особых удобств, но счастливо.
АЛЛА. Ты уверен?
ЖЕНЯ. Нет, конечно. Но попробовать надо…
ЗТМ.
XVII
Гараж.
Обстановка как в жилой комнате – на столе скатерть, на стене красивые часы, ворота закрывают уютные занавески, под потолком красивая лампа с абажуром, на электрической плитке стоит эмалированный ковшик, у стены – включенный обогреватель.
Портрет Евы висит на прежнем месте.
На диване лежит Алла, у неё домашний вид – она в халате, без макияжа, волосы убраны в хвостик.
Алла что-то увлечённо печатает в ноутбуке.
Женя, тоже в домашнем халате и тапках, говорит по телефону.
ЖЕНЯ. Нет, нет, вы меня не так поняли. Полторы тысячи это цена за одно занятие, а не за месяц! (растерянно) Бросили трубку… Какого чёрта?! Нормальная цена, раньше больше платили, еще и спасибо говорили.
АЛЛА. (печатая) Раньше ты был преподавателем в крупном престижном колледже, а теперь просто частный учитель.
ЖЕНЯ. Но у меня имя! Меня знают в определённых кругах!
АЛЛА. Это у твоего тестя было имя. Это ЕГО знали в определённых кругах. (кашляет)
Женя садится рядом с Аллой.
ЖЕНЯ. Хочешь ткнуть меня носом в моё ничтожество?
АЛЛА. В реальность, Жень. При чём здесь твоё ничтожество? Если бы ты был плохим учителем, тебе не платили бы такие деньги ни при каком папе… то есть, тесте.
ЖЕНЯ. А что ты всё время пишешь? Опять свои статейки?
АЛЛА. Неважно.
ЖЕНЯ. У нас что, есть друг от друга секреты?!
АЛЛА. Представь себе, есть.
ЖЕНЯ. Прекра-асно! Жаль, что я пока не научился рыться в твоих личных вещах.
АЛЛА. Только попробуй. Убью.
Женя вскакивает, бросается к плитке, снимает ковшик.
ЖЕНЯ. Молоко! Опять чуть не проворонил… (открывает холодильник) Мёд закончился…
АЛЛА. Слава богу! Ненавижу кипячёное молоко. Особенно с мёдом. Оно у меня вот уже где…
Алла проводит ребром ладони по горлу, продолжает печатать.
ЖЕНЯ. Но я всегда добиваюсь, чего хочу!
Женя достаёт пустую банку, соскребает со стенок остатки мёда, размешивает в молоке, наливает в стакан, протягивает его Алле.
ЖЕНЯ. Пей! Мне плевать, что ты там ненавидишь.
АЛЛА. Фуууу…. (отталкивает стакан) У тебя, кстати, устаревшие сведения. Бронхит давно уже не лечат горячим молоком с мёдом.
ЖЕНЯ. А чем его лечат?
АЛЛА. Тёплым пивом тёмных сортов!
ЖЕНЯ. Да ты что?!
АЛЛА. Да, да, да! Залезь в интернет, посмотри.
Женя пытается забрать у Аллы ноутбук.
ЖЕНЯ. А ну-ка, давай!
АЛЛА. Нет! Это мой компьютер!
ЖЕНЯ. Ты же знаешь, я всё оставил семье, дай сюда, я проверю про пиво…
Алла захлопывает ноутбук, берёт стакан с молоком, пьёт.
ЖЕНЯ. Нет, ты определённо от меня что-то скрываешь! С утра до ночи что-то строчишь с одухотворённым лицом!
АЛЛА. Правда?
ЖЕНЯ. Что правда? Что строчишь?
АЛЛА. Что лицо у меня одухотворённое…
ЖЕНЯ. Вот такое у тебя лицо. (закатывает глаза)
АЛЛА. Жень, ну разве с таким лицом делают что-то плохое?
ЖЕНЯ. (поднимает руки) Сдаюсь. Строчи дальше. (через паузу) Алла…
АЛЛА. Ты жутко меня отвлекаешь. Может, возьмёшь кисти, краски, сделаешь такое же лицо как у меня и замолчишь, наконец?
ЖЕНЯ. Ал, я спросить хотел…
АЛЛА. Ну, так спроси, а не ходи вокруг да около.
ЖЕНЯ. (смущённо) А когда тебе квартиранты за дом заплатят? Мне до десятого числа нужно за электричество в гараже заплатить, а то отключат, а у тебя бронхит, тебе нельзя мёрзнуть. Этот обогреватель жрет как слон! Я всё равно рано или поздно учеников найду, и отдам, я обязательно тебе всё отдам.
Алла бросается к Жене, целует его.
АЛЛА. Вот что ты несёшь?! Что ты отдашь?! У нас общие деньги. И мой дом – твой дом.
Алла достаёт из сумки ключи, отдаёт Жене.
АЛЛА. Вот, возьми, сам заберёшь у квартирантов деньги. Я им позвоню, скажу, что приедет мой муж. (целует Женю)
ЖЕНЯ. Нет, ну это уж слишком.
АЛЛА. Что? Что ты мой муж?!
ЖЕНЯ. Я не буду забирать у них деньги! Я не альфонс!
АЛЛА. Правда?! То есть, я сама, с бронхитом, должна тащиться по холоду на другой конец города?!!
ЖЕНЯ. (забирает ключи) Хорошо, хорошо, я съезжу, можешь им позвонить.
У Жени звонит телефон, он берёт трубку.
ЖЕНЯ. Да, Лера… Что-то случилось?! С Димкой всё в порядке?
Женя слушает, на лице его недоумение, потом растерянность.
ЖЕНЯ. Ты уверена? Это точно?! Хорошо, я приеду.
Женя нажимает отбой, смотрит на Аллу.
АЛЛА. Что?! Куда ты поедешь?
ЖЕНЯ. Лера беременна. Она в больнице на сохранении.
АЛЛА. Ну, ты кобель…
ЖЕНЯ. Что?
АЛЛА. Я говорю – поздравляю! На этот раз наверняка будет девочка!
ЖЕНЯ. Прости…
АЛЛА. За что? За то, что ты спал с молодой красивой женой?!
ЖЕНЯ. Я… я представить не мог, что так получится. Я ушёл тогда от тебя, я решил, что между нами всё кончено, я думал выкинуть из головы все глупости, я хотел сохранить семью…
АЛЛА. (резко) Гараж мой.
ЖЕНЯ. Что?
АЛЛА. Вали к своей Лере, гараж я отбираю. В качестве компенсации за моральный ущерб.
ЖЕНЯ. Хорошо, хорошо…
АЛЛА. Только, знаешь, что…
ЖЕНЯ. Что?
АЛЛА. Мне здесь нужно окно.
ЖЕНЯ. Окно?! Но это невозможно!
АЛЛА. Я сказала, мне нужно окно! И не дай Бог оно будет выходить на кирпичную стену!
ЗТМ.
XVIII
Трасса.
Женя медленно бредёт с чемоданом вдоль дороги.
Останавливается, смотрит назад, словно ждёт, что Алла будет его догонять.
Достаёт телефон, что-то пишет, но на лице появляется досада, он стирает написанное.
Уходит.
Слышится звук проносящихся машин.
ЗТМ.
XIX
Гараж.
Обстановка как прежде, только нет портрета Евы на стене.
Вместо него на стене нарисовано большое окно, а за ним – море, пальмы, солнце и белые паруса.
Алла сидит на диване, строчит в ноутбуке, то и дело отхлёбывает из бутылки пиво.
Вид у неё далеко не несчастный, скорее – воодушевлённый. Она встает, прохаживается по гаражу, садится, снова строчит.
ЗТМ.
XX
Ресторан.
Женя заходит в ресторан, садится за столик.
Открывает меню, замирает.
ЖЕНЯ. (читает вслух) Скотина, дрянь, подлец… (надевает очки) Так, седло барашка, тысяча шестьсот восемьдесят рублей. Скотина, дрянь, подлец, кобель, урод, придурок…
Женя достаёт ручку, что-то пишет в меню.
В ресторан заходит Алла, быстро подходит к столу, вырывает у Жени ручку.
АЛЛА. Хватит мне назначать свидания! Я всё равно не приду!
ЖЕНЯ. Почему?
АЛЛА. Ты женат. У тебя двое детей. Мальчик и девочка. Этого достаточно?
ЖЕНЯ. Стой… Но ты же пришла! Вот она ты… С причёсочкой, накрашена, на каблуках… Ты пришла меня соблазнять?
АЛЛА. Размечтался. Это деловое свидание.
ЖЕНЯ. Сильно-сильно деловое?
АЛЛА. Сильнее некуда. Поехали.
ЖЕНЯ. Куда?
АЛЛА. Не бойся, я тебя не убью, не расчленю и не закопаю…
Алла идёт к выходу.
ЖЕНЯ. Алла, я хотел сказать тебе…
АЛЛА. (резко, не оборачиваясь) Поехали! Мне болтать некогда.
ЗТМ.
XXI
Гараж.
Заходят Женя и Алла.
Гараж уже не такая обжитая комната, как раньше, тут осталось только самое необходимое из прежней обстановки – холодильник, диван, стол.
На стене – нарисованное окно с прекрасным видом – море, солнце, пальмы, белые паруса.
На этюднике стоит картина Евы.
Женя подходит к картине, замирает.
ЖЕНЯ. (потрясённо) Ты… ты нашла Гюнтера?
АЛЛА. Он сам нашёлся.
ЖЕНЯ. (со слезами) Сам?.. Но как?!
АЛЛА. Посмотрел фильм, снятый по моему сценарию.
ЖЕНЯ. Фильм?! Какой ещё фильм?
АЛЛА. Темнота. Ты, что, не знаешь, кто взял Оскара в этом году?
ЖЕНЯ. Оскар?! При чём тут Оскар?! Сколько Гюнтер с тебя содрал?!
АЛЛА. Ты совсем отупел с твоей Лерой. Гюнтер не взял с меня ни копейки. Он посмотрел фильм, прослезился и подарил эту картину сценаристу.
ЖЕНЯ. Какому ещё сценаристу?!
АЛЛА. Который взял Оскара. Мне!
Женя ошарашено смотрит на Аллу.
АЛЛА. Да, да, да, это я сценарий тогда писала. И потом ещё писала полгода. Вот в этом вот гараже с прекрасным видом из окна… Знаешь, если бы не этот вид, у меня бы не получилось. А потом я его отправила…правильно, в Голливуд – а чего мелочиться… Ну, вот собственно, и всё. Я всегда добиваюсь, чего хочу, ты же знаешь. Я захотела и я добилась!
ЖЕНЯ. Оскара?!
АЛЛА. Картины! Гюнтер увидел фильм, расчувствовался и вернул её! Ну сколько можно повторять!
ЖЕНЯ. (гладит картину) Ева… Моя дорогая девочка… Ты снова со мной…
АЛЛА. Если бы ты не был так безнадёжно женат, мы могли бы сходить в кино, на мой фильм.
ЖЕНЯ. Я развёлся. Уже полгода. Все эти месяцы я звал тебя на свидание под седлом барашка, а ты всё не приходила, только обзывала меня в ответ козлом и придурком!
АЛЛА. Развёлся?! А как же дети?
ЖЕНЯ. Я не с детьми развёлся, а с Лерой. Она нашла себе мотогонщика.
АЛЛА. Мотогонщика?! Мотогонщика… Господи, да где ж он раньше-то был, мотогонщик этот…
ЖЕНЯ. Гонял где-то не там…
Алла и Женя целуются.
АЛЛА. А в кино? В кино мы пойдём?
ЖЕНЯ. Какое кино?
АЛЛА. К которому я написала сценарий.
ЖЕНЯ. Ты?! Написала?! Сценарий?!
АЛЛА. Господи… Как же мужики тупеют от счастья!
ЗТМ.
XXII
Алла и Женя выходят в зал, садятся в первом ряду.
На сцене – экран, на котором идут титры:
АЛЛОЧКА
Сценарий Аллы Аллы
Режиссёр Эдвард Гронберг
Идут первые кадры фильма:
Трасса.
По звуку и освещению понятно, что мимо проносятся машины на большой скорости.
Алла стоит на обочине дороги, собираясь шагнуть под летящие мимо машины.
Решимости не хватает, Алла то и дело отшатывается.
Алла хорошо одета, тушь вперемешку со слезами размазана по лицу.
Алла закрывает глаза, собирается с силами, чтобы сделать последний роковой шаг.
В последний момент за спиной Аллы вырастает Женя. Он хватает Аллу, пытается удержать.
АЛЛА. (вырывается) Пустите! Пустите! Это не ваше дело!
ЖЕНЯ. Конечно, не моё. Только вы всё неправильно делаете.
АЛЛА. (замирает) Что?
ЖЕНЯ. Зачем бросаться под легковые машины? Гарантии – никакой. Знаете, какие сейчас тормоза? Машина со ста километров в час за двадцать метров останавливается. Не убьёт, а только покалечит и изуродует. Оно вам надо?
Звук фильма приглушается, сцена продолжается, луч света выхватывает Аллу и Женю в первом ряду зала.
ЖЕНЯ. (потрясённо глядя на экран) Что?! Ты вынесла на потеху публики мою жизнь?! Мои страдания?! Мою любовь?!!
АЛЛА. Ты сказал – любовь! Ты всё-таки это сказал… А знаешь, я там вставила сцену, как ты идёшь вдоль дороги, хочешь отправить смс-ку "Люблю", но понимаешь, что не знаешь моего номера…
Женя потрясённо смотрит на Аллу.
АЛЛА. Что, так и было на самом деле?!
ЖЕНЯ. (после паузы) Ты опять угадала…
АЛЛА. Немедленно скажи – "Ты гений, Аллочка".
ЖЕНЯ. (встаёт) Ну, и дрянь же ты… Ну, и дрянь же ты, Аллочка! Любимая, гениальная дрянь…
Алла встаёт, Женя обнимает её.
Алла и Женя целуются – и в зале, и на экране.
ЗАНАВЕС.
Все права принадлежат автору и защищаются РАО и законом Р.Ф. об авторских правах.
Постановка пьесы возможна только после заключения прямого контракта между Автором и Театром.
