КОГДА АНГЕЛЫ ШУТЯТ
Рождественская комедия в четырёх действиях и семнадцати сценах.
"Когда ангелы шутят" - романтическая комедия о полярно разных людях: консервативном адвокате Вадиме и взбалмошной актрисе Дине. Их ангелы-хранители решают подшутить и скрепляют ладони своих подопечных. Но у Вадима завтра суд, а у Дины спектакль, и им во что бы то не стало нужно разъединить руки!
 |
Действующие лица: ДИНА ВАДИМ ОЛЬГА ЛЕВ РАЗГИЛЬДЯЙ ЗАНУДА ДОКТОР |
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Кафе.
К столику, на котором стоят тарелки с едой, подходит Разгильдяй – он в лёгкой куртке, шея обмотана толстым ярким шарфом.
Голодным взглядом Разгильдяй обводит тарелки, боязливо оглядывается, хватает вилку, начинает жадно есть.
Сзади подходит Зануда – он в добротной дублёнке с поднятым воротником и голой шеей.
Зануда возмущенно замирает, глядя, как Разгильдяй со все увеличивающейся скоростью поедает содержимое тарелок.
ЗАНУДА. Но позвольте!
Разгильдяй испуганно вздрагивает и замирает, втянув голову в плечи, с поднесенной ко рту вилкой.
ЗАНУДА. Это просто неслыханная наглость!
РАЗГИЛЬДЯЙ. Вы правы. Это – не котлета. (изображая возмущение) Что они в неё напихали?! Бумаги?! А яйца?! Вы когда-нибудь видели такие мелкие яйца? Кто их снёс?! Колибри?!
ЗАНУДА. (трагически) Вы съели мой ужин…
РАЗГИЛЬДЯЙ. Ну какой это ужин… Вы преувеличиваете…
Зануда подскакивает к Раздолбаю.
ЗАНУДА. Вы только что сожрали мой ужин из двух морковных котлет и яичницы со шпинатом из шести перепелиных яиц на сумму… (шарит по карманам) Сейчас, у меня всё зафиксировано… (достаёт из кармана чек, читает) Вот, на триста сорок пять рублей и сорок восемь копеек.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Да уж, негусто… Послушайте, вы вегетарианец, что ли? Или на диете?!
ЗАНУДА. Не ваше дело. Вы собираетесь возмещать мне ущерб?
РАЗГИЛЬДЯЙ. Да какой же это ущерб? Вы издеваетесь?! Шпинат, морковка и шрапнель, которую кто-то рискнул обозвать яйцами?! Я и вкуса-то не почувствовал…
ЗАНУДА. (кричит в сторону) Официант! Немедленно позовите охран…
Разгильдяй хватает Зануду за руку.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Да подождите вы… Какая охрана?! Ну, что мы, не договоримся, что ли?!
ЗАНУДА. Я же уже предложил вам – гоните… (заглядывает в чек) Триста сорок пять рублей сорок восемь копеек, и до свидания!
РАЗГИЛЬДЯЙ. У меня нет таких денег.
ЗАНУДА. Охрана!
РАЗГИЛЬДЯЙ. Да что вы заладили – охрана, охрана! Я сам в некотором роде – охрана… А хотите, я вам спою? Это стоит намного дороже шпината и морковных котлет. У меня голос, как у Киркорова… (поёт) "Группа крови на рукаве!"…
ЗАНУДА. Немедленно заткнитесь!
РАЗГИЛЬДЯЙ. Ну, хорошо, тогда я станцую. Я прекрасно двигаюсь, практически как Волочкова!
Разгильдяй начинает танцевать что-то очень ритмичное.
ЗАНУДА. Охрана!
РАЗГИЛЬДЯЙ. (останавливается, в отчаянии кричит) Послушайте, но у вас же доброе сердце! Я по глазам вижу! Да, я очень замёрз на улице, да, я сильно проголодался, да, у меня в кармане ни копейки, да, я зашёл в кафе, увидел пустой столик и тарелки с едой… Я подумал, кто бы ни был тот человек, который на минутку отошёл от своего столика, он простит мне эту маленькую провинность, а, может, даже сжалится и угостит чем-нибудь повкусней и покрепче…
ЗАНУДА. Охрана!
Разгильдяй пытается убежать, но Зануда преграждает ему путь, завязывается довольно неумелая борьба.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Сердца у тебя нет!
ЗАНУДА. А у тебя – совести!
РАЗГИЛЬДЯЙ. Да ты просто моральный урод!
ЗАНУДА. А ты вор!
РАЗГИЛЬДЯЙ. А ты… Ты…
ЗАНУДА. Ну?! Что я?! Что?!
Они отчаянно дерутся, нанося друг другу несильные и беспорядочные удары.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Только полный придурок жрёт на ужин шпинат с морковкой!
ЗАНУДА. Так это ты их сожрал! Ты!
РАЗГИЛЬДЯЙ. А заказал – ты! А эти яйца?! Только извращенцы заказывают такие мелкие яйца!
ЗАНУДА. Но ты же их съел! За милую душу слупил – и не подавился!
РАЗГИЛЬДЯЙ. Да потому что больше ничего не было! Что бог послал, как говорится, только в данном случае – дьявол!
ЗАНУДА. (замерев) Что?! Что ты сказал?!
РАЗГИЛЬДЯЙ. Рогов и хвоста тебе не хватает, вот что!
ЗАНУДА. (задыхаясь от возмущения) Да ты… Ты знаешь, с кем разговариваешь?!
Зануда срывает с себя дублёнку, в сердцах бросает оземь.
За спиной у него расправляются два белых крыла.
Разгильдяй в удивлении замирает.
ЗАНУДА. (гордо приосанивается) Ну, что, съел?! Я требую немедленных извинений за дьявола!
РАЗГИЛЬДЯЙ. (ворчливо) Вечно ты что-то требуешь… А вот, на-ка, выкуси!
Разгильдяй срывает с себя куртку, тоже бросает оземь.
За спиной у него расправляются два точно таких же белых крыла.
Зануда в изумлении замирает.
ЗТМ.
СЦЕНА ВТОРАЯ
Кафе.
За столиком, обнявшись, сидят Зануда и Разгильдяй.
Перед ними почти пустая бутылка водки.
ЗАНУДА. Это как же тебя угораздило так, братишка?!
РАЗГИЛЬДЯЙ. А тебя?! Что, надоело святым духом питаться?!
ЗАНУДА. Ну, знаешь… Под Рождество всякие чудеса случаются. И даже ангелы могут замерзнуть, проголодаться и залететь в первое попавшееся кафе.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Ну, вот. А чего тогда спрашиваешь?
ЗАНУДА. Так я-то хоть на свои гуляю!
РАЗГИЛЬДЯЙ. Да откуда у тебя свои?!
ЗАНУДА. Сказать?
РАЗГИЛЬДЯЙ. Скажи. Только честно.
ЗАНУДА. (на ухо) Украл.
РАЗГИЛЬДЯЙ. (хохочет) Во! Что и требовалось доказать! (чокается полной рюмкой с Занудой) Давай, за нас, грешных ангелов!
ЗАНУДА. (ставит рюмку) Да почему грешных-то?! Я, считай, своё законное жалованье у неё из кошелька вытащил! Я за последний месяц спасать эту дуру замучился! (загибает пальцы) Три раза машины тормозил – она на красный дорогу перебегала, – два раза грабителям подножки ставил, а один раз маньяка-насильника по башке рекламным щитом долбанул, потому что она, видите ли, ночами по тёмным переулкам шастать любит и громко по мобиле трепаться! Два раза её от удушья спасал – у неё на клубнику аллергия, а она всё норовит сожрать что-нибудь с клубничным вкусом! А на прошлой неделе… Нет, ну написано же было русским по белому – не влезай, убьёт! А она всё равно полезла! Еле успел электричество там отрубить…
РАЗГИЛЬДЯЙ. (грустно) А мне, похоже, жалованья никакого не полагается. Мой – ужас, какой правильный парень. Ужас! Дороги – только по "зебре" и на зелёный! В девять – дома, как штык! Никаких тебе тёмных переулков! Здоровье, как у слона – правильное питание, тренажёрные залы, витамины, холодные обливания… А уж под табличку "Не влезай, убьёт!" он точно никогда в жизни не полезет…
ЗАНУДА. Везёт тебе…
РАЗГИЛЬДЯЙ. Да чего везёт-то? Он, паразит, деньги на карточке хранит. Никакой наличности в кошельке, так что с жалованьем у меня облом!
ЗАНУДА. Так и работы немного.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Ну, не скажи. Солдат спит, служба идёт – слыхал про такое? Слушай… А твоей сколько лет?
ЗАНУДА. Двадцать один. А по мозгам – двенадцать.
РАЗГИЛЬДЯЙ. А моему двадцать пять, а по мозгам – пятьдесят восемь. С половиной. Слушай, а что, если их того… этого… познакомить?!
ЗАНУДА. Э… По-моему, это плохая идея.
РАЗГИЛЬДЯЙ. А по-моему, гениальная. Смотри, твоя – безбашенная, а мой – зануда. Тебе не кажется, что они уравновесят друг друга?!
ЗАНУДА. Мне кажется, они друг друга убьют.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Не убьют. Мы же рядом.
ЗАНУДА. Мы в кафе. Водку пьём.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Вот никакой романтики в тебе нет, никакой фантазии и полёта мысли! Ангел-хранитель называется… Да-а-а, с тобой судьбу свою никогда не встретишь!
ЗАНУДА. А с тобой – лоб об неё расшибёшь. Ты змей-искуситель, братишка, а не ангел-хранитель!
РАЗГИЛЬДЯЙ. (вскакивает) Чего?!
ЗАНУДА. Ничего. Квиты. Один один. Это тебе за дьявола.
РАЗГИЛЬДЯЙ. (протягивает руку, ладонью вверх) А спорим, они друг в друга втюрятся без ума?
ЗАНУДА. Даже спорить не буду. Они не пара.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Ага, струсил?! Значит, я прав.
ЗАНУДА. Я?! Струсил?! (ударяет по руке Разгильдяя) Ладно, идёт. А на что спорим?!
РАЗГИЛЬДЯЙ. (на секунду задумавшись) У меня тут это… (кивает за спину) Крылья поистаскались. Левое так вообще… Постоянно крен влево дает. А чего это ты вдруг сник?
ЗАНУДА. Я?! Сник?! (лихо выпивает рюмку водки) Да не видать тебе моих крыльев как своих ушей! А как мы их познакомим?
РАЗГИЛЬДЯЙ. У меня есть идея!
Что-то шепчет Зануде на ухо. У Зануды округляются глаза.
ЗАНУДА. Ты с ума сошёл?!
РАЗГИЛЬДЯЙ. А чего, по-моему, креативненько… Живенько так, небанально, забористо…
ЗАНУДА. Да уж, забористо. Ох, боюсь я, оборвут нам с тобой и уши, и крылья. К чёртовой матери оборвут, ещё и пинка дадут.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Да кто оборвёт-то?! Кто пинка даст? Они о нас даже не догадываются.
ЗАНУДА. А совесть?! Совесть куда девать?! Это ж надо – такое безобразие придумать!
Разгильдяй разливает остатки водки по рюмкам, протягивает рюмку Зануде.
РАЗГИЛЬДЯЙ. На, запей свою совесть! И береги крылья. Они мои. Сто процентов!
Зануда залпом выпивает водку, суёт Разгильдяю фигу под нос.
ЗАНУДА. (пьяно) Будешь крен влево до конца света давать, понял, братишка?! А когда я выиграю это пари, отдашь мне свой шарф. У меня шея мёрзнет, и горло все время болит.
Разгильдяй испуганно хватается за шарф.
ЗАНУДА. (хохочет) А! Испугался?!
РАЗГИЛЬДЯЙ. Он не снимается – это часть тела.
ЗАНУДА. Ничего, отдерём.
ЗТМ.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Заснеженная улица.
Звякнув сигнализацией, на дорогу выходит Вадим. У него респектабельный вид, он хорошо и дорого одет – шапка, чёрные кожаные перчатки, пальто. В руках у Вадима коробка с тортом и букет.
В глубине двора слышатся песни – народ гуляет в праздничную рождественскую ночь.
Вадим идёт осторожно – глядя под ноги и стараясь не поскользнуться…
Наперерез Вадиму с горки на картонке несётся Дина – она в яркой спортивной одежде, в шапке с помпоном.
Вадим не замечает Дину, она врезается прямо в него. Они оба летят кувырком. Дина кричит, у Вадима из рук вылетают цветы и торт. Дина падает в высокий сугроб, Вадим лежит плашмя, уткнувшись лицом в снег.
ДИНА. (выглядывая из сугроба) Эй!... Вы как там?! Живы?!
Вадим быстро встаёт, отряхивается.
ВАДИМ. А что, могут быть варианты?
ДИНА. Ну, мало ли… Я недавно на работе по перилам съехала и ногой Кривошееву в пах случайно попала. Так он уже неделю на работе не появляется. Наверное, того… заболел.
ВАДИМ. (резко) Послушайте, избавьте меня от подробностей вашей бурной жизни! (подбирает букет, оглядывается) Вы торт мой не видели?
ДИНА. (упавшим голосом) Мне кажется, его лучше не искать…
Вадим, проследив за взглядом Дины, видит торт, размазанный на снегу, смотрит на свои руки, срывает чёрные кожаные перчатки.
ВАДИМ. Чёрт, ещё и перчатки порвал…
ДИНА. (тоненько, из сугроба) Дорогие?
ВАДИМ. (резко оглядывается) Что?!
ДИНА. Перчатки, говорю, сильно дорогие?
ВАДИМ. (резко) Не дороже денег.
Дина снимает с себя яркие перчатки с каким-то диким цветным орнаментом, протягивает Вадиму.
ДИНА. Вот! Возьмите мои!
ВАДИМ. Вы издеваетесь?!
ДИНА. Они тёплые. Сорок градусов мороза держат! Такие полярникам выдают! Видите, там пингвины нарисованы?!
ВАДИМ. Да идите вы… (быстро уходит)
ДИНА. Стойте! Подождите, пожалуйста!
Вадим останавливается, оглядывается.
ДИНА. (жалобно) Вы не могли бы мне руку подать? У меня нога в снегу застряла!
Вадим, чертыхнувшись, подходит к Дине, перекладывает цветы в левую руку, берёт Дину за руку, дёргает на себя. Дина выскакивает из сугроба, одна нога у неё обута в угги, вторая – в ярком полосатом носке.
ДИНА. (прыгая на одной ноге) Спасибо. Ой, только сапог там остался…
ВАДИМ. Ну, это уже не мои проблемы.
Вадим собирается уходить, пытается вырвать свою руку из руки Дины, но у него не получается.
ДИНА. (тараторит) Конечно, не ваши! Я на прошлой неделе в старом доме мобильник в шахту лифта уронила, так диспетчеру сразу сказала – не беспокойтесь, это не ваши проблемы! Сама уронила, сама достану! Мобильник там до сих пор трезвонит – во зарядка мощная, представляете?! Только меня к тому лифту больше близко не подпускают, достать не дают…
ВАДИМ. Заткнитесь! (дёргает руку) Отпустите меня! Немедленно!
ДИНА. Я?! Это вы в меня вцепились как клещ! Отпустите, мне больно!
ВАДИМ. Прекратите ваши дурацкие шуточки! Я тороплюсь!
ДИНА. (дёргая руку) Я тоже! (кричит) А-а-а-а!!!
ВАДИМ. (кричит) А-а-а-а!!!
Оба замирают, потрясённо глядя друг на друга и на руки.
На заднем плане, за сугробом, появляются Зануда и Разгильдяй.
Разгильдяй беззвучно хохочет, прикрыв рот рукой, Зануда укоризненно смотрит на него, осуждающе качает головой, даёт лёгкий, шутливый подзатыльник.
Ангелы прячутся за сугробом.
ДИНА. (шёпотом) Я ничего не понимаю… Вы же не держите меня, нет?!
У Вадима звонит телефон, он кладёт цветы на снег и свободной левой рукой, извернувшись, достаёт телефон из правого кармана.
ВАДИМ. Да, Оленька. Да, прости, задержался немного, скоро буду…
ДИНА. Вы уверены?! (смотрит на сцепленные руки) По-моему, тут надолго… (осекается под взглядом Вадима)
ВАДИМ. (в трубку) Да нет, ничего страшного. Небольшая авария. Олюш, совсем небольшая, не беспокойся! Ерунда – сдавал назад, бампером зацепился…
ДИНА. (тихо) Ни фига себе – ерунда…
ВАДИМ. Голос? (срывается на крик) Да тут эта дура пытается права качать! Нет, денег я ей не предлагал, обойдётся. Сейчас… отцеплюсь и приеду…
Вадим нажимает отбой, кладёт телефон в карман.
ДИНА. (обиженно) Это чего это я дура?!
ВАДИМ. (окончательно теряя самообладание) А что, умная, что ли?! С горки наперерез, на драной картонке! (пинает картонку) Умная, да?!
ДИНА. (тихо) Папа говорит, я с задатками. Просто у меня дисциплина хромает.
Вадим в упор изумлённо смотрит на Дину.
ВАДИМ. Так… Спокойно, дружище, только спокойно…
ДИНА. Это вы мне?!
ВАДИМ. (дёргает руку) Главное – мыслить логически… Скорее всего, мы просто примёрзли. Помнишь, как в детстве, на морозе?! Лизнул железную качелю – и всё, намертво.
ДИНА. Я никогда не лизала качели, я что – идиотка?! Только водосточные трубы…
ВАДИМ. (продолжает говорить сам с собой) Так, спокойно… Вспомни, что сделала мама, когда примчалась на твой крик…
ДИНА. Примчался папа. Мама упала в обморок.
ВАДИМ. А мама вернулась домой, налила в стакан тёплой воды и тоненькой струйкой…
ДИНА. Да прям! Папа ка-ак гаркнул – "Таракан!", – так язык сразу и оторвался! Правда, половина его так на трубе и осталась…
ВАДИМ. Жаль…
ДИНА. Да ерунда. Зажило как на собаке.
ВАДИМ. Жаль, что он не весь там остался.
Дина обиженно отворачивается. Вадим осторожно дёргает руку, но безуспешно, смотрит на скамейку.
ВАДИМ. Может, присядем?
Дина пожимает плечами, они идут к скамейке, садятся – Дина слегка подпрыгивает, не наступая полностью на ногу без сапога.
Вадим склоняется над сцеплёнными руками, шумно дышит на них открытым ртом.
Пробует разнять руки, оба вскрикивают от боли.
ДИНА. А далеко ваша мама? Может, её снова позвать – со стаканом тёплой воды?
ВАДИМ. Мама умерла в прошлом году.
ДИНА. Извините…
ВАДИМ. Да нет, ничего, вы же не знали.
ДИНА. А знаете, вы просто плохо дышали. У вас объём лёгких очень маленький, вон, какая грудная клетка хилая.
Вадим оскорблённо вскидывает подбородок.
ДИНА. (тараторит) Я раньше хоккеем занималась, так у меня дыхалка – ого-го! Папа говорит, только у двух людей такая дыхалка – у меня и у Фёдора Шаляпина, у того, который настоящий, а не который… Извините, молчу… Я ж не виновата, что мне всё время хочется говорить… Это, наверное, наследственное. Мой папа, он всегда мечтал быть артистом разговорного жанра, но не срослось… Простите…
Дина набирает воздуха в грудь, шумно дышит на сцеплённые руки. Пытается оторвать свою руку, вскрикивает от боли.
ВАДИМ. (достаёт телефон) Так, всё, с меня хватит. (звонит) Алё, "Скорая"?! Примите вызов, пожалуйста. Несчастный случай. Я прилип к девушке. Как-как… Взял за руку и прилип. Да не шучу я, мне не до шуток! (дёргает рукой, Дина вскрикивает) Вот, слышите, ей больно!
Пару секунд слушает ответ, с мрачным лицом убирает телефон в карман. Дина выжидательно смотрит на Вадима.
ДИНА. (с горькой иронией) Что, уже едут?
ВАДИМ. Ага, с мигалками.
ДИНА. Чёрт, меня дома ждут.
ВАДИМ. А уж меня-то как ждут…
ДИНА. Оля?
ВАДИМ. Послушайте, я же у вас не уточняю детали.
ДИНА. Да пожалуйста! Можете уточнять, сколько угодно. Мой Лёва сегодня готовит романтический ужин, я сказала, что приду в девять, ну, я бы и пришла, но по дороге мне попалась картонка. Понимаете, вот иду я, и вдруг - слева горка, а справа картонка… То есть, наоборот - справа горка, а слева…
Вадим свободной рукой хватается за голову.
ВАДИМ. О, господи… (протяжно стонет)
ДИНА. Простите… Я просто, когда я волнуюсь, говорю ещё больше.
ВАДИМ. Вы уж, пожалуйста, не волнуйтесь.
ДИНА. Спасибо. Я постараюсь. У вас есть план?
ВАДИМ. План?!
ДИНА. Ну, да, план нашего выздоров… освобож… В смысле, идеи, как нам друг от друга отлипнуть?
ВАДИМ. (думает пару секунд) Скажите, вы далеко живёте?
ДИНА. (испуганно) Ой… В общем, два часа на электричке.
ВАДИМ. Понятно. А этот ваш Лёва?
ДИНА. Ой…
ВАДИМ. (встаёт) Понятно. Ну, что ж… Тогда пойдёмте.
ДИНА. (встаёт) Куда?!
ВАДИМ. Куда я, туда и вы.
ДИНА. Стойте! Но…
ВАДИМ. Разве у вас есть выбор?
ДИНА. А как я пойду – в носке?!
ВАДИМ. Вам никогда не говорили, что вы – горе луковое?
ДИНА. Нет. Меня в детстве Торпедой звали… Со смещённым центром тяжести.
ВАДИМ. Да-а-а… Угораздило же меня…
ДИНА. А знаете…
ВАДИМ. (резко) Так, всё, молчите. В сугроб я с вами не полезу, это неизвестно, чем кончится. Пойдёмте со мной, тут два шага, замёрзнуть не успеете. А там решим…
Вадим свободной рукой поднимает цветы, уходит, за ним, слегка подпрыгивая, идёт Дина. Руки их сцеплены.
ДИНА. Вы только не беспокойтесь, пожалуйста, во-первых, сапоги уже старые были, у них подошва почти отвалилась, а во-вторых, эти носки до минус сорока держат, их специально для полярников делают, видите, там снежинки нарисованы, только почему-то они красного цвета… Всё-всё, молчу-молчу, я просто за вас переживаю, что вы за меня переживаете, а за меня не надо переживать, я сама за себя никогда не переживаю…
ЗТМ.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
В гостиной накрыт стол – шампанское, фрукты, стоят свечи в красивых подсвечниках.
Ольга в вечернем платье зажигает свечи, одновременно разговаривая по мобильному телефону.
ОЛЬГА. Я очень переживаю, мамуль! Это так не похоже на Вадика – сдавать назад и в кого-то въехать… Да он, прежде чем задний ход включить, сто раз убедится, что дорога свободна, уж я-то Вадика знаю! Да не нервничаю я. Спокойна как танк… Просто у него был какой-то странный голос… Ну, не знаю, как будто он поскорее хочет закончить разговор. Мама! Я поняла! Мама… (замирает в ужасе) Он ранен… Он тяжело ранен, и просто не хотел меня пугать… (отбрасывает зажигалку) Мама, я немедленно еду в больницу!
Ольга нажимает отбой, хватает с вешалки шубу, но надеть её не успевает – дверь открывается, заходит Вадим с букетом. Одна рука у него заведена за спину, за спиной у него прячется Дина.
Ольга отбрасывает шубу, бросается к Вадиму, обнимает его.
ОЛЬГА. Вадик! Господи, ну разве можно так пугать?! (целует Вадима) Я уже чего только не подумала!
Вадим целует Ольгу в ответ, Дина смущённо прячется за его спиной.
ВАДИМ. Оленька, здравствуй… Прости, что заставил так волноваться, но со мной произошла совершенно дикая история…
ОЛЬГА. (перебивает) Главное, ты жив-здоров, а помятый бампер это такая ерунда…
Дина прячется, стараясь, чтобы Ольга её не заметила.
ВАДИМ. Оленька… Это просто какой-то невероятный… дурацкий случай! Кому расскажешь – не поверят.
ОЛЬГА. Да что с тобой? Ты такой бледный…
ВАДИМ. Я даже не знаю, с чего начать…
ОЛЬГА. Ты ранен? Ты ударился головой?!
ВАДИМ. В некотором смысле, да, ударился… Вот.
Вадим протягивает Ольге цветы, они поникшие и потрёпанные. Ольга берёт букет, с удивлением рассматривает его.
ОЛЬГА. Спасибо. Мои любимые белые розы… Что это с ними? А, поняла! Они лежали в багажнике, ты сдал назад, и… Боже, машина – вдребезги, да?! Если розы так пострадали…
ВАДИМ. Оля! Я никуда не врезался!
ОЛЬГА. (удивлённо смотрит на Вадима) То есть, как?! Ты меня обманул?!
ВАДИМ. Нет… То есть, да. Понимаешь, я шёл по дорожке, в левой руке у меня был торт, в правой – цветы… То есть, наоборот, но это неважно… Я внимательно смотрел под ноги, чтобы не упасть, ты же знаешь, там скользко, песок экономят, впрочем, это тоже неважно… Важно то, что я не смотрел по сторонам, поэтому…
ОЛЬГА. Вадик!
Вадим замолкает.
ОЛЬГА. У тебя глаза бегают.
Дина громко чихает.
Ольга вздрагивает. Оскорблённо вздёргивая подбородок, обходит Вадима, видит испуганную Дину, стоящую на одной ноге. Ольга сходит с лица.
ДИНА. Здрасьте…
ОЛЬГА. Значит, сдавал назад, бампером зацепился…
ВАДИМ. Оля! Это несчастный случай!
ДИНА. (горячо) Да, да, это очень несчастный случай! Прям вот несчастнее не бывает!
ВАДИМ. Оля, выслушай меня, я прошу…
ОЛЬГА. (сквозь зубы) Только сначала отпусти её руку.
ВАДИМ. Оля, я не могу!
ДИНА. Он, правда, не может! Сильно мы крепко, того-этого… бамперами сцепились! Прямо намертво, не отдерёшь.
ВАДИМ. Да помолчи ты!
Ольга с размаха отвешивает Вадиму пощёчину.
ВАДИМ. Оля, я прошу меня выслушать.
ОЛЬГА. Да чего уж там. Всё понятно – не отдерёшь. Не понимаю, зачем было пудрить мне мозги, да ещё в ночь перед Рождеством! Я старалась, готовила!
Ольга показывает на стол, у неё в голосе слёзы.
ОЛЬГА. В конце концов, ты мог всё объяснить мне по телефону, зачем было тащить это чучело сюда?!
ДИНА. (обиженно) Ну, знаете… Сами вы чучело.
Ольга с размаха бьет Вадима по другой щеке.
ОЛЬГА. Подлец.
ДИНА. Немедленно перестаньте его бить! Он ни в чём не виноват! Если вы пустите нас в ванную и мы вместе с ним встанем под тёплую воду…
ВАДИМ. Я умоляю тебя, замолчи…
Ольга резко разворачивается, уходит.
ДИНА. (кричит) Ой, вы только ничего не подумайте! Вы можете в этот момент быть вместе с нами! Ну, там, в ванной!
Вадим в отчаянии свободной рукой закрывает лицо.
ВАДИМ. (с горечью) Ты можешь молчать?! Просто – молчать!
ДИНА. (расстроено) По-моему, уже поздно. По-моему, я уже всё сказала…
Приходит Ольга с чемоданом, ставит его у ног Вадима.
ОЛЬГА. Тут твои вещи. Кажется, я ничего не забыла.
ВАДИМ. Оля, я люблю тебя!
ОЛЬГА. (показывает на Дину) Её тоже Оля зовут?
Дина хочет что-то сказать, но Вадим свободной рукой поспешно закрывает её рот.
ВАДИМ. Оля! Клянусь, я не знаю, кто это и как её зовут! Она ехала с горки на картонке и врезалась в меня!
ОЛЬГА. Прекра-а-сно! Вот это любовь! Вот это романтика!
Ольга подходит к столу, берёт бутылку шампанского, ставит её рядом с чемоданом Вадима.
ОЛЬГА. Желаю счастья в личной жизни!
ВАДИМ. (продолжая зажимать рот Дине рукой) Оля, я всё прекрасно понимаю. На твоём месте я бы себя убил. Но ты должна мне поверить! Я не могу её отпустить! Я к ней прилип! Намертво! Я не знаю, как это получилось! Я не знаю, как мне избавиться от этой напасти! Прости меня! Умоляю, прости!
Дина выразительно вращает глазами, показывая, что Вадим говорит не то и не так.
ВАДИМ. Господи, что я несу… Сейчас, подожди…
Вадим освобождает рот Дине и свободной левой рукой пытается залезть в правый карман брюк под пальто. У него это плохо получается – карман глубокий, а предмет, который он хочет достать, очень маленький.
ВАДИМ. Сейчас… Чёрт… (Дине) Помоги мне!
Дина с готовностью, свободной правой рукой лезет в карман брюк Вадима, шарит там, при этом у них получаются весьма недвусмысленные позы.
ВАДИМ. Маленькая такая… Бархатная на ощупь.
ДИНА. Сейчас, сейчас… Тут что-то под рукой мешает, такое упругое…
ВАДИМ. Это эспандер, там, глубже, под ним…
ДИНА. Ага, вот… Сейчас… На ощупь похоже…
Ольга наливается обидой и гневом.
ОЛЬГА. Вон отсюда! Оба!
ДИНА. (не вынимая руки из кармана Вадима) Так мы поодиночке всё равно не можем.
ВАДИМ. Молчи!
ДИНА. Ой, да ладно, у тебя тоже не очень-то получается всё это объяснить!
ОЛЬГА. (толкает Вадима и Дину к двери) Вон! Ненавижу! Ненавижу!
ВАДИМ. Оля! Мы чужие люди! В смысле, с ней – чужие!
ДИНА. Абсолютно! Да я первый раз его вижу!
ОЛЬГА. Вон отсюда!
Ольга выбрасывает чемодан за дверь, с силой захлопывает дверь.
ОЛЬГА. За что мне всё это… За что?!
Из-за дивана поднимаются Зануда и Разгильдяй.
ЗАНУДА. Ты почему не сказал, что у него есть невеста?
РАЗГИЛЬДЯЙ. Да это разве невеста?! Глянь, как плачет, даже тушь не течёт. Спорим, щас какому-нибудь хахалю звонить кинется, чтобы утешил? У таких всегда запасной аэродром имеется, и не один.
Ольга бросается к телефону, звонит. Разгильдяй подмигивает Зануде – мол, видишь, я оказался прав!
ОЛЬГА. Мамуль! Вадик… Да не умер, а бросил… Так! Пришел с какой-то мочалкой и сказал, что жить без неё не может! Правильно ты говорила – он слишком идеальный, чтобы это было правдой! Он подлец, подонок, мерзавец! А я-то думала, он мне предложение сегодня сделает… (плачет)
Зануда отвешивает Разгильдяю увесистый подзатыльник, они прячутся за диван.
ОЛЬГА. Бороться?! Мам, ты о чём? Он унизил меня, оскорбил… Нет, нет, никогда!!! Ты так думаешь?! Ну да, такие Вадики на дороге не валяются… (задумчиво) Вот уж не думала, что от тебя такое услышу…
>ЗТМ.
СЦЕНА ВТОРАЯ
Улица.
На лавочке сидят Вадим и Дина - их руки сцеплены. Рядом с лавочкой стоит чемодан.
Дина держит в руке раскрытую бархатную коробочку, в которой блестит кольцо.
У Вадима – каменное лицо.
ДИНА. Красивое кольцо… Дорогое?
Вадим молчит.
ДИНА. Сразу видно, что дорогое. А знаешь, мне кажется, она успокоится и позвонит. У нас, у женщин, так мозг устроен, сначала рубануть с плеча, а потом за голову схватиться – "Какая же я дура!". Вот увидишь, Оля напьется и позвонит. Ой, то есть, одумается и наберёт тебя. Или даже приедет.
ВАДИМ. (вскакивает) Приедет?!
ДИНА. А! Больно! Не дёргайся так! Приедет, конечно, к тебе домой…
ВАДИМ. Вот только не это! Потому что, в лучшем случае, она меня не застанет, а в худшем – застанет с тобой!
ДИНА. (растерянно) Ты думаешь, что…
ВАДИМ. Я уверен! Неужели до тебя до сих пор не дошло?! Мы не примёрзли! (садится на лавочку, с трудом выговаривает) Мы… Срослись.
ДИНА. Ой… Так не бывает.
ВАДИМ. Конечно, не бывает. Конечно, не бывает! А давай… (показывает на руки) Давай посильнее дёрнем! Будет больно, но мы потерпим, правда? Ради такого дела можно ведь потерпеть?!
ДИНА. (убирает кольцо в карман) Вообще-то, у меня повышенный болевой порог…
ВАДИМ. Да плевать мне на твой порог! Отпусти меня, слышишь?! Немедленно отпусти!
Вадим с силой дёргает руку. Дина, зажмурившись, терпит. Вадим кричит от боли, падает навзничь на лавочку. Руки не расцепляются.
ДИНА. По-моему, нам нужен хирург. Может, в больницу?! Общий наркоз, стерильная обстановка, грамотные специалисты…
ВАДИМ. Ага, только сначала бум на весь мир. Так и вижу заголовки в Интернете: "Двое русских слились в экстазе и разделить их может только хирургический скальпель!". Да нас, прежде, чем оперировать, полгода изучать будут!! Хочешь стать подопытным кроликом?! Лично я – пас. Я лучше возьму столовый нож, выпью стакан спирта и… (левой рукой делает рассекающее движение) Вжик!!!
ДИНА. А ты у меня спросил?! Ишь, какой – вжик! Я
требую общий наркоз, абсолютную стерильность и гениального хирурга!
ВАДИМ. А я требую анонимности и полной конфиденциальности!
ДИНА. А чего это ты так шифруешься? Может, ты агент ЦРУ?!
ВАДИМ. Чего?! Ты за языком-то следи!
ДИНА. (бьёт его по руке) Как же ты мне надоел!
ВАДИМ. (толкает Дину) Видеть тебя не могу! А-а-а!
Вадим вскрикивает от боли, когда Дина отлетает от его толчка.
Оба замирают, с неприязнью смотрят друг на друга.
Садятся на лавочку.
Слышатся смех и песни – народ празднует.
ВАДИМ. (мрачно) Ты не знаешь, почему у меня так мёрзнет правая нога? Левая нормально, а правую почти не чувствую.
ДИНА. Боюсь тебя огорчить, но, кажется, тебе передаются мои ощущения.
Вадим в ужасе смотрит на ногу Дины в ярком полосатом носке.
ВАДИМ. Чёрт… Этого ещё не хватало. То есть, чтобы моя нога отошла, я должен согреть твою?!
ДИНА. Так я тебе и позволила! Только попробуй дотронуться до меня!
Дина отворачивается, Вадим тоже.
Сзади подходят Зануда и Разгильдяй.
ЗАНУДА. Ну?! Что я тебе говорил? Всё это плохо кончится.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Замечательно это закончится, вот увидишь.
ЗАНУДА. Может, хотя бы отключим им общее кровообращение? Это же издевательство!
РАЗГИЛЬДЯЙ. Да ты что! Если мы его отключим, они легко разорвут ладони! Ты хочешь проиграть спор, Зануда?
ЗАНУДА. Я хочу перестать мучить людей, Разгильдяй.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Они не мучаются, они – притираются. (шепотом) Пошли, Зануда, а то, не дай бог, заметят наше потустороннее вмешательство…
Разгильдяй и Зануда на цыпочках уходят, скрываясь за сугробом.
РАЗГИЛЬДЯЙ. А шарфик-то тёплый. И мягкий! Мечта, а не шарфик. А цвет какой! Фуксия - самый модный в этом сезоне.
ЗАНУДА. Вот чего я не учёл в нашем споре, так это того, что придётся всё время таскаться рядом с тобой. Скорее бы они разругались вдрызг!
РАЗГИЛЬДЯЙ. Не дождёсси! Ох, придётся нам с тобой рядом всю жизнь куковать. Кстати, ты не знаешь, кем друг другу приходятся ангелы-хранители мужа и жены? Кто они – соседи, сожители, родственники?!
ЗАНУДА. Соангелы. Но нам это не грозит.
ВАДИМ. (вскакивает) Нет, я больше так не могу! Значит, так… Сначала мы найдём твой сапог. А потом пойдём к моему знакомому врачу в частную клинику, который за деньги, без лишней шумихи разделит нас.
ДИНА. (встаёт, тараторит) У меня нет денег! Вчера было пять тысяч, но они куда-то исчезли прямо из кошелька… Ума не приложу куда могли пропасть деньги из закрытого кошелька, ладно бы, вместе с ним украли, а тут – кошелёк на месте, а денег нет…Ты не знаешь, может, сейчас воры научились по-новому воровать?! Прямо мистика какая-то - вечером были пять тысяч, а утром пропали, а ведь я из дома никуда не выходила…
ВАДИМ. У меня есть деньги! Только заткнись…
ДИНА. (обиженно) И не надо постоянно меня затыкать! Если тебе не нравится, как я говорю – заткни уши!
ВАДИМ. (со стоном) Чем?! У меня только одна рука, другая мне не принадлежит! Господи, ну хоть бы я прилип к кому-нибудь другому…
ДИНА. Ну, знаешь… Ты тоже не подарок! Дёргаешься как псих и пахнет от тебя…
ВАДИМ. Что-о?!
ДИНА. (морщится) Может, это, конечно, парфюм такой, я не знаю…
ВАДИМ. (хмуро) Да ладно, псиной от меня пахнет. Динка ночью стащила с вешалки моё пальто и выспалась на нём. Я, конечно, почистил, как мог, но…
ДИНА. Динка?!
ВАДИМ. Это дворняжка. Ей двадцать один год, она слепая, глухая, и я никогда её не ругаю.
ДИНА. Я тоже – Динка, – и мне тоже двадцать один… Всё остальное не совпадает. А кто с ней сейчас?
ВАДИМ. Няня. Что ты так на меня смотришь?! Да! У меня есть собачья няня! И не надо так многозначительно молчать! Я хорошо зарабатываю и могу себе это позволить!
ДИНА. То молчи… То не молчи… Не знаю, как собакам, а людям с тобой некомфортно.
ВАДИМ. (хватается за ногу) Сапог! Нам срочно нужен твой сапог! У меня ногу свело от холода!
Разгильдяй приподнимается из-за сугроба, бросает перед Диной её сапог.
ВАДИМ. Обувайся, и поехали к врачу.
Дина наклоняется, одной рукой надевает сапог.
ДИНА. Ты не знаешь, кто его бросил?
ВАДИМ. Плевать, я уже ничему не удивляюсь. Быстрее! Тут недалеко моя машина.
ДИНА. А как ты будешь рулить?
ВАДИМ. Ничего, справлюсь одной рукой…
Вадим идёт, тянет за собой Дину.
ДИНА. А чемодан?!
ВАДИМ. Некогда с ним возиться, там ничего ценного – несколько пар носков, зубная щётка, тапки и диссертация!
ДИНА. Диссерта-а-ация?!
ОЛЬГА. (из-за кулис) Вадим!
Вадим замирает, Дина тоже.
Ангелы приподнимаются из-за сугроба, оглядываются, но снова прячутся за сугроб.
К лавочке подбегает Ольга. Поверх вечернего платья на плечи небрежно накинута шуба.
ОЛЬГА. Вадик! Нам надо поговорить…
Вадим, ведя за собой Дину, подходит к Ольге, нежно поправляет ей выбившийся из причёски локон.
ВАДИМ. Оленька… Я знал, что ты одумаешься.
ДИНА. (за его спиной) Ха! Знал он! Это я ему все мозги прожужжала – не переживай, ну, всплакнёт твоя невеста, потом успокоится, шампанского дерябнет и прибежит извиняться как миленькая! Всё, всё, молчу, молчу…
ОЛЬГА. Я, вообще-то, не извиняться… Я серьёзно поговорить…
ВАДИМ. Вот не язык, а помело, и мозгов – с гулькин нос!
ОЛЬГА. (оскорблённо) Ну, знаешь! Это уже слишком.
ВАДИМ. (умоляюще) Оленька! Я не тебе!
ОЛЬГА. А если не мне, то пусть она уйдёт, чтобы было, наконец, понятно, с кем ты разговариваешь! Мы можем остаться наедине?!
ВАДИМ. Нет. И не проси объяснить – почему, я опять скажу глупость…
ДИНА. Да что тут объяснять-то! Вот! (протягивает Ольге сцепленные руки) Если сможете нас расцепить, мы вам только спасибо скажем!
Ольга смотрит на руки, пятится, глаза наливаются слезами.
ВАДИМ. Оля! Прошу! Поверь мне! Я не люблю эту девушку!
ДИНА. И я не люблю!
ВАДИМ. Я даже не знаю её!
ДИНА. И я не знаю!
ОЛЬГА. Замолчите оба!!! Я уж не знаю, что между вами произошло, но мама права – за своё счастье надо бороться. И даже не бороться, а драться! Иначе такие вот наглые выдерги всех приличных мужиков приберут к рукам!
ВАДИМ. Вот молодец Алевтина Львовна! Я всегда знал, что она лучше, чем кажется…
Ольга бросается к Вадиму и с остервенением пытается вырвать его руку из руки Дины.
ВАДИМ. (кричит) А-а-а!!!
ДИНА. А-а-а!!! Больно!
ОЛЬГА. А-а-а!!! (отпускает их руки) Боже, как это унизительно – отдирать тебя с кровью от чужой женщины…
ВАДИМ. Ну?! Теперь ты убедилась, что мы стали жертвами какого-то аномального явления?!
ДИНА. А поехали не к врачу, а к моему Лёве! Он – вот такой! (показывает большой палец) Не то, что некоторые… (смотрит на Ольгу, осекается) В смысле, Лёва – человек спокойный и рассудительный. А главное – жуть, какой эрудит. Он наверняка знает, как избавиться от этой напасти. А если не знает, то посмотрит в компьютере, Лёва говорит, что в интернете есть ответы на все вопросы.
ОЛЬГА. Кто это – Лёва?!
ДИНА. Мой парень.
ВАДИМ. Вот, видишь… У девушки есть любимый человек, и я в этой цепочке абсолютно лишний! Оль, поехали к Лёве, пусть, правда, в интернете посмотрит, что с этим делать…
ОЛЬГА. А поехали! Мне это всё уже начинает нравиться. Прям чертовщина какая-то на Рождество!
Ольга, лихо тряхнув головой, уходит к машине.
Вадим и Дина, переглянувшись, идут за ней.
К лавочке выходят ангелы.
У Разгильдяя очень недовольное лицо.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Нет, ты слышал?! Рождественские чудеса она называет чертовщиной!
ЗАНУДА. Я думаю, она права – их трудно отличить с первого взгляда.
РАЗГИЛЬДЯЙ. И ты туда же! Вот достался же такой классной девушке такой ангел-зануда!
ЗАНУДА. А приличному парню такой ангел-разгильдяй! (берёт чемодан, открывает) Послушай, тут компьютер, флэшки, какие-то бумаги. Наверное, что-то важное…
РАЗГИЛЬДЯЙ. А! Ерунда! Диссертация!
ЗАНУДА. И тебя не волнует, что тот, кого ты охраняешь оставил свой труд на улице?!
РАЗГИЛЬДЯЙ. Меня больше волнует его личное счастье, а не карьера.
ЗАНУДА. (закрывает чемодан) Я тебя уверяю – личное счастье очень даже зависит от карьеры.
Слышится звук заводящейся машины.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Полетели быстрей, они уезжают!
Разгильдяй убегает, Зануда – за ним, – с трудом тащит тяжёлы чемодан.
ЗАНУДА. Эй, не так резво!
РАЗГИЛЬДЯЙ. Да брось ты его! Мы с такой тяжестью не взлетим!
ЗАНУДА. Да конечно, сейчас… Брось… Парень старался, писал, ночи не спал… А может, тут счастье всего человечества?!
ЗТМ.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Салон машины.
Вадим крутит руль левой рукой.
Рядом с ним на пассажирском сиденье сидит Дина.
Ольга сидит сзади, ревниво смотрит на их сцепленные руки.
Сзади, на багажнике, сидят ангелы с чемоданом.
ДИНА. (тараторит) Лёвка, он замечательный! Добрый, весёлый, умный! Мы с ним, знаете, где познакомились?! В зоопарке. Я туда пошла с фобией бороться – я змей всяких боюсь и ящериц, – в общем, всех холоднокровных и пресмыкающихся… Короче, я пошла к змеям, а встретила Лёву, он там охранником был. Я ж не знала, что за ограду перелезать нельзя, а как с фобией на расстоянии бороться? Нужен прямой контакт, глаза в глаза… Лёвка меня за шкирку из террариума вытащил, говорит, что за секунду до верной смерти. Ой, кстати, мне позвонить ему надо, предупредить, что мы едем, а то же он меня потерял, наверное, а мой телефон, он в…
ВАДИМ. (сухо) В шахте лифта я помню.
ДИНА. Нет, это другой. Свой последний телефон я сегодня утром вместе с джинсами постирала, не знаю, когда высохнет – заработает или нет…
ВАДИМ. Оль, там сзади аптечка, открой, пожалуйста.
Ольга берёт аптечку, открывает.
ВАДИМ. А теперь найди пластырь, открой и дай мне.
Ольга протягивает Вадиму пластырь.
Вадим берет его и, придерживая руль коленом, заклеивает Дине рот.
ОЛЬГА. Вообще-то, она позвонить хотела. Я думаю, Леву действительно надо предупредить…
ВАДИМ. Да ради бога! Держи!
Вадим протягивает Дине телефон.
>Дина звонит, мычит в трубку что-то нечленораздельное.
Ольга выхватывает телефон у Дины.
ОЛЬГА. Алло! Лёва?! Здравствуйте, меня зовут Ольга. Я звоню по просьбе вашей девушки… (вопросительно смотрит на Вадима)
ВАДИМ. Дины.
ОЛЬГА. Дины. Нет, с ней ничего не случилось. Вернее, случилось – она прилипла к моему парню. Ну, или он к ней прилип, я так и не разобралась в этих тонкостях… Мы к вам сейчас приедем, и вы сами всё увидите своими глазами!
ДИНА. (срывает пластырь, кричит) Лёва! Она всё врёт! Мы не прилипли! Мы – заболели!
ОЛЬГА. (нажимает отбой) Он бросил трубку…
ДИНА. Ещё бы! Что за чушь вы несли?!
ОЛЬГА. Да тут, что ни скажи, всё – чушь! Ты тоже молодец – заболели! Интересно – чем?!
Вадим резко тормозит, ангелы сзади едва не падают с багажника.
ВАДИМ. Что-то мне уже не хочется к этому Лёве ехать…
ДИНА. Так, спокойно. Мой Лёва – само благородство и благоразумие. Кстати, мы уже приехали.
ЗТМ.
СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ
Комната.
Накрытый стол – фрукты, шампанское, зажжённые свечи.
Лёва – огромный раскачанный парень, – яростно боксирует воздух.
Из-за шкафа робко выглядывают ангелы, рядом с ними стоит чемодан.
РАЗГИЛЬДЯЙ. (испуганно) Блин! Ты почему не предупредил, что у неё парень – боксёр?!
ЗАНУДА. Да какой он боксёр? Так, пижон с торсом. Посмотри, какой у него удар слабый.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Лично я под этот удар не полезу! Что хочешь делай, но чтобы он Вадика моего пальцем не тронул!
Звенит звонок, Лев бросается открывать дверь.
Ангелы прячутся за шкаф.
Первой заходит Дина, за ней – Вадим и Ольга.
Ольга держит Вадима за свободную руку.
Лев вопросительно смотрит на троицу.
ДИНА. (натянуто улыбается) Лёва, ты будешь смеяться, но я не одна.
ЛЕВ. Я не слепой. Что за бред ты несла по телефону?
ОЛЬГА. Бред несла я.
ЛЕВ. Это кто?!
ДИНА. Совершенно чужие люди!
Вадим и Ольга кивают.
ЛЕВ. Тогда пусть они выйдут, нам надо поговорить.
ОЛЬГА. Выйти могу только я, но я этого не сделаю. (дёргает Вадима за руку) За свою любовь я буду бороться.
ЛЕВ. (толкая Вадима) Слышь, ты! Руку от неё убери!
ВАДИМ. Да я с удовольствием! Но она не убирается!
ОЛЬГА. Правда – не убирается! Я проверяла. Дина сказала, вы нам поможете.
ЛЕВ. Помогу, конечно…
Лев с коротким замахом бьёт Вадима джебом в лицо.
Вадим с трудом уворачивается.
ДИНА. Лёва! Немедленно прекрати!
ВАДИМ. Вы не знаете, почему прилипли мы оба, а бьют всегда только меня?!
Лев пытается снова ударить, Вадим опять уворачивается.
ОЛЬГА. (Дине) Ты уверена, что этот Лёва умеет пользоваться интернетом?!
ДИНА. Лёва!
Ангелы за шкафом явно переживают.
Лев снова замахивается, но Вадим резким и точным ударом сцепленных рук – в подбородок, – сбивает его с ног.
Лев падает, не шевелится.
Разгильдяй за шкафом делает победный знак – "Йес!".
ДИНА. (кричит) Лёва!
Дина бросается ко Льву, Вадим невольно следует за ней.
ДИНА. Что ты наделал?! Он не дышит!
ВАДИМ. (растерянно) Ничего себе у тебя удар левой… У меня так никогда не получалось.
ДИНА. Меня Лёва тренировал… (всхлипывает) Только это ты его ударил моей рукой! Ты!
Ольга наклоняется, проверяет пульс у Льва.
ОЛЬГА. Ну, сердце бьётся… Редко, но довольно уверенно.
Лев садится, осоловело смотрит на всех.
ЛЕВ. А что вообще происходит?!
ОЛЬГА. (показывает на Вадима и Дину) Они только что отправили вас в нокаут.
ЛЕВ. В этом заявлении мне не нравится слово "они".
ОЛЬГА. Мне тоже не нравится, но что поделать… ОНИ утверждают, что прилипли друг к другу намертво.
ЛЕВ. (изумлённо) Котёнок, ты, правда, меня ударила?!
ДИНА. Нет! Это он! (показывает на Вадима)
ЛЕВ. Но это был мой фирменный апперкот левой…
ВАДИМ. Видимо, у вашей девушки накопилось.
ДИНА. (Вадиму) Дрянь! Нет, ну какой же ты паразит!
Дина начинает боксировать Вадима двумя руками.
Получается, что Вадим одной рукой бьёт сам себя в грудь.
ДИНА. Не смей распоряжаться моей рукой! Не смей! Сволочь! Урод!
ВАДИМ. Да это ты моей распоряжаешься! Прекрати меня избивать мной!
Вадим сцепленными руками бьет по свободной руке Дины, получается, что она бьёт сама себя.
Лев сидит, ошарашенно смотрит на эту потасовку.
ЛЕВ. Я что-то не понял, они, что, правда, того…
ОЛЬГА. (пожимает плечами) Я сначала думала – врут, – но чем больше на них смотрю, тем… Слушайте, Дина сказала, вы эрудит.
ЛЕВ. Да?! А что это?!
ОЛЬГА. Так, ясно. Где у вас компьютер?
ЛЕВ. (вскакивает) Да при чём здесь компьютер? Это же элементарный спазм! (подходит к толкающимся Вадиму и Дине) Так, стоять, не двигаться! У спортсменов это часто бывает. Нужен массаж.
ОЛЬГА. Гениально!
Лев начинает массировать руку Дине, Ольга – Вадиму. Лев хмурится, замирает.
ЛЕВ. (Вадиму, с наездом) Так, я не понял, а чего ты вообще за неё хватался?!
ВАДИМ. Э-э… Ну… Кх-кх… (Дине) Ну?! Чего молчишь?! То не заткнёшь тебя, то…
ОЛЬГА. Видите ли… Вадик шёл по дорожке и смотрел только под ноги, потому что наш ЖЭК экономит песок, правильно, Вадик? (Вадим кивает) Вот. А эта чокнутая особа…
ЛЕВ. Поаккуратней! Это моя девушка!
ОЛЬГА. Ну, да, ваша девушка… Она в этот момент неслась с горки на картонке…
ЛЕВ. И чё?!
ОЛЬГА. Чё, чё! Они упали, он подал ей руку, или она вцепилась в него – подробностей я не знаю, – ну, и…
Лев, недобро глянув на Вадима, продолжает массировать Дине руку.
Ольга продолжает массировать руку Вадиму.
ОЛЬГА. Ну? Как?! Можешь её отпустить?
Вадим отрицательно качает головой.
ЛЕВ. (Дине) А ты?
Дина отрицательно качает головой.
Разгильдяй за шкафом давится от смеха, Зануда явно нервничает.
ЛЕВ. (прекращает массаж) Да они дурью маются!
ОЛЬГА. (устало) Вы любите Дину?
ЛЕВ. А то не видно…
ОЛЬГА. А раз любите, то должны ей верить. Я же вот поверила Вадику.
Вадим целует Ольгу, обнимает её двумя руками – получается, что Дина обнимает Ольгу тоже.
ВАДИМ. Спасибо, родная…
Дина отдёргивает свою руку от Ольги, получается – и руку Вадима.
ДИНА. Эй! Не надо мной обниматься с вашей девушкой! Лёва… Лёвочка, прости меня… Я не знаю, как это получилось…
Дина обнимает Льва обеими руками – получается, что Вадим обнимает Льва тоже.
Лев в ужасе отпихивает от себя сцепленные руки.
ЛЕВ. Эй! Поаккуратнее!
Все четверо в замешательстве смотрят друг на друга.
ОЛЬГА. Так всё-таки где у вас компьютер?!
ЛЕВ. (ошалело) А кто это?!
ОЛЬГА. Нет, это невозможно… Это какой-то бред!
Ольга выхватывает телефон, начинает судорожно что-то вбивать.
ЛЕВ. А! Ноутбук! Так бы сразу и сказали!
Лев достаёт из шкафа ноутбук, тоже что-то вбивает.
Вадим и Дина смотрят на них, всем своим видом показывая, что вынужденное соседство друг с другом им неприятно.
ОЛЬГА. Интернет выдает информацию только про сиамских близнецов.
ЛЕВ. У меня тоже. (захлопывает крышку ноутбука) Мы ерундой занимаемся, даже интернет говорит, что вот этого (показывает на руки Вадима и Дины) не может быть!
ОЛЬГА. Но ведь есть же!
Дина и Вадим дёргают сцепленные руки, подтверждая слова Ольги.
ЛЕВ. Это – спазм. Просто очень сильный. Раз массаж не берёт, значит… надо выпить!
ОЛЬГА. Гениально! Дина права, вы действительно эрудит.
ЛЕВ. (бросается к шкафу) Я, вообще-то, не пью…
ОЛЬГА. Да что вы, никто так не думает!
ЛЕВ. Но для компрессов держу… Вот!
Лев ставит на стол шикарную подарочную бутылку дорогого коньяка.
ОЛЬГА. Да, да, для компрессов - святое дело.
ДИНА. Я не пью!
ВАДИМ. (берёт бутылку, рассматривает) Пятьдесят градусов?!
ЛЕВ. После этой штуки похмелья вообще никакого. Слеза младенца. В смысле – мне про это рассказывали. Пей, не бойся.
ВАДИМ. Кто бойся? Я – бойся?!
Вадим резким движением отвинчивает крышку, залпом пьёт.
Глаза у Дины становятся осоловелыми, она пьяно хихикает.
Вадим смотрит на Дину, дёргает руку – разъединиться не получается.
Дина начинает пританцовывать.
ДИНА. Лёва, а почему музыки нет?!
Дина двигается всё активнее, двигает руками – получается, что Вадим одной рукой участвует в её танце тоже.
ВАДИМ. (дёргает руку) Прекрати мной танцевать!
Дина замирает, Вадим тоже.
ОЛЬГА. Не сработало.
ЛЕВ. (возмущённо) Я же говорю, они дурака валяют! Издеваются!
ОЛЬГА. (металлическим голосом) Вынуждена согласиться с вами, Лёва. Они ломают комедию.
ВАДИМ. Оля! Да зачем?! Зачем мне ломать комедию?! Повторяю, я шёл, смотрел под ноги, вдруг – бах! – удар, потом рука из сугроба – "Помогите! Спасите!", – разве я, как порядочный человек, мог не помочь девушке?! Оля! Я шёл делать тебе предложение!
ОЛЬГА. (потрясённо) Предложение?! Это правда?!
ВАДИМ. (шарит по карманам) Ты же сама только что говорила, что если любишь, то надо верить! Сейчас… сейчас… кольцо…
Дина достаёт кольцо из своего кармана, протягивает Ольге.
ДИНА. (пьяно хихикая) Вот оно.
Ольга берёт коробку, раскрывает, потрясённо смотрит на кольцо.
ОЛЬГА. Это то самое кольцо, которое мне так нравилось на витрине…
ВАДИМ. Ну конечно!
ОЛЬГА. (заворожённо) Но оно стоит, как самолёт…
ЛЕВ. (грозно) У меня только один вопрос… Почему этот самолёт оказался у моей девушки?!
ОЛЬГА. Да, Вадик… Почему моё кольцо у неё в кармане?!
Ольга и Лев сверлят глазами Вадима и Дину.
ДИНА. (хихикает) Ну как же… А где же ему ещё быть?!
ВАДИМ. (пьяновато) Действительно… А что тут такого?
ОЛЬГА. Что тут такого?! И после этого ты хочешь, чтобы я тебе верила?!
Ольга суёт коробку с кольцом Вадиму в карман.
ВАДИМ. Да я запутался уже – где я, где она! Сунул, наверное, по ошибке не в тот карман!
Ольга отвешивает Вадиму пощёчину, Дина отпихивает её руку.
ДИНА. Э-э… Не смей меня бить!
ОЛЬГА. Тебя?!
Лев хватет Дину за плечо, Вадим его отпихивает.
ВАДИМ. Руки от меня убери, царь зверей!
ЛЕВ. Чего?!
ОЛЬГА. Вон. Оба.
ВАДИМ. Опять?! Оля…
ЛЕВ. Оля права. Мне тоже неприятно на вас смотреть. Давайте, давайте, (теснит Дину и Вадима к двери, они пятятся) близнецы сиамские… Только коньяк на вас зря извёл, шарлатаны!
Лев с грозным видом вытесняет Вадима и Дину из квартиры.
ОЛЬГА. Мы не погорячились?
ЛЕВ. Массаж сделали, выпить дали – это вы называете погорячились?
ОЛЬГА. А вдруг…
ЛЕВ. Не вдруг. Это был или спазм или притворство. Спазм мы исключили.
ОЛЬГА. (грустно) Ну что ж, вам виднее, вы эрудит.
ЛЕВ. (расстроенно) Динка, конечно, та ещё экстремалка, но даже от неё я такого не ожидал.
ОЛЬГА. (со слезами) А вот Вадик – ни разу не экстремал. Он такой правильный, что даже мне иногда становилось тошно.
ЛЕВ. Вот! А вы слышали, что минус на плюс даёт электрический разряд?!
ОЛЬГА. Это вы на что намекаете?
ЛЕВ. (берёт бутылку) А на то, что этим разрядом их уже к утру разнесёт к чёртовой матери в разные стороны. Ваш Вадик примчится к вам, а Динка – ко мне. (показывает Ольге бутылку) По компрессу?
Ольга кивает, Лев разливает коньяк по рюмкам.
ОЛЬГА. И что, вы сможете вот так просто простить измену?
ЛЕВ. А почему нет? Провинившийся партнёр – самый лучший любовник в мире.
ОЛЬГА. (восхищённо) Какой же вы всё-таки… эрудит!
Лев и Ольга торжественно чокаются…
РАЗГИЛЬДЯЙ. Ой, а чего же мы тут сидим?
ЗАНУДА. А я не знаю. Там моя бедная девочка… С алкоголем внутри… Один на один с этим монстром!
Зануда бросается к двери, пробегая мимо пьющих коньяк Льва и Ольги.
Разгильдяй бросается за ним.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Это кто монстр?! Попрошу не оскорблять моего подзащитного!
Ангелы убегают, Зануда с трудом волочит за собой чемодан Вадима.
ОЛЬГА. (зябко ёжится) Откуда такой сквозняк?
ЛЕВ. (подливает ей в рюмку коньяк) Это вас от расстройства знобит.
ОЛЬГА. А голоса? Вы слышите какие-то странные голоса?
ЛЕВ. Конечно, слышу. У вас очень странный голос. Писклявый такой, как будто дверь не смазали.
ОЛЬГА. Ну, знаете! Вы тоже не в моём вкусе!
Ольга идёт к двери, Лев её останавливает.
ЛЕВ. Подождите. А давайте заставим их ревновать?
ОЛЬГА. Кого? Вадика?! К вам? (хохочет) А давайте…
Ольга отдёргивает шторы, включает в мобильном музыку, приглашает Льва танцевать…
ЗТМ.
СЦЕНА ПЯТАЯ
Улица.
Вадим и Дина идут к машине.
Вадим пытается идти быстро, но Дина его тормозит – она улыбается, задрав голову и глядя на звёзды.
ДИНА. Красота-то какая! Да подожди, не тяни так! Дай посмотреть!
ВАДИМ. (резко останавливается) Вот что ты за человек, а?!
ДИНА. (обиженно) Нормальный человек, получше некоторых, которые смотрят только под ноги и не замечают звёзд.
ВАДИМ. Какие звёзды?! Тебя только что бросил твой парень! Тебя, что, ни капли это не волнует?!
ДИНА. Во-первых, не бросил, а всего лишь выгнал. А во-вторых, это сделал не Лёва, а твоя… (жестом показывает пышные формы Ольги) Оля. Между прочим, она довольно странно себя ведёт. Ну, ладно, из своего дома выгнала, но из Лёвиного… Глянь… (показывает на окно) Ой, а что это они там делают?! Танцуют?!
ВАДИМ. (смотрит в окно) Страдают. Вдвоём легче пережить предательство любимого человека…
ДИНА. И зализывать раны.
ВАДИМ. Что ты имеешь в виду?! (возмущённо смотрит на Дину)
ДИНА. (пожимает плечами) Ты знаешь, если бы Лёвка вот так к кому-то приклеился, как я к тебе, я бы ему поверила, и не стала бы устраивать из этого марлезонский балет. А ты?
ВАДИМ. Что – я?!
ДИНА. Ну как – что?! Ты принял бы Ольгу - любую?! Даже если бы продолжением её тела был какой-то мужик?
ВАДИМ. К Ольге никогда бы не прирос никакой мужик.
ДИНА. Это ещё почему?
ВАДИМ. Потому что есть люди, которые никогда не попадают в дурацкие ситуации.
ДИНА. Я бы опасалась таких людей.
Вадим в упор смотрит на Дину.
Дина свободной рукой достаёт из кармана семечки, щёлкает.
ВАДИМ. Ты что творишь?!
ДИНА. Нет, ну а что… Если человек не способен на глупости, он не способен вообще ни на что. Папа всегда так маме говорил, когда она меня ругала.
ВАДИМ. (показывает на карман Дины) Вот это – что, – я спрашиваю?!
ДИНА. А! Это семечки.
ВАДИМ. Вижу, что не омары…
ДИНА. Бабуля каждый месяц посылку присылает из деревни. Жирные, как поросята! Хочешь?
Дина протягивает Вадиму горсть семечек, Вадим свободной рукой выбивает семечки из руки Дины.
ВАДИМ. Немедленно прекрати жрать в меня семечки!
ДИНА. Ну, ты же пил в меня мерзкий Лёвкии коньяк, а тут подумаешь – семечки. Экологически чистый продукт, между прочим, бабуля из удобрений только навоз использует.
Вадим в бешенстве жестикулирует свободной рукой.
ВАДИМ. Н-н-а… воз?! Да ты знаешь, сколько тут калорий?! Думаешь, они в тебе все осядут?!
ДИНА. Считаешь, и до тебя доберутся?
ВАДИМ. Мой коньяк ведь тебе сразу в голову вдарил!
Дина высыпает оставшиеся семечки из кармана.
ДИНА. Так и скажи, что от ревности крышу сносит. (кивает на светящееся окно) И семечки тут ни при чём.
ВАДИМ. Я?! От ревности? К кому?! К этому?! Придур… Эруди… (тихо) Слушай, неужели тебе всё равно? Неужели ты совсем не ревнуешь?!
ДИНА. (спокойно) Оля не в его вкусе. Он таких называет "бледная моль"…
ВАДИМ (захлёбывается от возмущения) Да… Бле… Мо?! Моя Оля?!!
Вадим рывком срывается с места, тащит за собой Дину.
ДИНА. А!!! Больно!
ВАДИМ. Всё! К врачу! В клинику! Как же ты меня достала!
ДИНА. А ты меня! Индюк надутый!
ВАДИМ. Курица безмозглая!
ДИНА. Терпеть таких не могу – застёгнутых на все пуговицы!
ВАДИМ. А я… Я таких дур на картонке в дурацкой шапочке!
ДИНА. Давай, быстрее гони к своему врачу! Мне уже никакого наркоза не надо! Лишь бы от тебя избавиться!
ЗТМ.
ВАДИМ. (звонит) Алло! Генрих Иванович?! Мне срочно нужна ваша помощь!
Слышится звук заводящейся машины.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Кабинет врача.
Дина и Вадим сидят на кушетке, отвернувшись друг от друга.
За спиной у них стоят два ангела.
ЗАНУДА. Гони шарф, ты проиграл. Они никогда не полюбят друг друга.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Да они уже любят! Уже! Ты разве не чувствуешь, как между ними искрит?!
ЗАНУДА. Так искрит, что ещё немного – и будет взрыв.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Раз ты признаёшь это, гони крылья, Зануда…
ЗАНУДА. Раскатал губу. Да их от ненависти искрит!
РАЗГИЛЬДЯЙ. А от ненависти до любви у нас сколько?!
ЗАНУДА. Да никогда они этот шаг не сделают! Ни-ког-да! Это всё равно, что пытаться смешать масло с водой.
РАЗГИЛЬДЯЙ. (показывает большой палец) Вот такая смесь получается! Гремучая!
ЗАНУДА. (смотрит на часы) Короче, если через час они не поцелуются – гони шарф, – а то я (кашляет) опять простуду подцепил, шляюсь тут с тобой…
РАЗГИЛЬДЯЙ. Через два. Через два часа ты отдашь мне свои крылышки.
Пока ангелы спорят, Валим и Дина всё дальше отодвигаются друг от друга.
ДИНА. (косится на Вадима) А этот ваш Генрих Иванович, он… Хороший врач?
ВАДИМ. Да. Он лечил мою маму.
ДИНА. (испуганно) Но ведь ваша мама, того… Умерла, кажется.
ВАДИМ. Ну и что. Генрих Иванович тут ни при чём!
ДИНА. Ты уверен?
ВАДИМ. Да! Я уверен!
В кабинет забегает Доктор, застёгивая на бегу халат.
Ангелы прячутся.
ДОКТОР. Прошу прощения, что заставил ждать – Рождество, знаете ли - гусь в духовке, жена при параде, дети резвятся, из дома не отпускают, ещё и собака рожать собралась… (замирает, заметив Дину) Боже, как это мило, вы не один? Олечка?!
ДИНА. Диночка.
ДОКТОР. Я так вас и представлял!
ВАДИМ. Генрих Иванович, я по телефону не стал говорить, но у меня возникла небольшая проблема… Вернее, большая.
ДОКТОР. (перебивает) Боже, как это мило – в праздник, ночью, к врачу, с проблемой! Так, открываем рот… (надевает на голову лобный рефлектор лора)
ВАДИМ. Доктор, вы не так меня поняли…
ДОКТОР. (рявкает) Оба!
Вадим и Дина испуганно открывают рты.
ДОКТОР. (смотрит Вадима) Ну, тут я особых проблем не вижу… Тут… (смотрит Дину) Боже! Какой кошмар!
Дина в ужасе выпучивает глаза.
ДИНА. Что со мной, доктор?!
ДОКТОР. (смеётся) Шучу. У вас прекрасная глотка, хоть в учебник анатомии снимок размещай…
ДИНА. (шепчет Вадиму) Он, что – лор?!
ВАДИМ. (шепчет в ответ) Да какая разница?! (громко) Генрих Иванович, у нас другая проблема! Вот! (показывает сцепленные руки) Нас надо разъединить!
ДОКТОР. (смотрит на руки) В каком смысле?
ВАДИМ. В прямом. Мы срослись.
ДИНА. Да. Намертво. Как эти… Как сиамские близнецы.
ДОКТОР. Э-э-э… Может, ушки посмотрим?
ДИНА. С ушками всё в порядке!
ВАДИМ. Генрих Иванович, мы подпишем согласие на хирургическое вмешательство. Да, и вот!
Вадим достаёт из кошелька толстую пачку денег, протягивает Генриху Ивановичу.
ДОКТОР. (берёт деньги) Простите, а… Куда я должен… вмешаться… так сказать, хирургически?!
ВАДИМ И ДИНА. (трясут перед ним сцепленными руками) Вот!
ДОКТОР. Я не понимаю, что – вот?!
ВАДИМ. Я же говорю, мы срослись!
ДИНА. Да! Как сиамские близнецы!
ДОКТОР. (растерянно) А выпить пробовали?
ВАДИМ. Да. Массаж тоже… Не помогает.
ДОКТОР. (пальцем трогает руки) Ну, знаете… Это, как бы, не мой профиль…
Вадим достаёт ещё пачку денег, вручает Генриху Ивановичу.
ДОКТОР. И случай малоизученный…
Вадим достаёт ещё несколько купюр и переворачивает кошелёк, показывая, что денег больше нет.
ДОКТОР. Нет, ну что вам, так плохо, что ли? Многие только и мечтают, вот так… Срастись со своими половинками…
ВАДИМ. Это не моя половинка, Генрих Иванович!
ДИНА. Да! Я чужая половинка!
ДОКТОР. (грустно) Ну что ж, если вы не возражаете, Олечка…
ДИНА. Диночка! Вы не поняли, доктор. Я не его невеста, я совершенно посторонний человек! Совершенно! Катилась с горки, и вдруг – Бац! Приехали! – врезаюсь в первого встречного.
ДОКТОР. (перебирает в руках деньги) А по-моему, совершенно посторонние люди вот так не срастаются. В этом есть божий промысел, вы не находите?
ВАДИМ. Док, я вас умоляю! Давайте без лирики. Наркоз, скальпель и врачебная тайна – всё, что от вас требуется!
ДОКТОР. Ну что ж, если вы настаиваете…
ДИНА. Мы очень, очень настаиваем, доктор! Вы не представляете, как это ужасно –вот так срастись с совершенно чужим человеком… Он дышит в меня, пьёт в меня, он… Он постоянно со мной скандалит…
ВАДИМ. (перебивает) А она… Она копошится в моих мозгах! Я прямо чувствую, как её глупые мысли лезут в мою голову!
ДИНА. А я чувствую, как его сердце стучит вот тут… (показывает на горло) Злится он, а стучит у меня! Ревнует он, а дыхание перехватывает мне!
ДОКТОР. Хорошо, я попробую… А… может, всё-таки посмотрим ушки и разойдёмся?
ВАДИМ И ДИНА. (вместе) Нет! Ушки в порядке!
ЗТМ.
Играет зловещая музыка.
СЦЕНА ВТОРАЯ
Кабинет врача.
На операционном столе, сцепившись руками, лежат Вадим и Дина.
Над ними горит операционная лампа.
За ними с встревоженными лицами стоят ангелы.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Надо что-то делать! Этот эскулап сейчас их разрежет!
ЗАНУДА. Я глянул в его диплом – он прекрасный специалист, по хирургии сплошные пятёрки.
РАЗГИЛЬДЯЙ. При чём здесь его пятёрки?! Он не имеет права вмешиваться в наши дела!
ЗАНУДА. А по-моему, это мы не имеем права на такие дурацкие шутки.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Надо срочно что-то делать!
ЗАНУДА. Что?!
РАЗГИЛЬДЯЙ. У тебя, что, совсем фантазия не работает?!
ЗАНУДА. Это у меня не работает?!
РАЗГИЛЬДЯЙ. У тебя! Ты всё время спрашиваешь меня, что делать! Тоже мне, ангел-хранитель! Никакого креатива, никаких нестандартных решений!!!
ЗАНУДА. Ну, погоди… Я тебе сейчас покажу, как у меня фантазия не работает…
Вадим достаёт телефон свободной рукой, звонит.
ВАДИМ. Это я, Оля… Мы с Диной на операционном столе, пожелай нам ни пуха ни пера. Я не издеваюсь, Оля! Нет, диагноза нет, хотя… Я знаю свой диагноз! Я тебя люблю, Оля! Так люблю, что готов отрезать всё лишнее…
Дина тянет к телефону руку.
ВАДИМ. (недовольно) Позови Лёву, Дина просит. Я знаю, он рядом.
Вадим отдаёт телефон Дине.
ДИНА. Лёва, Оля тебе уже сказала? Да, это очень хороший врач. Лор. Ну да, который ухо-горло-нос. Нет, носами мы ещё не срослись. Знаешь, Лёва, мог бы и посочувствовать! Мне сложная операция предстоит, между прочим!!!(нажимает отбой, отдаёт телефон Вадиму) Они нам не верят.
ВАДИМ. Их можно понять…
ДИНА. (смотрит на операционную лампу) Вадик, тебе не страшно?
ВАДИМ. Нет.
ДИНА. А почему тогда у меня в горле перехватило и руки трясутся?
ВАДИМ. Твоё горло, твои руки, при чём я здесь?
ДИНА. Скажи, а правда, тебе в голову лезут мои мысли?
ВАДИМ. Мне так показалось.
ДИНА. А какие?
Вадим молчит, Дина поворачивает к нему голову.
ДИНА. Ну что тебе, жалко, что ли? Скажи! Совсем скоро мы снова станем чужими, хоть будет, что вспомнить.
ВАДИМ. (поворачивает к Дине голову) Когда мы ехали, мне пару раз захотелось нарушить правила.
ДИНА. Правда? Это там, где "кирпич" висел? (Вадим кивает) А второй раз, где разворот запрещён, да?! Скажи, какой идиот повесил там эти знаки?!
ВАДИМ. Я так и знал – это твои мысли! Твои!!!
ДИНА. (ехидно) Тогда скажи, только честно, ведь это ты неприлично обозвал Ольгу, когда увидел её танцующей в окне? И это ты, ты, а не я, захотел рвануть в отпуск в Карелию к какому-то там Михалычу?!
ВАДИМ. (потрясенно) Что, до такой степени?!! С такими подробностями?! Док! Быстрее!! Разрежьте нас!
ДИНА. Скажи, а кем ты работаешь?
ВАДИМ. Док! Сил больше нет!!!
ДИНА. Мне кажется, ты юрист. У меня в голове всё время крутятся какие-то статьи из уголовного кодекса и как их обойти… Стой, ты адвокат, да?! На преступника ты не похож, значит – адвокат.
ВАДИМ. (протяжно стонет) О господи… А ты случайно не знаешь, что за дурацкая рифма крутится у меня в голове? "Какой в лесу чудесный день, Как хорошо тут всем, На этот я не сяду пень, И пирожок не съем "…
ДИНА. (тихо напевает) "…Тут, говорят, гуляет Волк, Он любит пирожки, Он голоден, как целый полк, А я несу все пирожки, Несу для бабушки." Эта?!
ВАДИМ. Эта… (трёт лоб) Достала уже. Ты не знаешь, как эту ерунду отключить?!
ДИНА. Никак. Это Красная Шапочка, она не отключается.
ВАДИМ. Чего?!
ДИНА. (обиженно) Того. Ты о работе думаешь, а мне нельзя, что ли?
ВАДИМ. Боюсь даже предположить, где ты работаешь…
ДИНА. В театре! Я актриса! И, между прочим, очень хорошая. Ой… (испуганно смотрит на Вадима) У меня же спектакль завтра! Если нас не разрежут…
ВАДИМ. (резко привстав) То ты будешь сидеть рядом со мной в зале суда.
ДИНА. Нетушки! Это ты будешь бегать вместе со мной от Серого Волка на сцене!
Вадим и Дина секунду смотрят друг на друга в упор, в ужасе хором кричат.
ВАДИМ И ДИНА. Доктор!!! Доктор, помогите!!!
В кабинет забегает Генрих Иванович – он в медицинской маске и хирургических перчатках.
ДОКТОР. Я готов! Пришлось немного проштудировать теорию, но в целом – я готов. Приступим, господа?! (берёт шприц, подходит к Вадиму и Дине) Кулачками работаем!
Вадим и Дина смотрят друг на друга, начинают сцепленными руками сжимать друг другу руки.
ДОКТОР. Эх, жалко, никто не видит. При удачном исходе эта операция тянет на Нобелевскую премию.
ВАДИМ. Что значит – при удачном, док?!
ДОКТОР. Шучу. Тут делов-то – три насечки, два разреза… Главное, крупный сосуд не задеть. Кулачками работаем!
Рука доктора со шприцем вдруг начинает дёргаться, словно танцует отдельно от тела. Генрих Иванович испуганно хватает её другой рукой, шприц выпадает. Рука "танцует" всё быстрее и ритмичнее…
ВАДИМ. Что с вами, док?!
ДИНА. Вам плохо?!
У Генриха Ивановича испуганные глаза. К "танцующей" руке присоединяется другая, потом ноги, потом всё тело – доктор зажигательно танцует с выражением ужаса на лице.
ДОКТОР. По-мо-ги-те!!!
Вадим и Дина переглядываются. Генрих Иванович переходит на нижний брейк.
ДОКТОР. Сделайте что-нибудь! Остановите меня!
Позади появляются ангелы, Разгильдяй показывает Зануде большой палец. Ангелы беззвучно хохочут и исчезают. Доктор танцует всё энергичнее.
ВАДИМ. Док, может, врача?!
ДОКТОР. А я кто?!
ВАДИМ. Я имею в виду – другого врача!
ДОКТОР. (танцуя) Нет! Я боюсь врачей! Вы, знаете, что, вы идите! Я что-то неважно себя чувствую… Давайте перенесём операцию на завтра!
ДИНА. А как же вы, док?!
ДОКТОР. (танцуя) А я, что… Я нормально! Само пройдёт. Это, наверное, я съел что-то не то… Или на погоду колбасит!
ДИНА. Точно на погоду! У моей бабушки, когда погода портится, спину ломит и ноги отказывают, а у вас вот – наоборот…
ДОКТОР. (танцуя) Вы идите, идите… Только, ради бога, никому про это не рассказывайте!
ДИНА. А, может, массаж? Я умею, я бабушке всё время его делаю…
ДОКТОР. Умоляю, уйдите! Я выпью успокоительного и всё пройдёт!
Вадим дёргает Дину за руку, тянет за собой из кабинета.
ДИНА. Кстати, док, вы прекрасно танцуете!
Вадим и Дина уходят. Танцевальные движения у Генриха Ивановича постепенно затихают, сходят на нет. Генрих Иванович без чувств падает на пол.
Слышится хохот ангелов.
ЗТМ.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ
Улица.
На скамейке, отвернувшись друг от друга, сидят Вадим и Дина.
Плечи Дины трясутся.
ВАДИМ. Не реви. Терпеть не могу женских слёз!
ДИНА. Я тоже.
ВАДИМ. Тогда не реви!
Дина возмущённо поворачивается к Вадиму.
ДИНА. Знаешь, что… Это ты плачешь моими слезами! Я никогда в жизни не реву по пустякам!
ВАДИМ. Это я? Я – пустяк?!
ДИНА. Ты! А что же ты ещё?! Банный лист, репей, жвачка, которую не отодрать от подошвы!
ВАДИМ. Ну, знаешь… Первый раз в жизни мне хочется ударить женщину.
ДИНА. Так ударь! Врежь по самому себе хорошенько!!
Вадим замахивается, замирает, опускает руку.
ДИНА. (тихо) Знаешь, мне кажется, если ещё немного потерпеть, мы проснёмся…
ВАДИМ. Я думал об этом… Только нет уже никаких сил терпеть… Жизнь рушится, пусть даже во сне – это невыносимо. Я по Динке очень скучаю…
ДИНА. Так поехали к ней!
ВАДИМ. С тобой?!
ДИНА. А почему нет? Старая слепая собака не должна страдать, даже если всё происходящее – неправда и дурной сон. Поехали! Разве можно доверять свою собаку какой-то няне?!
ВАДИМ. Да? Ты правда так думаешь?
ДИНА. А ты до сих пор не заметил, что я никогда не вру?
ВАДИМ. (грустно) Просто Оля говорит, что Динку давно пора усыпить…
ДИНА. Чего-о?!
ВАДИМ. Она говорит, что моя собака не живёт, а мучается. Я поэтому и тянул с предложением – усыпить не могу, рука не поднимается, а втроём мы не уживёмся. У Динки таблетки и уколы по расписанию, дома шерсть, запах…
Дина выхватывает из кармана Вадима коробку с кольцом, размахивается, выбрасывает.
ВАДИМ. Ты что делаешь?!
ДИНА. Спасаю Динку. Раз ты решил сделать предложение, значит, собрался её усыпить!
ВАДИМ. Да нет же! Просто ей, правда, – недолго осталось, она почти не встаёт…
ДИНА. Мой дедушка не вставал десять лет! И прекрасно себя при этом чувствовал, потому что его все любили!
ВАДИМ. Но он ведь всё равно умер…
ДИНА. Кто сказал?! Через десять лет он снова научился ходить, бросил бабушку и женился на молодой. Теперь у меня есть пара тёток намного моложе меня. Дедуля, кстати, до сих пор в норме – пьёт, курит, изменяет молодой жене. Так что не надо! Никто не может знать наверняка, кому сколько осталось!
ВАДИМ. Ты знаешь, сколько стоило это кольцо?
ДИНА. Не дороже денег! Учти, я с тобой не полезу его искать.
ВАДИМ. Я и не собираюсь. Оля всё равно меня не простит.
ДИНА. Меня Лёва тоже. Никогда не думала, что он такой ревнивый. Хотя…
ВАДИМ. Что, всё-таки были звоночки?
ДИНА. (пожимает плечами) Он не разрешил мне играть Джульетту. Только Красную Шапочку. Сказал, что драматургически это более сложная роль.
ВАДИМ. (ехидно) И ты поверила?
ДИНА. Мне просто больше нравится играть для детей, чем для взрослых.
ВАДИМ. Лёве это тоже, похоже, нравится. А цензура для него верный друг и помощник.
ДИНА. Ой, ты не знаешь современные детские пьесы…
ВАДИМ. Что, неужели с Волком любовь?
ДИНА. С дровосеком!
ВАДИМ. Да-а, недоглядел Лёва, недоглядел… Неужели он не был ни на одном твоём спектакле?
ДИНА. Лёва не театрал…
ВАДИМ. Это заметно. Роли для тебя выбирает, а посмотреть их времени нет. Если бы моя девушка была актрисой, я бы ни один спектакль с её участием не пропустил. И не от ревности, а от любви… К искусству.
ДИНА. Ну, знаешь… С такой логикой получается, что твоя девушка должна торчать на всех твоих судебных заседаниях из любви… к юриспруденции?
ВАДИМ. Почему нет, если заседание открытое? Я блестяще провожу защиту, любой театральный спектакль после такого зрелища покажется скучным.
ДИНА. Ну?! И Оля…
ВАДИМ. (грустно) Нет, не была. Ни разу.
ДИНА. А я бы пришла. Так хочется хоть разок посмотреть, как с человека снимают наручники в зале суда, и к нему бросаются счастливые родственники…
ВАДИМ. Так, всё, хватит. Не знаю, как ты, а я к Динке.
ДИНА. Я тоже! Вернее, у меня нет выбора…
ГОЛОС ОЛЬГИ. Они здесь!
К скамейке подбегают Ольга и Лев.
Все четверо замирают.
Ольга и Лев смотрят на сцепленные руки Вадима и Дины.
ЛЕВ. Ну, что, я так смотрю – хирургия бессильна?!
ОЛЬГА. (отворачивается) А я поверила… Помчалась в больницу как ненормальная… (всхлипывает)
Вадим бросается к Ольге, увлекая за собой Дину, обнимает Ольгу двумя руками – Дина невольно участвует в этих объятиях.
ВАДИМ. Оля! Я сейчас всё объясню!
ДИНА. Генрих Иванович внезапно заболел!
ЛЕВ. Интересно – чем?!
ВАДИМ. Я точно не знаю, но оперировать в таком состоянии было невозможно.
ДИНА. Да, на него что-то напало. Сначала типа лезгинки, потом нижний брейк…
ВАДИМ. Замолчи!
ОЛЬГА. (отталкивает Вадима) Вы издеваетесь?! Вы опять издеваетесь над нами?!
Дина бросается ко Льву, обнимает его – Вадим невольно участвует в этих объятиях.
ДИНА. Лёвочка! Ну ты же знаешь, я никогда не вру!
Лев отталкивает Дину.
Вадим и Дина стоят с отчаянием на лице.
ВАДИМ. (тихо) Ну почему, почему любимому человеку нельзя просто поверить?!
ДИНА. Да, поверить! Несмотря ни на что. Даже если это трудно, даже если то, что он говорит, кажется полным бредом…
ВАДИМ. Ведь на то он и любимый, чтобы ему можно было сказать правду…
ДИНА. В которую больше никто не поверит.
ВАДИМ. Чтобы можно было не бояться…
ДИНА. Выглядеть дураком…
ВАДИМ. И не показаться сумасшедшим.
ДИНА. Ведь должен же быть на свете хоть один человек, которому можно сказать…
ВАДИМ. Самую нелепую, самую невероятную правду!
ДИНА. И этот человек не повертит у виска пальцем…
ВАДИМ. Не посмеётся и не обидится…
ДИНА. А просто поверит и скажет…
ВАДИМ. Я люблю тебя, я с тобой…
ДИНА. Я думала, для меня такой человек ты, Лёва.
ВАДИМ. А для меня – ты, Оля.
Вадим и Дина разворачиваются и идут в разные стороны – их руки разъединяются.
Ольга и Лев смотрят им вслед.
ЛЕВ. Глянь, расцепились…
ОЛЬГА. Вадик! (бросается к Вадиму, обнимает его) Я люблю тебя, я с тобой!
Вадим и Ольга целуются.
Лев подходит к Дине, обнимает её.
ЛЕВ. Котёнок, ты зря обиделась, я ведь почти поверил… Ну скажи, какому нормальному парню понравится, когда его девушка разгуливает с другим?! Прости, сорвало резьбу. Я с тобой.
Дина и Лев целуются.
ЗТМ.
СЦЕНА ЧЕТВЁРТАЯ
Кафе.
Разгильдяй и Зануда сидят за столиком.
Рядом с Занудой стоит чемодан Вадима.
Разгильдяй разматывает длинный розовый шарф, делает вид, что не может размотать.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Может, мы рано их расцепили?
ЗАНУДА. Умей проигрывать, Разгильдяй.
Разгильдяй со вздохом снимает шарф, отдаёт Зануде, отодвигает от себя тарелку.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Что-то не хочется мне этих котлет…
ЗАНУДА. Ешь, угощаю. Настоящие, из свинины.
РАЗГИЛЬДЯЙ. (мрачно) Где ты видел, чтобы ангелы ели свинину?
ЗАНУДА, Ангелы вообще не едят, но ты же сам попросил…
Разгильдяй встаёт, понуро идёт к выходу.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Мало ли, что я просил… Я пошутил, я всегда шучу… ( оборачивается, в отчаянии) Ну почему, почему они не остались вместе?! Почему люди совсем перестали верить в чудеса?! Почему они идут наперекор судьбе, даже если собственные ангелы-хранители намертво приклеивают их друг к другу?!
ЗАНУДА. Мало ли, что придумают пьяные ангелы. Я горжусь своей Диной. Она не поддалась глупым импульсам, она оказалась верной и преданной. Честно говоря, даже не ожидал от неё. Она всегда казалась мне такой легкомысленной…
РАЗГИЛЬДЯЙ. (раздосадовано машет рукой) Эх… Как был ты занудой, так занудой и остался. (уходит)
Зануда задумчиво делает пару глотков кофе, замечает чемодан, хватает его, бросается за Разгильдяем.
ЗАНУДА. Эй! Подожди! А чемодан-то?! Мне надоело везде с ним таскаться!
Зануда останавливается, в сердцах бросает чемодан, разводит руками.
ЗАНУДА. Как был разгильдяем, так разгильдяем и остался! Разве так заботятся?! Разве так охраняют?! Вот и куда мне теперь его?!
Зануда берёт чемодан, возвращается к столику.
ЗТМ.
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Комната Ольги.
Вадим перед зеркалом завязывает галстук, тихо напевает.
ВАДИМ. "Какой в лесу чудесный день, Как хорошо тут всем, На этот я не сяду пень И пирожок не съем, Тут, говорят, гуляет Волк, Он любит пирожки, Он голоден, как целый полк, А я несу все пирожки, Несу для бабушки."…
Сзади подходит Ольга, обнимает Вадима.
ОЛЬГА. Ты помнишь, что сегодня вечером мы идём к моей маме?
ВАДИМ. Мы же вчера у неё были.
ОЛЬГА. Вадик, мама хочет уточнить список гостей на свадьбу…
Вадим порывается что-то сказать, Ольга его перебивает.
ОЛЬГА. Да, по телефону это сделать нельзя! Да, для мамы наша свадьба – дело всей её жизни. Да, твоя Динка не умрёт без тебя за эти пару часов, а если и умрёт, то от старости, а не от тоски…
ВАДИМ. Оля!
ОЛЬГА. (забирает у него галстук, завязывает) Что за примитивную дрянь ты всё время поешь?
ВАДИМ. Это песенка Красной Шапочки.
ОЛЬГА. (замирая) Что?!
ВАДИМ. Это современная Красная Шапочка, у неё любовь с дровосеком, представляешь?!
ОЛЬГА. Где ты нахватался этой пошлости?! Впрочем, догадываюсь…
ВАДИМ. (срывает галстук, отбрасывает) К чёрту эту удавку!
ОЛЬГА. Да конечно! А ещё надень красную шапочку – это сильно добавит доверия твоих клиентов, дорогой адвокат.
ВАДИМ. Оля…
ОЛЬГА. (отворачивается) Тебе не кажется, что в последнее время мы стали абсолютно чужими людьми?
ВАДИМ. Нет, не кажется. Скажи, ты не видела мой чемодан?
ОЛЬГА. Интересно, почему ты только через три дня вспомнил о нём?
ВАДИМ. Там моя диссертация.
ОЛЬГА. Боюсь, ты её потерял.
ВАДИМ. Ну и чёрт с ней. Новую напишу.
ОЛЬГА. Скажи, ты меня любишь?
ВАДИМ. Оль, я опаздываю.
Вадим идёт к выходу.
ОЛЬГА. Что сказать маме?
ВАДИМ. Не знаю… Скажи что-нибудь. Например, что когда она станет старой, я предложу её усыпить.
ОЛЬГА. Что-о?!
ЗТМ.
СЦЕНА ВТОРАЯ
Дина в свитере сидит с ногами на диване, её знобит – она явно болеет.
Обняв колени, она смотрит в пространство.
Заходит Лев с чашкой чая в руке, протягивает чашку Дине.
ЛЕВ. На, выпей. Горячий, с лимоном, может, полегче станет.
Дина берёт чашку, но не пьёт – ставит рядом с собой на столик.
ЛЕВ. (садится рядом) Может, всё-таки врача?
ДИНА. Лева, отстань, а? Врач не поможет.
ЛЕВ. (замирает) А что поможет? Что?! Ты третий день сидишь, в одну точку смотришь! Температуры нет, пульс нормальный, а глаза – больные!
ДИНА. Лёва… А давай собаку заведём?
ЛЕВ. (встаёт, с раздражением) Ну, опять двадцать пять! Мы же договорились – сначала заводим ребёнка, а потом… подумаем.
ДИНА. (вздыхает) Это значит – никогда.
ЛЕВ. Это значит, что хоть один из нас должен думать. И это, конечно, я.
ДИНА. (кивает) Конечно. Потому что ты – эрудит.
ЛЕВ. (раздражённо) Кончай обзываться! Ты почему чай не пьёшь?! Я делал, старался…
ДИНА. Лёва, дай руку…
ЛЕВ. Что?
ДИНА. (протягивая руку) Руку мне дай!
Лев протягивает Дине руку, Дина крепко сжимает её, потом разжимает.
На лице – разочарование.
Снова сжимает, снова разжимает.
ЛЕВ. Знаешь, а по-моему, ты того, ку-ку… Ты, в общем, и была-то… (жестом показывает "с приветом") А в последние три дня – просто неадекват.
Лев раздражённо отдёргивает руку.
ДИНА. Лёва, а приходи сегодня на мой спектакль.
ЛЕВ. Ну, опять двадцать пять! Ты же знаешь, что у меня тренировка. (смотрит на часы) Чёрт, я уже опаздываю!
ДИНА. Ну, тогда давай я с тобой.
ЛЕВ. Куда?! В зал? А спектакль?!
ДИНА. Я брошу эту работу ради тебя!
Лев крутит у виска пальцем.
ЛЕВ. Нет, ну точно – ку-ку. Сейчас же праздники пойдут, у тебя самый сенокос, бабло рекой… (торопливо целует Дину в лоб) Всё, заяц, пока! И перестань хандрить, я устал от твоей кислой мины…
Лев уходит.
ДИНА. (кричит вслед) Я целуюсь там с дровосеком, Лёва! Неужели ты не хочешь его убить?!
Лев у двери спотыкается о чемодан Вадима, тот с грохотом падает, Лев чуть не падает, вскрикивает.
ЛЕВ. А! Этот чёртов чемодан меня достал!
ДИНА. Чемодан? Какой ещё чемодан, Лёва?!
ЛЕВ. Третьи сутки об него спотыкаюсь! Откуда он тут взялся?! Немедленно убери его!
Лев, постанывая, уходит, хлопает дверью.
Дина встаёт с дивана.
Лицо её светлеет, она идёт к чемодану.
ЗТМ.
СЦЕНА ТРЕТЬЯ, ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ
Улица.
Вадим идёт по той самой дорожке перед домом.
Останавливается, идёт обратно.
Снова останавливается, идёт в противоположную сторону…
С горки несётся Дина верхом на чемодане, сбивает Вадима.
Они кувырком летят в сугроб.
Вадим обнимает Дину.
ВАДИМ. У тебя совесть есть?! Я тут с утра хожу! Замёрз, проголодался… Ко мне уже полиция приезжала – кто-то настучал, что я подозрительный тип.
ДИНА. (смеётся) И что ты им сказал?
ВАДИМ. Ничего. Они сами догадались, что я сумасшедший влюблённый.
ДИНА. (прижимается к Вадиму) Ты случайно не знаешь, как твой чемодан очутился в моей квартире?
ВАДИМ. Понятия не имею. Хотя, нет, подожди… Это просто… маленькое чудо. Как и все, что с нами случилось.
ДИНА. И это говорит адвокат?
ВАДИМ. Это говорит влюблённый адвокат. Как же мне тебя не хватало…
ДИНА. А мне тебя… У тебя тоже всё это время горела ладонь?
Дина протягивает Вадиму свою руку.
ВАДИМ. Пылала.
ДИНА. Я люблю тебя.
ВАДИМ. Я, я должен был сказать это первый.
ДИНА. Какая разница, кто первый сказал? Я это ты, а ты – это я.
ВАДИМ. (протягивает руку) Ну, что? Рискнём?!
ДИНА. (берёт его за руку) Я только и мечтала об этом все эти три дня…
ВАДИМ. Ну, вот, опять! Я должен был сказать это первым.
ДИНА. (смеётся) Говорить – это моё призвание, ты разве забыл?
Вадим обнимает Дину, целует.
ВАДИМ. Разве такое забудешь…
ДИНА. А если бы я сюда не пришла?
ВАДИМ. Я заявился бы на твой спектакль сегодня вечером и отбил бы тебя у дровосека… Поверь, у него не было бы ни единого шанса.
Дина смеётся, они целуются, обнявшись, уходят, забрав чемодан.
По дорожке бежит Зануда, за ним несётся Разгильдяй в своём розовом шарфе. Разгильдяй пытается поймать Зануду за крылья.
ЗАНУДА. (на бегу) Они не снимаются! Это часть тела!
РАЗГИЛЬДЯЙ. Ничего! Отдерём!
Ангелы убегают.
На дорожку выходит Ольга, навстречу ей идёт Лев.
ОЛЬГА. Что и требовалось доказать. Они нам бессовестно врали.
ЛЕВ. А главное – смысл?
ОЛЬГА. Ну, знаете, люди очень многое делают безо всякого смысла.
Из-за сугроба появляются ангелы.
РАЗГИЛЬДЯЙ. Нет, ты слыхал?! Они так и не верят!
ЗАНУДА. Кто же в такое поверит?
РАЗГИЛЬДЯЙ. И ты собираешься спустить им это с рук?
Зануда пожимает плечами.
Ольга идёт к дому, поскальзывается, теряет равновесие, падает.
ОЛЬГА. (Льву) Дайте же руку! Тоже мне, мачо безмозглое…
ЛЕВ. Сами вы… безмозглое…
Лев нехотя протягивает руку Ольге, она держится за неё, встаёт.
ОЛЬГА. (дёргает руку) Отпустите меня!
ЛЕВ. Да я вас и не держу! Это вы меня отпустите! (дёргает руку)
ОЛЬГА. А-а-а!!! Больно!
ЛЕВ. А-а-а!!
В нелепом танце Лев и Ольга пытаются разъединить руки.
ЗАНАВЕС
Все права принадлежат автору и защищаются РАО и законом Р.Ф. об авторских правах.
Постановка пьесы возможна только после заключения прямого контракта между Автором и Театром.
