ПОДКАБЛУЧНИК. STATUS QUO
драматическая комедия
лауреат международной драматургической премии "ЛитоДрама"
Надо ли держать на привязи классического подкаблучника или время от времени «приоткрывать клапан», чтобы дать ему выпустить пар неосуществимых желаний? Два способа построения семейной жизни пересекаются самым неожиданным образом и это столкновение приводит к катастрофе поистине вселенского масштаба…
|
Действующие лица: ДЭВИД МАРТА ВЕРОНИКА РУДОЛЬФ |
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
I. КВАРТИРА ДЭВИДА
Темнота.
Видны только контуры мебели.
Заходит человек – это Дэвид.
По координации движений видно, что Дэвид изрядно навеселе.
Осторожно, стараясь не шуметь, Дэвид снимает обувь.
Крадётся, лавируя между мебелью.
Чуть задевает стул.
Испуганно замирает – некоторое время прислушивается.
Снова крадётся по комнате – на этот раз ещё осторожнее.
РЕЗКИЙ ГОЛОС МАРТЫ. Сколько сейчас времени, Дэвид?!
Дэвид замирает, словно его поразил удар молнии.
Стоит, втянув голову в плечи.
В его позе читается надежда, что голос этот ему почудился.
МАРТА. Я спрашиваю – сколько сейчас времени, Дэвид?!
Дэвид тянется к выключателю, включает свет.
Марта стоит перед ним в пеньюаре.
ДЭВИД. Марта… дорогая… Я думал, ты спишь.
МАРТА. Ты не расслышал вопрос? Я спрашиваю – сколько сейчас времени, Дэвид?!
Дэвид вытягивается в струнку, смотрит на часы.
ДЭВИД. Два часа пятьдесят восемь минут, дорогая.
МАРТА. Ты забыл добавить – ночи!
ДЭВИД. (в ужасе) Н-но-очи-и?!
Марта подходит к столу, садится.
МАРТА. Сколько ты выпил?
ДЭВИД. Совсем немного. Первый раз – за здоровье Рудольфа, второй раз за процветание его фирмы, третий – за тебя, Марта.
МАРТА. Не ври.
Дэвид бросается к Марте, целует руки.
ДЭВИД. Ну, прости… Да, я надрался, как свинья. Ненавижу корпоративы, на них, если не пьёшь со всеми, значит, ты какой-то особенный – не уважаешь коллектив и партнёров. А как начальник отдела поставок может не уважать коллектив, ну, скажи – как?! А тем более – партнёров… Бизнес, Марта, это умение пить с правильными людьми в том числе… Ты же знаешь, я не перевариваю алкоголь.
МАРТА. Знаю.
Запускает руку во внутренний карман пиджака Дэвида, достаёт оттуда целую бутылку виски.
ДЭВИД. Это от фирмы… Подарок! Рудольф вручил каждому по бутылке. Ну, не отказываться же было!
МАРТА. Он вручил её без подарочного пакета? Вот так – голышом?
ДЭВИД. Пакет я выбросил! Сразу. Что, я, маленький, что ли? Все эти упаковки меня раздражают. В конце концов, спроси сама у Рудольфа!
МАРТА. Вот ещё. Это будет выглядеть, будто я тебя контролирую.
ДЭВИД. В конце концов… (шарит в карманах) У меня есть доказательство…
Достаёт из кармана монетку.
ДЭВИД. Вот, юбилейная серебряная монета. Пятнадцать лет фирме «Фрукт». Упаковку я тоже выбросил! Дурацкая розовая коробочка в форме ананаса – зачем она?
МАРТА. А почему от тебя так удушающе пахнет чужими духами?
ДЭВИД. Где?!
Быстро нюхает один рукав, второй – везде, где может достать.
МАРТА. (усмехается) Не суетись так, Дэвид. Я же понимаю – там были женщины…
ДЭВИД. Партнёры! В смысле – деловые партнёрши!
МАРТА. Я это и имела в виду. Видимо, ты слишком близко к ним сидел. Вот и провонял весь.
ДЭВИД. Да! Там стол вот таку-усенький… Меньше этого… А человек набилось штук сорок, из них тридцать пять – бабы. Ты не знаешь, почему торговлей занимаются в основном бабы?
МАРТА. Женщины вообще больше работают. Мужчины инертны.
ДЭВИД. Так вот, эти бабы сидели практически у меня на голове.
Марта укоризненно смотрит на Дэвида.
Дэвид садится перед ней, кладёт голову на колени.
ДЭВИД. Ты должна была пойти со мной.
МАРТА. (гладит его по голове) Ты же знаешь, Рудольф не любит посторонних в своём офисе.
ДЭВИД. Какая же ты посторонняя? Ты его родная сестра!
МАРТА. Я у него не работаю, а значит – посторонняя.
ДЭВИД. С этого дня на все корпоративы ты ходишь со мной. Всё, это не обсуждается.
МАРТА. Будет достаточно, если ты просто будешь звонить. Понимаешь? Просто брать телефон, звонить мне и говорить – «Марта, со мной всё в порядке, я приеду домой через час».
ДЭВИД. Прости… Замотался. Там все орут, шумят, про телефон и не вспомнишь. А почему ты не позвонила сама?
МАРТА. Хочешь, чтобы я выглядела как ревнивая жена, которая контролирует каждый шаг своего мужа?
ДЭВИД. Хочу. Очень хочу!
МАРТА. А я нет. Ты свободный, самодостаточный человек. Я просто хочу, чтобы ты немножко обо мне беспокоился, Дэвид.
ДЭВИД. Прости, прости… А знаешь, я на эти корпоративы больше не буду ходить.
МАРТА. Ну, знаешь… Я вовсе не этого добиваюсь. Это часть твоей работы.
ДЭВИД. Плевать. Если ты не спишь в три часа ночи из-за этой части моей работы, то мне на неё плевать! Поставки фруктов от этого не изменятся, а вот ты… (обнимает Марту) Тебе будет гораздо спокойнее.
Пытается поцеловать Марту и прижать её к себе.
МАРТА. (отшатывается) Ты с ума сошёл, Дэвид?!
ДЭВИД. Почему, Марта? Раз ты все равно не спишь…
МАРТА. (резко встаёт) Во-первых, от тебя несёт перегаром…
ДЭВИД. (грустно) А во-вторых…
МАРТА. Во-вторых, у меня болит голова.
ДЭВИД. Понял, отстал.
Поднимает руки вверх, обозначая полное подчинение.
МАРТА. Не обижайся, Дэвид… (обнимает его) Завтра тяжёлый день.
ДЭВИД Я помню. У Вероники день рождения.
МАРТА. Именно. Я голову сломала, что ей подарить. Вот она и болит.
ДЭВИД. Придумала?
МАРТА. Кажется, да. Утром приедет курьер, привезёт подарок. Хочешь узнать – что это?
ДЭВИД. Нет уж! А то тоже голова заболит.
МАРТА. Хорошо, распакую подарок прямо там, на месте.
ДЭВИД. (целует Марту) Я знаю, ты гений сюрпризов! И подарков со смыслом.
МАРТА. Ляжешь на диване, хорошо? (показывает на диван)
ДЭВИД. Как на диване? Опять на диване?!
МАРТА. Перегар, Дэвид. Мне от него плохо.
ДЭВИД. Я могу лечь в коридоре на коврик. Или в ванной.
МАРТА. Перестань делать из меня изверга и тирана. И надень тапочки!
ДЭВИД. Марта, пьяный мужик в тапочках – это кошмар.
МАРТА. Кошмар – это твои носки. Когда ты в последний раз их менял?
ДЭВИД. Извини…
Быстро снимает пиджак и носки.
Надевает тапочки.
ДЭВИД. Так хорошо?
МАРТА. У тебя идиотский вид, Дэвид.
Уходит, возле двери оборачивается.
МАРТА. И не вздумай опохмеляться.
ДЭВИД. (укоризненно) За кого ты меня принимаешь, Марта?
Марта уходит.
Дэвид снимает рубашку, с облегчением скидывает тапки.
Пританцовывая, берёт бутылку виски, собирается её открыть.
ГРОЗНЫЙ ГОЛОС МАРТЫ. Я всё вижу, Дэвид!
Дэвид замирает.
Быстро надевает тапки.
ДЭВИД. (после короткого замешательства) Я просто собирался её переставить.
Ставит бутылку на шкаф.
ДЭВИД. Вот так… Или нет… (убирает бутылку в шкаф) Лучше так.
Заходит Марта.
МАРТА. А ещё лучше – вот так.
Марта забирает бутылку из шкафа, уходит.
ДЭВИД. Я люблю тебя, Марта!
Снимает тапки, ложится на диван.
ЗТМ.
II. КВАРТИРА ДЭВИДА
Дэвид в майке и джинсах сидит с ногами на диване, грызёт яблоко, что-то смотрит в планшете.
Заходит Марта в праздничном платье с незастёгнутой молнией на спине.
МАРТА. Дэвид!
Дэвид резко садится прямо, суёт ноги в тапки.
Откладывает планшет, на планшет кладёт недогрызенное яблоко.
МАРТА. Дэвид, помоги, пожалуйста.
Дэвид встаёт, подходит к Марте, пытается застегнуть молнию.
ДЭВИД. Что-то никак. Ты можешь втянуть живот?
МАРТА. (отпрянув от Дэвида) Что? Ты намекаешь, что я поправилась?!
ДЭВИД. Ну, что ты, Марта! Просто молния заедает. Если ты втянешь то… чего у тебя нет… вполне возможно… она застегнётся. Иди сюда, попробуем ещё раз.
МАРТА. Я надену другое платье.
Марта порывается уйти, Дэвид хватает её в объятия.
ДЭВИД. Да нет же… Мне нравится это!
МАРТА. Нет, Дэвид, оно, и правда, мало мне. Это не молния сломалась, это я растолстела.
ДЭВИД. А мне нравится. Тебя есть за что пощупать.
МАРТА. Не успокаивай меня, Дэвид, рядом с Вероникой я буду казаться коровой.
Вырывается из объятий Дэвида, уходит.
ГОЛОС МАРТЫ. Она ведь до сих пор думает, что ты влюблён в неё!
ДЭВИД. Не говори ерунды!
ГОЛОС МАРТЫ. Это не ерунда, Дэвид! Первая любовь – это часть биографии… Я бы в анкетах добавляла вопрос «первая любовь – где, когда, с кем»!
ДЭВИД. (тихо) Это целых три вопроса…
Заходит Марта в брючном костюме.
МАРТА. Ты что-то сказал?
ДЭВИД. (возмущённо) Я говорю, откуда вообще взялась эта дурацкая байка про мою любовь к Веронике?!
МАРТА. Ну, как же… Ты ведь жил напротив неё до того, как она вышла замуж за Рудольфа.
ДЭВИД. И что?
МАРТА. Она жаловалась Рудольфу, что парень из окна напротив по вечерам подглядывает за ней в бинокль. Рудольф даже хотел набить тебе морду.
ДЭВИД. Это был телескоп, Марта! Телескоп, а не бинокль! Зачем мне смотреть на Веронику, если передо мной была целая вселенная… Я смотрел на звёзды!
МАРТА. (морщится) Не кричи так… Ну, смотрел и смотрел… Какая разница, куда? Десять лет прошло.
ДЭВИД. (упрямо) Я смотрел на звёзды. На звёзды я смотрел.
МАРТА. Твой телескоп я всё равно выбросила. Идиотское занятие для мужика – пялиться по ночам на небо. (кружится) Как я тебе?
ДЭВИД. Шикарно.
МАРТА. А ты собираешься идти в джинсах?
ДЭВИД. Да, а что? Все свои, других гостей не будет…
МАРТА. То есть, я навожу марафет, делаю макияж, причёску, а ты рядом со мной – по-домашнему, в майке и джинсах?!
ДЭВИД. По-домашнему – это совсем без штанов.
МАРТА. Очень смешно.
ДЭВИД. Сейчас переоденусь.
МАРТА. Не надо!
ДЭВИД. Нет, нет, я переоденусь, а то действительно как-то неуютно рядом с такой красотой…
МАРТА. Просто надень пиджак. И, пожалуйста, смени носки.
ДЭВИД. Эти свежие!
МАРТА. Всё равно смени.
Дэвид уходит.
МАРТА. (вслед) Дэвид! Я всё вижу!
Садится на диван, брезгливо берёт за черенок недоеденное яблоко.
МАРТА. Сколько раз я просила тебя не разбрасывать огрызки по всей квартире!
Дэвид выглядывает из-за двери полураздетый.
ДЭВИД. Что?
МАРТА. (показывает огрызок) Ненавижу, когда ты хрустишь яблоками, а потом вот это валяется на диване.
ДЭВИД. Я тихонечко… Я почти не хрустел.
Дотягивается до огрызка, выхватывает его из рук Марты.
ДЭВИД. Сейчас выброшу.
Скрывается за дверью.
МАРТА. Только не в окно!
ДЭВИД. Поздно…
МАРТА. Чёрт… Мужчины когда-нибудь взрослеют?
Дэвид заходит в комнату при полном параде – в костюме и галстуке.
В руках флакон с парфюмом.
ДЭВИД. Обещаю с сегодняшнего дня есть только яблочное пюре. Хруста не будет, огрызков тоже.
Начинает интенсивно прыскать на себя парфюмом.
Марта отскакивает.
МАРТА. Что ты делаешь?!
ДЭВИД. (продолжая опрыскиваться) Да там дворничиха Зухра, она метёт улицу с утра до вечера. Огрызком больше, огрызком меньше – ей без разницы.
МАРТА. Прекрати поливаться!
ДЭВИД. (замирает) А что? Ты же любишь, когда хорошо пахнет. Я и носки сменил. Два раза. Оба раза – чистые на чистые…
МАРТА. Ты идиот?
ДЭВИД. Да. То есть, нет. А как надо?
Марта выхватывает у Дэвида флакон, ставит на стол.
МАРТА. Ты перебил запах моих духов.
ДЭВИД. Действительно, идиот…
МАРТА. Сколько раз я просила тебя не поливаться так сильно.
ДЭВИД. Хочешь, помоюсь?
МАРТА. Нет.
ДЭВИД. Я всё равно помоюсь.
МАРТА. Необязательно плясать под мою дудку, Дэвид.
ДЭВИД. Ты моя любимая дудка. Хочу и пляшу.
Уходит.
Звенит звонок.
МАРТА. Это курьер! Я открою!
Уходит. Возвращается со свёртком.
Заходит Дэвид.
ДЭВИД. Представляешь, отключили сразу и горячую и холодную воду.
МАРТА. Внизу ремонт, наверное, перекрыли стояк.
ДЭВИД. Придётся вонять.
МАРТА. Надеюсь, после этого ты запомнишь, что пользоваться парфюмом нужно чуть-чуть, чтобы было еле слышно, даже если человек тебя обнимает.
ДЭВИД. На этот раз – железно запомню. Особенно если ты меня прямо сейчас обнимешь.
МАРТА. Наказан! Близко не подходи.
ДЭВИД. Меня это только заводит…
Пытается обнять Марту.
Она уворачивается вместе со свёртком.
МАРТА. Осторожнее! Разобьёшь!
ДЭВИД. Что у тебя там?
МАРТА. Не скажу. Мы же договорились, что это сюрприз.
ДЭВИД. Заинтриговала.
МАРТА. Сам подумай, что женщина может подарить жене брата, зная, что её муж был когда-то влюблён в эту жену…
ДЭВИД. Да не был я влюблён в неё! Не был!
МАРТА. Мы опаздываем…
ДЭВИД. Я на звёзды смотрел!
МАРТА. Ты стал слишком часто повторять это, Дэвид. И слишком громко…
ЗТМ.
III. КВАРТИРА РУДОЛЬФА
В центре комнаты стол с лёгкими закусками и шампанским.
Играет негромкая музыка.
Рудольф танцует с Мартой, Дэвид с Вероникой.
Дэвид и Вероника в танце приближаются к авансцене.
ВЕРОНИКА. «Марта, Марта»… Дэвид, ты можешь говорить о чём-нибудь, кроме Марты?
ДЭВИД. Конечно, могу. Мы в марте переезжаем.
ВЕРОНИКА. Ну, наконец-то! Достроил дом?
ДЭВИД. Да, остались мелочи.
ВЕРОНИКА. Поздравляю. Обстановкой, конечно же, будет заниматься Марта?
ДЭВИД. Заметь, в этот раз не я про Марту сказал.
ВЕРОНИКА. Ну, она же художник, дизайнер… Святое дело – поручить ей обставлять дом.
ДЭВИД. Даже если бы Марта была математиком, я всё равно проучил бы это ей.
ВЕРОНИКА. Скажи, ты совсем не будешь в этом участвовать?
ДЭВИД. Нет.
ВЕРОНИКА. А если цвет мебели тебе не понравится?
ДЭВИД. Мне?! Цвет мебели?
ВЕРОНИКА. Понятно, тебе плевать на цвет, ты дальтоник. Ну, хорошо, а если, допустим, в твоём кабинете будет стоять неудобное кресло и какой-нибудь ужасно корявый стол?
ДЭВИД. Значит, я буду сидеть в неудобном кресле и работать за корявым столом.
ВЕРОНИКА. Ты мечта, а не муж, Дэвид. (кладёт голову ему на плечо)
ДЭВИД. Э-э-э… (косится на Марту) Ты не могла бы чуть-чуть отстраниться?
ВЕРОНИКА. Почему? Мы ведь родственники.
ДЭВИД. Марта думает, что я неровно дышу к тебе.
ВЕРОНИКА. (поднимает голову) Правда? А почему она так думает?!
ДЭВИД. Не знаю. Кажется, ты ей сама об этом сказала.
ВЕРОНИКА. Она тебя дразнит, Дэвид. Марта не уверена, что полностью подчинила себе твои мозги, поэтому она тебя дразнит. Надеюсь, ты её разубедил?
ДЭВИД. Не знаю. Зачем ты пожаловалась Рудольфу, что я подглядывал за тобой из окна напротив?
ВЕРОНИКА. Я хотела, чтобы он ревновал. Откуда я тогда могла знать, что ты женишься на его сестре и мы будем вот так близко общаться?
ДЭВИД. В результате Марта выбросила мой телескоп.
ВЕРОНИКА. А зачем такому взрослому дядечке телескоп?
ДЭВИД. Не знаю. Я просто очень долго копил на него когда-то.
ВЕРОНИКА. Ты такой сентиментальный, Дэвид…
ДЭВИД. Держись всё-таки от меня подальше.
ВЕРОНИКА. Хорошо, хорошо… Как скажешь…
Вероника отстраняется от Дэвида, танцует с ним на вытянутых руках.
Они удаляются вглубь сцены.
На авансцену, танцуя, выходят Рудольф и Марта.
РУДОЛЬФ. Мне иногда кажется, что Дэвид может сорваться.
МАРТА. В каком смысле?
РУДОЛЬФ. В прямом. Когда-нибудь ему снесёт крышу от желаний, которые он подавляет.
МАРТА. Хочешь сказать, что я не даю ему делать того, что он хочет?
РУДОЛЬФ. Хочу посоветовать – иногда открывай клапан. Пусть он спускает пары.
МАРТА. Рудик, не лезь в мою жизнь. Дэвид любит меня. И я никогда ни к чему его не принуждаю. Он поступает так, как считает нужным.
РУДОЛЬФ. Хочешь сказать, что он с музыкальным образованием мечтал торговать фруктами в моей фирме?
МАРТА. Представь себе. Он сам попросил меня устроить его к тебе на работу. Неужели ты думаешь, что он собирался работать по специальности каким-нибудь учителем музыки и получать копейки?
РУДОЛЬФ. Верю, верю. Ты прелесть, сестричка. Тебе бы тигров в цирке дрессировать.
МАРТА. Лучше скажи своей жене, чтобы не прижималась к Дэвиду.
РУДОЛЬФ. Они родственники. Пусть прижимаются.
МАРТА. Это мы родственники. А они бывшие соседи.
РУДОЛЬФ. Думаешь, между ними всё-таки были чувства?
МАРТА. Думаю, что пора заканчивать. Выключи музыку.
РУДОЛЬФ. Эй, я тебе не Дэвид, сбавь тон.
МАРТА. Выключи, я сказала!
Рудольф выключает музыку.
РУДОЛЬФ. Предлагаю ещё раз выпить за именинницу!
Разливает шампанское по бокалам.
Все подходят к столу.
ВЕРОНИКА. Марта, мне кажется или ты немного поправилась?
МАРТА. Немного это мягко сказано. На мне трещат все платья. Правда, Дэвид?
ДЭВИД. Глупости. Марта немного прибавила в нужных местах. Я сам её попросил об этом.
МАРТА. (поднимает бокал) За именинницу! Кстати, совсем забыла… А сколько тебе исполнилось лет, Вероника?
ВЕРОНИКА. Рудольф! Ты помнишь, сколько мне лет?
РУДОЛЬФ. Тебе всегда двадцать пять, родная.
ВЕРОНИКА. Мне тридцать восемь. Слышите все? Какая страшная цифра…
МАРТА. Число.
ВЕРОНИКА. Что?
МАРТА. Тридцать восемь это число.
ВЕРОНИКА. Какая разница… Число… Цифра… Ты всё-таки заставила меня сказать её, Марта.
МАРТА. Ну, я уже близко – мне скоро тридцать пять. Учитывая, как быстро я толстею, мы с тобой квиты. Я моложе, но толстая, ты старше, но с отличной фигурой. Чин-чин!
ДЭВИД. Девочки, какие вы всё-таки дуры… Простите, я хотел сказать – не говорите, пожалуйста, глупостей!
РУДОЛЬФ. Полностью поддерживаю предыдущего оратора.
Все чокаются, пьют.
ВЕРОНИКА. Подарок… Я совсем забыла про свой подарок!
МАРТА. Я уж думала, ты решила вскрыть его в одиночестве.
ВЕРОНИКА. Ну уж нет! Я люблю хвастаться. Сейчас сфотографирую его и выложу в интернет.
Вероника берёт подарочную коробку, ставит на стол.
Развязывает подарочный бант.
Замирает.
ВЕРОНИКА. Дэвид, что там? Ну, хоть намекни…
ДЭВИД. (разводит руками) Понятия не имею. Марта решила сделать для всех сюрприз.
Вероника зажмуривается, открывает коробку.
Достаёт длинный деревянный футляр, ощупывает его.
ВЕРОНИКА. Мамочки… Что это?!
МАРТА. Тебе лучше открыть глаза.
Вероника открывает глаза, с недоумением смотрит на футляр.
МАРТА. И открыть футляр.
Вероника открывает футляр, достаёт из него телескоп.
ВЕРОНИКА. Что это?
Дэвид с благоговением берёт у неё телескоп, глаза у него загораются.
ДЭВИД. Телескоп… Это же телескоп!
ВЕРОНИКА. Зачем мне телескоп, Марта?
МАРТА. Не знаю. Мне показалось, это оригинально – подарить телескоп.
ДЭВИД. (восторженно) Это телескоп, братцы! Гораздо мощнее, чем был у меня!
Подбегает к окну, смотрит в телескоп на небо.
ДЭВИД. Чёрт, ну почему это не мой день рождения!
ВЕРОНИКА. Отдай, это мой подарок!
Дэвид разворачивается к ней с телескопом.
ДЭВИД. Сейчас… Ещё секундочку… Стой, не двигайся! Здорово как…
Марта скептически смотрит на Дэвида, усмехается.
РУДОЛЬФ. По-моему, нужно пойти прогуляться. Рассматривать в телескоп квартиру как-то странно…
ВЕРОНИКА. Отдай! (забирает телескоп у Дэвида) Я не знаю, Марта, что ты имела в виду, но спасибо тебе за подарок. Он просто супер!
МАРТА. Все на улицу! Будем смотреть на звёзды! За мной!
Все гурьбой выходят из комнаты.
ЗТМ.
IV. НЕДОСТРОЕННЫЙ ДОМ ДЭВИДА
Комната без отделки.
В углу стоит стремянка.
На полу лежит матрас.
На матрасе в обнимку с телескопом спит полураздетый Дэвид.
Его одежда – рубашка, пиджак и галстук, – валяется рядом.
Перед матрасом Рудольф в семейных трусах делает приседания.
Его одежда живописно развешана на стремянке.
РУДОЛЬФ. Двенадцать, тринадцать, четырнадцать…
Дэвид просыпается, садится, прижимая к груди телескоп.
Оглядывается с шальным видом.
ДЭВИД. Рудик… А что происходит?
Рудольф замирает, с досадой машет рукой.
ДЫВИД. Рудик!
РУДОЛЬФ. Ну, вот, сбил меня. Я каждое утро делаю тридцать приседаний, даже если ночую не дома. (приседает) Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать…
Дэвид крепче прижимает к себе телескоп.
ДЭВИД. Что происходит, Рудик?!
РУДОЛЬФ. (сбивается) Тьфу! Ну, что ты пристал?!
ДЭВИД. Где Марта?!
Рудольф подходит к стремянке, одевается.
РУДОЛЬФ. Да не пугайся ты так. Марта и Вероника на кухне, пытаются сварить в этих нечеловеческих условиях кофе.
ДЭВИД. Кажется, я всё вспомнил…
РУДОЛЬФ. Ну, слава богу!
ДЭВИД. Мы смотрели на звёзды и случайно наткнулись на пивной бар. Только… как вышло, что я так надрался? Марта запрещает мне пить пиво.
РУДОЛЬФ. А я запретил Марте тебе что-нибудь запрещать.
ДЭВИД. П-п-правда?
РУДОЛЬФ. Я её старше. Она меня слушается. Так что, если что – обращайся.
ДЭВИД. П-п-правда?
РУДОЛЬФ. Шучу, конечно. Предпочитаю не лезть в чужую личную жизнь.
ДЭВИД. А почему мы здесь?
РУДОЛЬФ. После пивной ты вызвал такси и сказал, что хочешь показать нам свой новый дом. Вероника была в восторге от твоей идеи.
ДЭВИД. А Марта?
РУДОЛЬФ. (после паузы) Марта тоже.
Дэвид смотрит на телескоп в своих руках.
ДЭВИД. Рудик… Мне кажется… ты чего-тот недоговариваешь.
РУДОЛЬФ. Если тебе интересны детали, то по дороге ты пел русские народные песни, высовывался по пояс в окно и рассматривал в телескоп мимо проходящих женщин.
В глазах Дэвида читаются ужас и паника.
РУДОЛЬФ. Да, и ещё комментировал – «какие ножки!» или «вот это грудь!»…
ДЭВИД. Ты врёшь…
РУДОЛЬФ. Ты слишком хорошего мнения о моей фантазии, Дэвид.
ДЭВИД. И что Марта?
РУДОЛЬФ. Марта просила держать тебя за ноги, чтобы ты не вывалился в окно.
ДЭВИД. Кошмар… А почему у меня телескоп?
РУДОЛЬФ. Вероника не смогла у тебя его отобрать.
ДЭВИД. Ужас… Мы спали здесь?
РУДОЛЬФ. Да. Тебя вырвало на таксиста, и он отказался везти нас обратно в город. Мы с тобой легли здесь валетом, а девчонки ушли на второй этаж, там рабочие тоже оставили надувные матрасы.
ДЭВИД. Рудик… Если всё это правда… Мне конец.
РУДОЛЬФ. Да перестань. Что такого ты сделал?
Дэвид встаёт, начинает одеваться.
ДЭВИД. Легче перечислить, чего я не сделал.
РУДОЛЬФ. Хочешь совет?
ДЭВИД. Попробуй.
РУДОЛЬФ. Веди себя как ни в чём не бывало. Если Марта поймёт, что ты чувствуешь себя виноватым, она ещё больше закрутит гайки.
ДЭВИД. Но я действительно вёл себя как скотина! И я виноват!
РУДОЛЬФ. (разводит руками) Ну, тогда извини…
ДЭВИД. (жалобно) Просто я очень… очень люблю пиво. И никогда не могу вовремя остановиться. Если бы не Марта, я давно бы стал пивным алкоголиком.
Дэвид снимает носки, в которых спал.
Достаёт из кармана новые, надевает их.
Старые кладёт в карман.
РУДОЛЬФ. Что ты делаешь?
ДЭВИД. Марта не любит несвежие носки.
РУДОЛЬФ. У тебя были свежайшие. Я знаю, что говорю, я спал с ними вот так… (жестом показывает на нос) Вплотную.
ДЭВИД. (вздыхает) У мужиков плохое обоняние, Рудик.
РУДОЛЬФ. А по-моему, Марта над тобой просто издевается.
ДЭВИД. Шутишь?! Без неё я давно бы превратился в бомжа.
РУДОЛЬФ. (усмехается) Ну, ну…
ДЭВИД. Голова болит жутко.
РУДОЛЬФ. Хочешь, сбегаю в соседний киоск и принесу тебе бутылку пива опохмелиться?
ДЭВИД. (шёпотом) Т-с-с… Не произноси вслух это слово!
РУДОЛЬФ. (расправив грудь, громко кричит) Тебе надо опохмелиться, Дэвид! О-пох-ме-лить-ся!
ДЭВИД. Ну, зачем? Зачем ты злишь Марту?
РУДОЛЬФ. Да потому что сил нет смотреть, как ты перед ней трясёшься!
ДЭВИД. А ты не трясёшься перед Вероникой?
РУДОЛЬФ. Нет. Я делаю, что хочу, и живу как хочу.
ДЭВИД. Я тоже живу, как хочу. И люблю делать только то, что нравится Марте.
С вызовом достаёт из кармана старые носки, начинает снова менять их.
РУДОЛЬФ. Ты что делаешь? Ты же уже менял…
ДЭВИД. Тьфу… (снимает старые, надевает новые) Рефлекс.
Старые носки снова прячет в карман.
РУДОЛЬФ. Да… Повезло сестрице. Она с детства любила всех строить, но чтобы так…
ДЭВИД. Спорим, у Вероники тоже есть бзик, который ты выполняешь беспрекословно.
РУДОЛЬФ. Бзик-то, может, и есть… Но я о нём даже не знаю, потому что мне на него плевать. Я исключительно свободный человек.
ДЭВИД. Ой-ой-ой…
РУДОЛЬФ. Если я хочу напиться, я напиваюсь, если я хочу ходить в грязных носках, я в них хожу, если я хочу заночевать у любовницы, я ночую у любовницы. И точка.
ДЭВИД. Потрясающе. Ты не против, если я сейчас крикну про любовницу?
РУДОЛЬФ. (машет рукой) Кричи. Вероника в курсе. Она уважает во мне мужика.
ДЭВИД. Чёрт… А я люблю Марту. И мне не нужна любовница.
Рудольф хлопает Дэвида по плечу.
РУДОЛЬФ. Может, ты просто не пробовал жить без Марты? Нет, ну, правда… Когда вы познакомились, ты был ещё совсем молодой и неопытный. Помнишь? Моя машина заблокировала тебе выезд с парковки... Я в это время был у Вероники, делал ей предложение. Ты сигналил как идиот, я не услышал, тогда ты стал пинать по колёсам, и из кафе напротив выскочила Марта, она приехала со мной в качестве моральной поддержки. Еле уговорил её выпить кофе, а не стоять рядом со мной, пока я уламывал Веронику пойти за меня замуж. Выхожу, а вы воркуете, как голубки, возле моей машины…
ДЭВИД. Вот ты сказал сейчас, что я не пробовал жить без Марты… И у меня в глазах потемнело. От ужаса. Я бы не смог без неё жить.
Рудольф гладит Дэвида по голове.
РУДОЛЬФ. Святой. Не слушай меня. Я плохой мальчик. (крестит Дэвида) Оставайся таким как есть. Это редкость.
ДЭВИД. Издеваешься?
РУДОЛЬФ. Радуюсь за сестру.
Слышится сильный грохот и женский визг.
ДЭВИД. Чёрт…
Бросается к двери.
Рудольф за ним.
В комнату навстречу им забегают Марта и Вероника.
У Вероники в руках кофейник.
Марта держится за плечо.
РУДОЛЬФ. Что случилось?
ВЕРОНИКА. Мы сами не поняли. Эти большие штуки, которые там стоят – рухнули.
МАРТА. Это леса.
Дэвид бросается к Марте, обнимает её.
ДЭВИД. Тебя задело?
МАРТА. (морщится) Совсем чуть-чуть. Не трогай меня. (отстраняется от Дэвида)
РУДОЛЬФ. На твоём месте я оштрафовал бы прораба на крупную сумму.
ДЭВИД. Оштрафовал?! Да я убью его! (убегает)
РУДОЛЬФ. (кричит вслед) Тебе помочь?!
ГОЛОС ДЭВИДА. Сам справлюсь!
Вероника ставит кофейник на перевёрнутый ящик.
МАРТА. Сколько раз говорила Дэвиду, что нельзя экономить на рабочих. Набрал всякий сброд… Даже леса закрепить нормально не могут.
РУДОЛЬФ. Дэвид не виноват. Дорогие рабочие от дешёвых ничем не отличаются, уж поверь мне. Алишера я сам ему порекомендовал, отличный прораб.
ВЕРОНИКА. Кофе, кстати, у них тоже отличный. Мы украли чуть-чуть из запасов рабочих…Ой, я чашки забыла! Пойду, принесу.
Вероника уходит вслед за Дэвидом.
Марта провожает её взглядом.
Рудольф за ней наблюдает.
РУДОЛЬФ. Не сожги её взглядом.
МАРТА. (оборачивается) Что?
РУДОЛЬФ. На твоём месте я был бы спокоен. Дэвид тебя просто боготворит.
МАРТА. Мне иногда кажется, что у него просто нет характера. И любая может вить из него верёвки.
РУДОЛЬФ. На работе он очень жёсткий. Уж поверь мне, я бы не назначил начальником отдела поставок мямлю и размазню.
МАРТА. В тебе говорит мужская солидарность.
РУДОЛЬФ. С ума сошла? Я твой брат. Лучше Дэвида тебе мужа не найти…
Марта берёт телескоп.
МАРТА. Да?! А ты видел вчера, как он себя ведёт, когда у него отказывают тормоза?
РУДОЛЬФ. (забирает телескоп) Нормально он себя ведёт. Как обычный мужик.
МАРТА. Мне было противно.
РУДОЛЬФ. Ну, и дура. Другая бы легла вот здесь рядом (показывает на матрас) и устроила бы ему… (замолкает)
МАРТА. Что устроила?
РУДОЛЬФ. Незабываемый секс, что ещё можно устроить в таких условиях.
МАРТА. Какого чёрта они так долго?
РУДОЛЬФ. Ты, когда злишься, у тебя из глаз искры летят. Настоящие бенгальские огни. Очень красиво.
МАРТА. Ты уверен, что Вероника с ним не кокетничает?
РУДОЛЬФ. Нет.
МАРТА. И ты так спокойно говоришь об этом?
РУДОЛЬФ. Ну, не могу же я запретить человеку кокетничать. Что мне – ей морду набить?
МАРТА. Я бы набила. На твоём месте.
РУДОЛЬФ. И чего бы добилась?
МАРТА. Не знаю.
РУДОЛЬФ. Вот именно. Она всё равно делала бы всё, что хотела, просто скрывала бы это от меня.
МАРТА. Рудик… А может, Дэвид тоже что-то скрывает?
РУДОЛЬФ. Где? Когда? С кем?! Твой Дэвид открытая книга, простодушный младенец, он ничего не умеет скрывать.
МАРТА. (задумчиво) Не знаю, не знаю…
РУДОЛЬФ. Скажи лучше, что здесь будет.
МАРТА. (после паузы) Детская.
РУДОЛЬФ. Ты решилась на ребёнка?
МАРТА. Да. Время тикает, боюсь не успеть.
РУДОЛЬФ. Дэвид об этом знает?
МАРТА. О чём? Что время тикает?
РУДОЛЬФ. О том, что здесь будет детская.
МАРТА. А! Нет. Я пока не сказала. Он думает, что здесь будет его кабинет.
РУДОЛЬФ. А где будет его кабинет?
МАРТА. Пока не знаю. И вообще – зачем ему кабинет? Он всё время торчит на работе.
РУДОЛЬФ. Действительно…
Заходят смеющиеся Вероника и Дэвид.
У Вероники в руках чашки.
ВЕРОНИКА. Нет, вы представляете, Дэвид чуть не убил прораба! Мне пришлось собственной грудью заслонять Алишера от этого разъярённого монстра.
ДЭВИД. Если б не Вероника, я бы точно ему морду набил! (обнимает Марту) Ты как? Врачу показаться не надо?
МАРТА. Нет. А почему вас так долго не было?
ВЕРОНИКА. Дэвид показал мне дом. Руди-и-ик! Я тоже хочу жить за городом. Я тоже хочу такие хоромы! Там за окном сосны! А воздух какой! И белки бегают, представляешь!
Вероника ставит на ящик чашки, наливает в них кофе из кофейника.
РУДОЛЬФ. Ага, и медведи. Вероника, ты же знаешь, я люблю цивилизацию. Мне надо, чтобы за окном шумела трасса, а воздух был пропитан тяжёлыми металлами. На природе я заболею и умру.
ВЕРОНИКА. Извращенец…
РУДОЛЬФ. Мы будем приезжать сюда в гости. На шашлыки. Правда, Марта?
МАРТА. (скептически) Просто мечтаю об этом.
ДЭВИД. Отлично! Тогда я сделаю здесь гостевую спальню. Зачем мне кабинет, правда, Марта?
РУДОЛЬФ. Вообще-то, здесь будет детская, Дэвид. Ты просто об этом пока не знаешь.
Повисает пауза.
МАРТА. Это был секрет, Рудик.
РУДОЛЬФ. Ну, извини. Я не знал.
ВЕРОНИКА. Марта… Ты беременная?
ДЭВИД. Ура!
Подхватывает Марту на руки, кружит по комнате.
ДЭВИД. Ур-р-раа! А кто будет? Двойня? Тройня?!
МАРТА. Отпусти! Отпусти меня немедленно! Дэвид!
ВЕРОНИКА. Дэвид, на маленьком сроке нельзя так делать, опусти её.
Дэвид опускает Марту на пол.
МАРТА. Вы с ума все сошли. Я не беременная. Я просто задумалась о ребёнке.
РУДОЛЬФ. Это уже хорошо.
ВЕРОНИКА. Это просто отлично. Поздравляю.
ДЭВИД. (растерянно) А где будет мой кабинет?
МАРТА. Ты иногда пугаешь меня, Дэвид…
ДЭВИД. Да. И себя тоже. Прости.
ВЕРОНИКА. Вы такие милые оба. Будто только вчера поженились…
РУДОЛЬФ. Так… (берёт Дэвида за руку) Я сейчас лично выберу тебе кабинет, а то у тебя в этом доме даже угла не будет. Пошли.
Ведёт Дэвида к выходу.
ВЕРОНИКА. Подождите! А кофе?
РУДОЛЬФ. (отмахивается) Потом.
Рудольф уходит, уводя за собой Дэвида.
Повисает пауза.
ВЕРОНИКА. Тебе так повезло с Дэвидом, Марта.
Марта рассеянно берёт телескоп.
МАРТА. Что?
ВЕРОНИКА. Я говорю, он прислушивается к тебе. Если бы я сказала Рудику, что на месте его кабинета будет детская, он бы…
Марта наводит телескоп на Веронику.
МАРТА. И что бы он?!
ВЕРОНИКА. (вздыхает) Он бы сказал – делай, что хочешь, дорогая, только не нарушай мои личные границы. А кабинет – это как раз личные границы. Скажи, какого цвета стены здесь будут?
МАРТА. Белые.
Рассматривает в телескоп Веронику.
ВЕРОНИКА. Я почему-то так и подумала. Белый фон и яркая мебель, да?
МАРТА. (не отрываясь от телескопа) Разденься, пожалуйста.
ВЕРОНИКА. Что?
МАРТА. Ты можешь раздеться так, как делала это перед Дэвидом, когда он жил напротив тебя?
ВЕРОНИКА. Ты с ума сошла?
МАРТА. Хочу посмотреть, как это выглядит в телескопе.
ВЕРОНИКА. А! Так это был подарок с намёком?
МАРТА. Конечно.
ВЕРОНИКА. Тогда – пожалуйста.
Медленно расстёгивает верхние пуговицы.
Марта резко убирает телескоп от лица.
МАРТА. Тот есть, ты даже не отрицаешь, что делала это перед Дэвидом?
ВЕРОНИКА. А какой смысл? Если ты что-то втемяшила себе в голову, отрицать это бесполезно. (распахивает блузку)
МАРТА. Оденься. Хвастать особо нечем.
ВЕРОНИКА. (одевается) Кофе остыл… Знаешь, ты зря ревнуешь Дэвида ко мне. Он жить без тебя не может.
МАРТА. А мне кажется – может. И очень даже неплохо.
ВЕРОНИКА. (застёгивает пуговицы на блузке) У меня подруга была, Марина. Её муж любил так же, как тебя Дэвид. Она разбилась в прошлом году на машине. Муж сначала пошёл в отрыв. Гулял напропалую, пил так, словно навёрстывал всё упущенное в своей жизни. А на сороковой день после её смерти взял… и умер. От сердечного приступа. Не выдержал без неё. Вот такая любовь, представляешь? Мне кажется, Дэвид такой же.
МАРТА. А может, он просто перепил, этот муж твоей подруги? И поэтому сердце не выдержало?
ВЕРОНИКА. Лично я уверена, что он умер от горя. Ты циничная, Марта. А я романтичная.
Марта насмешливо смотрит на Веронику.
ВЕРОНИКА. И не смотри так. Дэвид разглядывал в телескоп звёзды, а не меня. Я просто хотела, чтобы Рудик приревновал, поэтому наврала. Я же не знала тогда, что Дэвид на тебе женится и мы станем одной семьёй.
Марта берёт чашку, пьёт кофе.
Вероника тоже.
ВЕРОНИКА. Хочешь, расскажу тебе японскую диету? Очень простая, минус три килограмма за неделю.
МАРТА. Я бы сказала «да», если бы не увидела тебя без одежды. Не хочу быть такой же плоской доской.
Вероника резко ставит чашку на ящик.
ВЕРОНИКА. (кричит) Рудик! Вызывай такси!
МАРТА. Да ладно, извини…
Вероника, не глядя на Марту, выходит из комнаты.
ВЕРОНИКА. Рудик! Ты где?! Я хочу домой!
Марта бросается за Вероникой.
МАРТА. Вероника!
В дверях сталкивается с Дэвидом, который заходит в комнату.
ДЭВИД. Что с Вероникой? Она выбежала с таким лицом…
МАРТА. (утыкается Дэвиду в грудь) Простите меня… Простите меня все! Мне кажется, я с ума схожу от безделья. Может, мне устроиться на работу?
ДЭВИД. (обнимает Марту) Ну уж нет... Я не позволю своей жене работать.
МАРТА. Но я так не могу больше, Дэвид… Мне срочно надо чем-то занять руки и голову!
ДЭВИД. Занимайся домом. Сама.
МАРТА. До дизайна ещё далеко. Тут столько недоделок…
ДЭВИД. Я прогнал Алишера. Будешь вместо него.
МАРТА. Ты хочешь, чтобы я стала прорабом?
ДЭВИД. (смеётся) Я уверен, что у тебя получится.
МАРТА. (целует Дэвида) Гениально, Дэвид! Надо было давно гнать в шею этого проходимца!
Дэвид и Марта целуются.
ЗТМ.
V. КВАРТИРА ДЭВИДА
Марта сидит за столом, у неё в руках планшет.
Дэвид возбуждённо ходит по комнате.
ДЭВИД. Какой ещё третий этаж, Марта?! Об этом речи быть не может!
МАРТА. Но почему, Дэвид? По-моему, будет шикарно. Вот, посмотри, я всё придумала.
Протягивает Дэвиду планшет, показывает.
МАРТА. Твой кабинет, гостиная, кухня, бассейн будут на первом этаже, гардеробная, спальни и ванные комнаты на втором, а на третьем мы сделаем детскую и отдельную комнату для меня – будуар. Не люблю это название, но другого не знаю. Или ты не хочешь, чтобы у меня была отдельная комната?
Дэвид бросается к Марте, целует ей руку с планшетом.
ДЭВИД. Хочу, очень хочу. Но у тебя уже есть отдельная комната на втором этаже, называй её будуар, если хочешь.
МАРТА. (сухо) Я хочу третий этаж. Дэвид. Ты сам сказал, что я могу руководить стройкой и делать всё, что мне нравится. Так вот, я хочу сделать третий этаж.
ДЭВИД. Но строительство тогда сильно затянется!
МАРТА. Пусть затянется! Я готова ждать с переездом сколько угодно.
ДЭВИД. Дом рассчитан только на два этажа! Придётся укреплять стены!
МАРТА. Укрепим.
ДЭВИД. Для этого снова понадобятся большие деньги!
МАРТА. Возьми кредит.
ДЭВИД. У меня ещё прежний не выплачен до конца…
МАРТА. Займи у Рудольфа!
ДЭВИД. Он тоже не миллиардер. Вероника обдирает его как липку.
МАРТА. Хочешь, я попрошу?
Дэвид присаживается возле Марты, кладёт голову ей на колени.
ДЭВИД. Единственное, что я больше всего хочу, Марта, это поскорей переехать в наш дом. Чтобы просыпаться утром с тобой, а за окном – сосны, небо, птицы поют, солнце светит…
МАРТА. (перебивает) А я хочу третий этаж и мне плевать, где ты возьмёшь на это деньги.
Дэвид встаёт, забирает у Марты планшет, рассматривает чертёж.
ДЭВИД. (после паузы) Нет, Марта, сейчас мы это не потянем. Давай годика через два – обживёмся на новом месте, а там видно будет, может, и сделаем надстройку.
Марта резко выхватывает у Дэвида планшет, встаёт, уходит.
ДЭВИД. Марта! Ну, не обижайся, пожалуйста…
Марта возвращается.
МАРТА. Первый раз в жизни мне захотелось чего-то по-настоящему, я загорелась этой идеей, сама всё рассчитала и нарисовала чертёж… Не ожидала от тебя, Дэвид…
Марта уходит, хлопнув дверью.
Дэвид берёт телефон, звонит.
ДЭВИД. Рудик, привет. Вопрос на засыпку – ты занять мне не сможешь?. Да, много, миллиона три, может, пять. За полгода постараюсь отдать. Да, срочно… (слушает ответ)
Заходит Марта.
ДЭВИД. Понял, извини, ничего страшного, до встречи. (нажимает отбой)
МАРТА. Что сказал Рудольф?
ДЭВИД. Вероника грохнула все свободные деньги в собачий приют. У неё новое увлечение – бездомные животные.
МАРТА. (с досадой) О! Это она специально!
ДЭВИД. Почему специально? Она же не могла знать, что ты захочешь строить третий этаж.
МАРТА. Вероника всегда старается потратить как можно больше на свои прихоти, чтобы к Рудику нельзя было обратиться за помощью.
ДЭВИД. А хочешь, я попрошу деньги у Вероники? Может быть, она ещё не успела всё потратить.
МАРТА. Это смешно.
ДЭВИД. Почему?
МАРТА. Потому что она не даст!
ДЭВИД. По-моему, можно попробовать. Это единственный выход.
МАРТА. А знаешь… Даже интересно. Попробуй!
ДЭВИД. Сейчас… (звонит) Вероника, это я, Дэвид. Что? Откуда ты знаешь? Ах, Рудик уже сказал… Хорошо, я сейчас скину тебе номер счёта. Спасибо. (нажимает отбой)
МАРТА. И после этого ты говоришь, что у вас ничего не было?
ДЭВИД. Ей Рудик приказал дать нам денег, когда узнал, что она ещё их не потратила.
МАРТА. Ты врёшь на ходу.
ДЭВИД. Спроси сама!
Протягивает Марте телефон, она его отталкивает.
МАРТА. Я хочу заказать стройматериалы как можно быстрее…
ДЭВИД. Сейчас…
Поспешно что-то пишет в телефоне.
Марта ходит по комнате.
МАРТА. А вообще, знаешь… С тех пор, как я занялась этим строительством, у меня началась совсем другая жизнь. Голова стала ясная и свободная… Плохие мысли совсем исчезли…
ДЭВИД. (тихо) Я заметил.
МАРТА. У человека должна быть цель в жизни, и теперь эта цель у меня есть – третий этаж! Наш дом будет самым красивым в посёлке, Дэвид.
ДЭВИД. Всё, я сбросил счёт Веронике.
МАРТА. Скажи, что ты меня любишь.
ДЭВИД. Я тебя обожаю, Марта.
МАРТА. А если я вдруг умру, ты что будешь делать?
ДЭВИД. Тоже умру.
МАРТА. Через сорок дней?
ДЭВИД. Почему через сорок? Сразу же. Одновременно с тобой.
МАРТА. (смеётся) Ты врёшь, Дэвид. Мне кажется, что ты мне всё время врёшь!
ДЭВИД. Проверим лет через шестьдесят…
Обнимает Марту, кружит её по комнате.
МАРТА. Ты предлагаешь так долго ждать, чтобы узнать, врёшь ты мне или нет?
ДЭВИД. У тебя нет другого выхода, дорогая! Ты будешь вынуждена прожить со мной шестьдесят лет, чтобы узнать, соврал я тебе или нет!
Целует Марту.
ЗТМ.
VI. КВАРТИРА РУДОЛЬФА
Рудольф в тёплом домашнем халате с перевязанным шарфом горлом сидит на диване.
Рядом стоит Дэвид в деловом костюме.
Подаёт Рудольфу бумаги из папки.
Рудольф просматривает их и подписывает.
Видно, что Рудольф болен – он то и дело кашляет, пьёт из чашки, стоящей рядом, горячий чай.
РУДОЛЬФ. (кашляет) Много ещё?
ДЭВИД. (протягивает бумагу) Последняя. За неделю накопилось, пока ты болел.
РУДОЛЬФ. (подписывает) Что сделали с той партией гнилых ананасов?
ДЭВИД. (отводит глаза) Утилизировали.
РУДОЛЬФ. Дэвид! Смотри мне в глаза.
Дэвид смотрит на Рудольфа.
ДЭВИД. Ну, хорошо… Я распорядился сделать из них цукаты и продать через киоски на рынках… Без сертификата.
РУДОЛЬФ. Ты с ума сошёл!
ДЭВИД. Всё прошло без сучка, без задоринки, не переживай.
РУДОЛЬФ. (отбрасывает ручку) Нет, я, конечно, всё понимаю… У тебя долги, строительство, жена – дура… Но подводить мою фирму под монастырь!
ДЭВИД. Обещаю, это в последний раз.
РУДОЛЬФ. Уволить бы тебя к чёртовой матери…
ДЭВИД. (с улыбкой) Десять процентов с прибыли упало тебе на счёт, Рудик.
РУДОЛЬФ. Послал же бог сестрицу! Из святого – суметь сделать мошенника… Как она, кстати?
ДЭВИД. Прекрасно. Из Марты получился гениальный прораб.
РУДОЛЬФ. Боюсь даже спрашивать, что это значит.
ДЭВИД. Это значит, что третий этаж уже почти готов. И за гораздо меньшие деньги, чем я рассчитывал. Рабочие ходят у неё по струнке.
РУДОЛЬФ. Подожди, она, что, экономит на стройматериалах?
ДЭВИД. Нет, Марта просто умеет находить их подешевле. Как ей это удаётся – ума не приложу.
РУДОЛЬФ. Вообще, это бред, конечно, подпускать бабу к строительству…
ДЭВИД. Смотря какую…
РУДОЛЬФ. Любую! В конце концов, это небезопасно. Она хотя бы не забывает надевать строительный шлем?! Или боится испортить причёску?
ДЭВИД. Не знаю… Сегодня спрошу про шлем.
РУДОЛЬФ. Спроси-спроси. И пусть скинет тебе свою фотографию со стройки. Женщины и нормы безопасности – это несовместимо, у них мозги по другому устроены.
Заходит Вероника.
ВЕРОНИКА. Рудик, тебе подлить горячего чаю?
РУДОЛЬФ. Свари грог, дорогая.
ВЕРОНИКА. Но врач сказал, что с антибиотиками спиртное нельзя.
РУДОЛЬФ. Я не спрашивал тебя, что сказал врач. Я сказал сварить грог.
ВЕРОНИКА. Хорошо, дорогой.
Разворачивается, уходит.
РУДОЛЬФ. (хвастливо) Видал?
ДЭВИД. (вздыхает) Видал. Тебе не скучно с такой послушной?
РУДОЛЬФ. Ни капельки. (достаёт из блистера таблетку)
ДЭВИД. А мне кажется, женщина должна быть капризной. Иначе она похожа на прислугу.
РУДОЛЬФ. Женщина, Дэвид, не должна нарушать твои личные границы. Я Веронике объяснил это ещё в самом начале.
ДЭВИД. А мне приятно, когда Марта нарушает мои границы. Иначе что это за семья – каждый со своими границами…
РУДОЛЬФ. Господи! Святой… Может, тебя доктору показать, а? По-моему, сейчас это лечится.
ДЭВИД. Иди к чёрту.
Собирает бумаги со стола в папку.
РУДОЛЬФ. Вероника! Принеси воды таблетку запить!
Заходит Вероника, на ней лица нет.
В руке телефон.
ВЕРОНИКА. Рудик… Тут тебя спрашивают… Или Дэвида…
РУДОЛЬФ. Что случилось?
ВЕРОНИКА. Я не поняла… Кажется, что-то с Мартой… на стройке…
ДЭВИД. (хватает телефон) Да, я слушаю! Нет, не брат, это муж…
Слушает, сходит с лица, нажимает отбой.
ДЭВИД. (безжизненным голосом) Марту придавило бетонной плитой… Насмерть.
Дэвид оседает на пол.
Рудольф и Вероника подхватывают его с двух сторон.
ЗТМ.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
VII. НЕДОСТРОЕННЫЙ ДОМ ДЭВИДА
Комната без отделки.
Стремянка и матрас задвинуты в угол.
На стремянке лежит телескоп и висит бюстгальтер.
В центре комнаты за ударной установкой сидит Дэвид.
Виртуозно, с потрясающим вдохновением он исполняет соло на барабанах.
Дэвид выглядит совсем по-другому.
У него новая одежда, причёска, взгляд – это словно другой человек.
От прежнего Дэвида-бизнесмена не осталось и следа.
Новый Дэвид – человек богемы, без комплексов и ограничений.
Дэвид играет босиком, в рваных джинсах.
У его ног стоят несколько банок с пивом.
На самом пике барабанной партии заходит Рудольф.
Некоторое время он пристально смотрит на Дэвида.
РУДОЛЬФ. Дэвид!
Его слова тонут в грохоте барабанов.
РУДОЛЬФ. Дэвид!!!
Дэвид его не слышит, увлечённый игрой.
Рудольф подходит к Дэвиду, пытается поймать его за руку.
РУДОЛЬФ. Дэвид!
Дэвид замирает.
Барабаны умолкают.
РУДОЛЬФ. Я не мог до тебя дозвониться, Дэвид.
ДЭВИД. Правда? А! Да… Я сменил телефон.
Рудольф сочувственно хлопает Дэвида по плечу.
РУДОЛЬФ. Пора понемногу возвращаться к жизни, Дэвид. Сорок дней уже прошли.
ДЭВИД. Со мной всё в порядке, Рудик, ты разве не видишь?
Исполняет барабанную дробь.
РУДОЛЬФ. (усмехается) Вижу. Ты заглушаешь душевную боль.
ДЭВИД. Я делаю это с таким удовольствием, что уже сомневаюсь – боль ли это?! (улыбается) Или свобода… Сорок дней – потрясающей, удивительной, захватывающей свободы, Рудик.
Берёт банку пива, делает несколько глотков, протягивает банку Рудольфу.
ДЭВИД. Хочешь?
РУДОЛЬФ. (берёт банку) Я думал, что пора уже вытащить тебя на работу, но теперь вижу, что ещё рано. Хочешь, найду тебе хорошего психиатра? Который работает с тяжёлыми стрессами от потери близких людей…
Дэвид в ответ выдаёт бравурную партию ударных, отбрасывает палки.
ДЭВИД. Ты ничего не понял, Рудик. Нет никакого стресса. Уже нет. Вернее, он был… Но тогда – раньше… Когда Марта была жива.
РУДОЛЬФ. Действительно, ничего не понял…
ДЭВИД. Извини. Марта твоя сестра, я не должен этого говорить… Но когда её придавило бетонной плитой, я почувствовал такую свободу…
Рудольф молча смотрит на Дэвида.
ДЭВИД. Такую свободу!
Рудольф молчит.
ДЭВИД. Вот только представь… Всю жизнь тебя под уздцы водят по кругу. Шаг в сторону – и тебя бьют кнутом. Споткнулся – опять кнут. Остановился передохнуть – снова кнут. И вдруг – свобода, Рудик! Нет кнута, исчез этот кнут, испарился… Я делаю всё, что хочу! Как хочу! И когда захочу! И никто не скажет – «я все вижу, Дэвид!» Ты не представляешь, какое чувство полёта я сейчас испытываю. С каким восторгом я просыпаюсь каждое утро!
Берёт палки, исполняет лихую барабанную дробь.
РУДОЛЬФ. (с явным сочувствием) Дэвид, поехали на работу. Можешь не переодеваться. И даже не обуваться. В офисе тебя поймут…
ДЭВИД. Рудик, я не сошёл с ума. Честно.
РУДОЛЬФ. Тем более поехали. Там этот дурак, твой заместитель, завалил все поставки, на складе – шаром покати…
ДЭВИД. Слушай, правда… Я ведь забыл написать заявление об уходе. У тебя есть бумага и ручка?
РУДОЛЬФ. Что ты забыл?
ДЭВИД. У меня уже месяц другая работа, Рудик.
РУДОЛЬФ. (после паузы) И какая же?
ДЭВИД. (кивает на ударную установку) Я сколотил рок-группу. Мы играем пока только в двух клубах, но уже есть предложения от серьёзных площадок.
Рудольф залпом пьёт пиво из банки, видно, что он в шоке.
ДЭВИД. Группа называется «Метаморфозы», может, ты уже слышал?
РУДОЛЬФ. Нет.
ДЭВИД. У нас завтра концерт в Доме культуры газовщиков, приходи.
РУДОЛЬФ. И всё-таки это у тебя шок, Дэвид. И его надо лечить. Позволь мне найти тебе хорошего психиатра.
ДЭВИД. Лучше найди себе нового начальника отдела поставок. А ещё можешь набить мне морду. Я заслужил.
РУДОЛЬФ. Хорошо… Допустим, я согласен. Ты теперь другой человек, музыкант, рокер… Но месяц хотя бы ты можешь поработать, пока я найду тебе замену?
ДЭВИД. Боюсь, что нет.
РУДОЛЬФ. Почему?
ДЭВИД. Во-первых, график не позволяет – у нас постоянные репетиции. Во-вторых… Не могу пока сказать тебе, Рудик, почему «во-вторых»…
РУДОЛЬФ. И всё-таки ты болен. Причём, тяжело.
ДЭВИД. Мне плевать, как это называется. Если это болезнь, то прекрасная.
РУДОЛЬФ. Я заберу телескоп? Вероника просила.
ДЭВИД. Конечно.
Рудольф подходит к стремянке, замечает бюстгальтер, берёт его.
РУДОЛЬФ. А это что?
ДЭВИД. Третий номер, довольно стандартный.
РУДОЛЬФ. Нет, ты определённо чокнулся. (вешает бюстгальтер на стремянку) Мог бы найти что-нибудь более выдающееся.
ДЭВИД. Сердцу не прикажешь.
РУДОЛЬФ. Ах, у тебя ещё и сердце в этом участвует!
ДЭВИД. А как же… (достаёт из кармана бумажный пакетик, разворачивает) Хочешь?
РУДОЛЬФ. Что это? (берёт бумажку, нюхает) Ты употребляешь наркотики?
ДЭВИД. Я?! Нет. Но тебе предлагаю… А то ты напряжённый какой-то.
Рудольф мнёт бумажку с порошком.
РУДОЛЬФ. Идиот. Тебе не кажется, что ты заигрался?
ДЭВИД. То болен, то заигрался… Ты уж определись с диагнозом, Рудик.
РУДОЛЬФ. Ты должен мне до хрена денег – вот мой диагноз.
ДЭВИД. Не тебе, а Веронике.
РУДОЛЬФ. Это одно и то же.
ДЭВИД. Не думаю.
РУДОЛЬФ. Последний раз предлагаю – выходи на работу.
ДЭВИД. Отказываюсь – в последний раз.
РУДОЛЬФ. (выходит из себя) Тогда твой долг обрастёт процентами. И этот дом ты никогда не достроишь!
ДЭВИД. А он уже достроен. На третий этаж мне плевать, я снесу его к чёртовой матери.
РУДОЛЬФ. Дэвид, одумайся…
ДЭВИД. Рудик, иди, руководи своим бизнесом. Мне на него тоже плевать.
РУДОЛЬФ. Ладно… Ты об этом еще пожалеешь. У тебя срок – три дня, чтобы вернуться.
Рудольф забирает телескоп, суёт его под мышку, собирается уйти.
Но не успевает.
В комнату влетает Вероника.
У неё мокрые волосы.
А из одежды – только полотенце, которым она обёрнута.
ВЕРОНИКА. Дэвид, там вода течёт еле-еле. Я два часа мылась, надо что-то делать с напором!
Вероника замечает Рудольфа, замирает.
Рудольф разворачивается, потрясённо смотрит на Веронику.
Повисает долгая пауза.
ДЭВИД. (откашливается) Да, Рудик… Это то самое «во-вторых». Теперь ты согласен, что я не должен с тобой работать?
Рудольф подходит к Веронике, отвешивает ей пощёчину.
Дэвид вскакивает, отталкивает его.
ДЭВИД. Эй! Ещё раз её тронешь, размажу…
РУДОЛЬФ. (в истерике) Скотина… Урод! Да как ты мог… Знала бы Марта!
ДЭВИД. Марты нет, она умерла.
РУДОЛЬФ. А может, это ты подтолкнул плиту, которой её придавило?!
ДЭВИД. Красивая версия. Но в тот момент я был рядом с тобой, подписывал документы. Так что у меня алиби. Алиби… «Алиби»… Хорошее название для альбома, как ты думаешь, Вероника?
Смотрит на Веронику.
ВЕРОНИКА. Я никак не думаю.
РУДОЛЬФ. И давно это у вас?
ДЭВИД. Тридцать девять дней. Я понял, что если бы не Марта, то десять лет назад я женился бы на Веронике.
РУДОЛЬФ. Значит, Марта была права…
ДЭВИД. Нет. Я знал, что напротив живет красивая девушка, но никогда не подглядывал за ней. К сожалению.
РУДОЛЬФ. (жёстко, Веронике) Одевайся, поехали домой.
ВЕРОНИКА. Я не могу… Моя одежда… Она намокла случайно… Там… В душе… Кроме вон… его… (показывает на бюстгальтер)
РУДОЛЬФ. Значит, поедешь так!
Хватает Веронику за руку, тянет за собой к выходу.
ДЭВИД. Она никуда не поедет!
Хватает Веронику за другую руку, тянет к себе.
ДЭВИД. Я люблю её!
Рудольф тянет Веронику к себе.
Дэвид – к себе.
ВЕРОНИКА. Отпустите! Мне больно!
Рудольф и Дэвид одновременно отпускают её руки.
Повисает пауза.
ВЕРОНИКА. Прости, Рудик… Я останусь здесь.
ДЭВИД. (усмехается) Я же говорил, что ничего ей не должен.
РУДОЛЬФ. То есть, мы разводимся?
ВЕРОНИКА. Да. Нет… (закрывает лицо руками) У меня одежда намокла! Я ничего не соображаю, Рудик, прости…
РУДОЛЬФ. Отлично. Просто отлично!
Швыряет телескоп в Дэвида, попадает в ударную установку.
Слышится громкое «Бум!».
Рудольф уходит.
Дэвид обнимает Веронику.
ВЕРОНИКА. Дэвид… Ты уверен, что хочешь остаться со мной?
ДЭВИД. Да. Никогда и ни в чем я не был так уверен.
ВЕРОНИКА. Странно… Мне тоже так легко и спокойно с тобой. Марта как будто читала наши мысли, правда? Даже те, которых у нас не было.
ДЭВИД. Марта всегда этим отличалась – читала мысли, которых не было, и этим самым умела их внушить.
ВЕРОНИКА. Давай переедем в твою квартиру, Дэвид. Я боюсь этого дома. Мне всё время кажется, что на меня упадёт бетонная плита…
ДЭВИД. Не упадёт. Клянусь. Я снесу к чёрту этот третий этаж, и падать будет просто нечему.
ВЕРОНИКА. А на что мы будем жить, Дэвид?
ДЭВИД. Как на что? Я скоро начну гастролировать. Деньги польются рекой!
ВЕРОНИКА. Это точно, Дэвид?
ДЭВИД. А ты сомневаешься?
ВЕРОНИКА. Конечно, нет… Просто спрашиваю.
Дэвид целует Веронику.
ГОЛОС МАРТЫ. Я всё вижу, Дэвид!
Дэвид вздрагивает, отшатывается от Вероники.
ВЕРОНИКА. Что с тобой?
ДЭВИД. (испуганно озирается) Нет, ничего… Так, показалось… А твоя одежда сильно намокла?
ВЕРОНИКА. А что?
ДЭВИД. Нам действительно лучше переехать отсюда. Прямо сейчас! Может, даже я продам этот дом…
ЗТМ.
VIII. СЪЁМНАЯ КВАРТИРА
Перед креслом, повёрнутым высокой спинкой вперёд, возбуждённо ходит Рудольф.
Он не в себе, небрит, помят.
В руках у него бутылка виски, из которой он то и дело отхлёбывает.
РУДОЛЬФ. Я думал, она прибежит через день! Ну через два! Ладно, через неделю. Но прошёл уже месяц! Сука! Месяц! Месяц она жрёт неизвестно что и неизвестно во что одевается – вещи все дома, косметика и побрякушки тоже! Я заблокировал карту и сказал, что шмотки она получит только со мной в придачу! Месяц она не просит у меня ни копейки! Не отвечает на звонки! Это что?! Как этот понимать?! (отхлёбывает виски) Всё далеко зашло… Всё слишком далеко зашло. И зачем я согласился на это?! Идиот! (отхлёбывает виски) Надо заканчивать, надо немедленно всё заканчивать! Или я с ума сойду… Я пить начал… Бизнес забросил… Я не сплю нормально уже черт знает сколько времени! Я не могу так больше, я всё время жду, когда она позвонит…
Кресло резко разворачивается.
В нём сидит Марта.
МАРТА. Сколько раз Дэвид был на моей могиле?
РУДОЛЬФ. Один. Принёс свои чистые носки и повесил на твой памятник. Да, и примотал скотчем, чтобы ветром не сдуло.
МАРТА. Хотя бы в день похорон он плакал?
РУДОЛЬФ. Рыдал и просил открыть гроб. Я еле уговорил его не делать этого, сказал, что от тебя почти ничего не осталось. А теперь я на полном серьёзе думаю – а уж не от радости ли он рыдал? Может, он так сильно хотел на тебя посмотреть, чтобы убедиться… что от тебя осталось мокрое место и ты больше никогда его не побеспокоишь?!
МАРТА. Замолчи.
РУДОЛЬФ. Марта, умоляю, давай всё закончим! Давай, ты воскреснешь! Я хочу вернуть Веронику, она милая, она удобная, она послушная, она просто зайка, где я ещё такую найду?
МАРТА. Нет. Я хочу ещё подождать.
РУДОЛЬФ. Чего? Чего подождать?!
МАРТА. Может, всё-таки это стресс… (встаёт, подходит к Рудольфу) Я не верю, что Дэвид меня совсем не любил. (забирает у Рудольфа бутылку) И прекрати пить! Ты превращаешься в забулдыгу.
РУДОЛЬФ. Любил… Не любил… Какая мне разница?! Ты хотела проверить Дэвида, а в результате разрушила мою жизнь! Мою! А сколько денег я вбухал в твои фиктивные похороны! А сколько взяток дал, чтобы Дэвиду выдали свидетельство о твоей смерти! И эта квартира мне влетает в копеечку! Я, что – бездонная бочка?! Корова, которую можно бесконечно доить?!
МАРТА. Помнишь, ты мне говорил, что нужно приоткрыть клапан?
РУДОЛЬФ. Ты как-то очень радикально его открыла… Ну, как-то уж совсем не по-человечески… Какой-то радиоактивный выброс просто получился… Катастрофический!
МАРТА. Давай ещё подождём.
РУДОЛЬФ. Сколько?
МАРТА. Несколько дней. Или неделю. Может быть – две.
РУДОЛЬФ. Я не могу, Марта. Я сегодня же скажу Дэвиду, что ты жива.
МАРТА. И чего ты этим добьёшься?
РУДОЛЬФ. Пусть смотрит тебе в глаза, сволочь! Смотрит и объясняет своё поведение после твоей смерти!
МАРТА. Нет, Рудик, давай подождём. А вдруг он всё-таки начнёт тосковать обо мне.
РУДОЛЬФ. Тоскова-а-ать?!! Да ты бы видела эту довольную рожу!
МАРТА. Вероника такая дурочка… Скоро она ему надоест.
РУДОЛЬФ. Я бы попросил… не это… не оскорблять мою жену.
МАРТА. Он тоже ей надоест без денег. И вот когда они возненавидят друг друга, появлюсь я.
РУДОЛЬФ. Я бы как-нибудь прожил без этих экспериментов.
МАРТА. А я нет.
РУДОЛЬФ. Ладно, подожду неделю. Но только ради тебя, сестрёнка.
МАРТА. (целует Рудольфа) Обожаю тебя.
РУДОЛЬФ. Стерва ты, Марта. Фантастическая.
Идёт к двери.
Марта садится в кресло.
МАРТА. И сними носки с моего памятника! Не позорь родную сестру.
РУДОЛЬФ. Сама снимешь, когда воскреснешь!
Уходит.
Марта, сидя, разворачивает кресло высокой спинкой вперёд.
ЗТМ.
IX. КВАРТИРА ДЭВИДА
Вероника смотрит в телескоп в окно.
Дэвид сидит за столом, что-то смотрит в планшете.
ВЕРОНИКА. Ужас! Тут такое увеличение! Ты видел каждый прыщик на моём теле!
Дэвид молчит.
ВЕРОНИКА. Дэвид, скажи, ты видел каждый прыщик на моём теле?
Дэвид откладывает планшет, встаёт, подходит к Веронике.
Забирает у неё телескоп.
ДЭВИД. Сколько раз тебе говорить – я смотрел на звёзды! Я не извращенец, чтобы подглядывать за девушками в окно.
ВЕРОНИКА. Жаль… А я специально оставляла приоткрытыми шторы… И делала вот так…
Кокетливо приспускает лямку лёгкого платья.
ВЕРОНИКА. И вот так…
Приподнимает подол.
ВЕРОНИКА. А потом вот так… и вот так…
Вероника пытается раздеться, Дэвид её останавливает.
ДЭВИД. А сейчас-то зачем так делать перед открытым окном?
ВЕРОНИКА. Скучный ты, Дэвид. Рудик бы давно схватил меня и унес в спальню.
ДЭВИД. Я не эксби…эксци… эксгиби… бе… тьфу! Короче, не люблю, когда на меня смотрят.
Закрывает окно.
ВЕРОНИКА. Вот я и говорю – скучный ты…
Дэвид садится за стол, берёт планшет.
Вероника садится на диван.
ВЕРОНИКА. Мне нечего носить!
ДЭВИД. Да знаю я! Завтра получу деньги от клуба.
ВЕРОНИКА. Твоих денег хватает только на макароны и чай.
ДЭВИД. Я же сказал – раскручусь скоро.
ВЕРОНИКА. Да, но мне нечего носить прямо сейчас!
ДЭВИД. Сейчас на тебе отличное платье. Без дырок.
ВЕРОНИКА. Дэвид, ты меня совсем не любишь.
ДЭВИД. (не отрываясь от планшета) Люблю.
ВЕРОНИКА. Нет, не любишь. Оказывается, ты даже не подглядывал за мной в телескоп. И если бы я сама не пришла тебя утешать после смерти Марты, то между нами бы ничего не было!
ДЭВИД. Было бы, только немного позже. Когда я уже раскрутился.
ВЕРОНИКА. А! То есть, я сама виновата, что сейчас мне нечего носить!
ДЭВИД. (не отрываясь от планшета) Да.
ВЕРОНИКА. Хорошо. Тогда я потерплю.
Делает лицо паиньки.
Сидит какое-то время.
Потом на цыпочках подкрадывается к Дэвиду сзади, обнимает его.
ВЕРОНИКА. А можно я попрошу у Рудольфа немного денег?
ДЭВИД. Нет, нельзя.
ВЕРОНИКА. Я совсем немножко попрошу, на еду! Я не привыкла так плохо питаться… Ну, правда, Дэвид… У меня желудок болит. Покупные пельмени, макароны, макароны, покупные пельмени… И чай без сахара. У меня даже голова иногда кружится от голода.
Дэвид поворачивается, обнимает Веронику.
ДЭВИД. Потерпи, малыш. Скоро всё наладится.
ВЕРОНИКА. Когда – скоро? Когда уже начнутся твои мировые гастроли?
ДЭВИД. С гастролями пока не получается. Конкуренция дикая. На нас не продаются билеты.
ВЕРОНИКА. Ну, вот, а ты говоришь – скоро. Давай я позвоню Рудику! Он разблокирует мою карту, если я очень его попрошу.
ДЭВИД. Нет! Я никому не позволю тебя содержать!
ВЕРОНИКА. Тогда содержи сам!
ДЭВИД. Успокойся, у нас скоро будут деньги. Я выставил дом на продажу. Вот, смотри… (показывает планшет) Агентство недвижимости постоянно со мной на связи. Оно ищет самого выгодного клиента.
ВЕРОНИКА. Ура! Только… есть хочется прямо сейчас.
Дэвид встаёт, отдаёт планшет Веронике.
ДЭВИД. Последи за сообщениями, пожалуйста. Пойду, сварю пельмени.
ВЕРОНИКА. (берёт планшет) А как за ними следить?
ДЭВИД. Просто читай и сообщай мне всё, что пишет риэлтор.
Вероника с планшетом садится за стол.
Дэвид уходит.
Вероника смотрит в планшет со скучающим видом.
Медленно засыпает, клюёт носом.
Звонко брякает входящее сообщение.
Вероника вздрагивает, просыпается, смотрит в планшет.
ВЕРОНИКА. (кричит) Дэвид! Дэвид, иди скорее сюда!
Заходит Дэвид в фартуке, с шумовкой в руке.
Вероника показывает ему планшет.
ВЕРОНИКА. Дэвид, риэлтор написал, что он отказывается продавать твой дом. Там погибла хозяйка, и это отпугивает абсолютно всех покупателей.
Дэвид замирает с выражением ужаса на лице.
ВЕРОНИКА. Я так и знала, Дэвид. Я бы сама ни за что не купила твой дом…
ЗТМ.
X. КВАРТИРА РУДОЛЬФА
Гостиная.
Рудольф стоит у стола, наливает в рюмку виски.
Распахивается дверь, заходит Марта.
Её не узнать – тёмные очки, на голове парик, фигуру скрывает просторный плащ, на руках перчатки, губы и щёки слишком ярко накрашены.
МАРТА. Рудик, ты с ума сошёл?! Заставил меня тащиться через весь город! А если бы меня кто-нибудь узнал?
РУДОЛЬФ. В таком виде? Даже я не уверен, что это ты. (берёт рюмку с виски)
МАРТА. Заканчивай свои дурацкие шуточки. (забирает у Рудольфа рюмку, ставит на стол) И перестань пить!
РУДОЛЬФ. Ого! Тебе некем командовать, Марта? Решила взять в оборот меня?
МАРТА. Или ты говоришь, зачем меня срочно вызвал, или я ухожу.
Марта порывается уйти.
Рудольф берёт её за руку.
РУДОЛЬФ. Стой! Ты должна спрятаться вон туда…
Показывает на портьеру у окна. (шкаф или ширму)
МАРТА. Зачем?
РУДОЛЬФ. Дэвид позвонил час назад и умолял меня встретиться с ним.
МАРТА. И что?
РУДОЛЬФ. Как – что?! Ты должна стать свидетельницей этого разговора.
МАРТА. Ты хочешь, чтобы я сидела за шторой и не дышала?
РУДОЛЬФ. Ну, почему, дыши. Только негромко.
МАРТА. Ничего не понимаю…
РУДОЛЬФ. Неужели тебе не интересно, чего хочет Дэвид? (подталкивает Марту к портьере) Ты должна услышать это собственными ушами, а то в моем пересказе это будет уже не то! Давай, быстрее, он будет с минуты на минуту!
МАРТА. (упирается) Я не хочу там сидеть! Пусти!
Звенит звонок.
РУДОЛЬФ. Поздно. Он уже здесь.
Марта скрывается за портьерой.
МАРТА. (сухо) Дурацкая затея, Рудик.
РУДОЛЬФ. Ну, не одной же тебе фонтанировать дурацкими затеями. Я тоже хочу.
Резко задёргивает портьеру.
Идёт открывать дверь.
Заходит Дэвид.
Он в своём новом имидже рокера, но выглядит довольно смущённым.
РУДОЛЬФ. Ба! Какие люди! И без охраны… Ты один?
ДЭВИД. Как видишь.
РУДОЛЬФ. (протягивает Дэвиду рюмку) Будешь?
ДЭВИД. Спасибо, нет. Не хочу.
РУДОЛЬФ. Ну, а я выпью. (пьёт) Исключительно в медицинских целях.
ДЭВИД. Рудольф… У меня есть разговор. Серьёзный.
Рудольф прислушивается к себе, затем щёлкает пальцами.
РУДОЛЬФ. Я готов! Начинай.
Дэвид отводит взгляд в сторону.
ДЭВИД. Не мог бы ты… вернуть меня на работу.
РУДОЛЬФ. Что? Последние три слова не расслышал. Повтори громче.
ДЭВИД. (откашливается) Вернуть меня на работу…
РУДОЛЬФ. А можно ещё громче? После той болезни у меня что-то со слухом…
ДЭВИД. (громко) Я прошу тебя вернуть меня на работу!
На лице у Рудольфа отчётливо читается ликование.
РУДОЛЬФ. А как же твоя группа, Дэвид?! Мировые гастроли? Слава?!
ДЭВИД. Никак. Два концерта в неделю во второсортных клубах. В лучшем случае.
РУДОЛЬФ. Да ты что!!! А Вероника требует лобстеров на обед и готовой абонемент в спа-салон?! (хохочет) Я угадал?!
ДЭВИД. Нет. Она очень стойко переносит финансовые трудности.
РУДОЛЬФ. Вот это любовь! Вот это я понимаю! Не ожидал такого от Вероники…
ДЭВИД. Пожалуйста, давай без сарказма. Я понимаю, что выгляжу идиотом. Но у меня нет выхода. Дом я не могу продать, потому что у него дурная слава. А на работу меня никто не берёт, потому что в трудовой у меня последняя должность – начальник отдела поставок. Начальники у всех есть свои, а простой менеджер теперь из меня не получится. Все так почему-то считают…
РУДОЛЬФ. (потирает руки) Отлично… Просто отлично! Правильно, между прочим, считают!
ДЭВИД. То есть, ты мне не поможешь?
РУДОЛЬФ. А почему я должен тебе помогать?
ДЭВИД. Потому что Веронике сейчас тяжело. Я боюсь, что она заболеет. Она ведь тебе не чужая, Рудик…
РУДОЛЬФ. Господи, как мне хочется спустить тебя с лестницы… Как же хочется! Или выбросить в окно. (смотрит на портьеру) Нет, в окно нельзя! С лестницы – идеально. Ты будешь катиться вниз по ступенькам, и каждая твоя косточка будет трещать от ударов… А в самом конце ты ударишься лбом. Фатально. Чтобы потом не узнавать никого. Двигаться будешь, а узнавать – нет. Все прошлое будет стёрто из твоей памяти, Дэвид!
ДЭВИД. Отдай хотя бы её вещи. И косметику.
РУДОЛЬФ. А бутерброды с чёрной икрой ей не передать?
ДЭВИД. Будь мужиком, Рудик.
РУДОЛЬФ. Че-го?! Что ты провякал, ничтожество?! У меня в брачном контракте написано – изменивший супруг не получает ничего! Ни-че-го! Слышал?!
МАРТА. (за портьерой) Апчхи!
ДЭВИД. (вздрагивает) Что это?
РУДОЛЬФ. (замирает) Где?
МАРТА. (за портьерой) Апчхи!
ДЭВИД. Вот. (показывает на портьеру) Там кто-то чихает.
РУДОЛЬФ. Да? Не слышу.
МАРТА. (за портьерой) Апчхи!
ДЭВИД. Теперь тоже не слышишь?
РУДОЛЬФ. Теперь слышу.
Подходит к окну, резко отдёргивает портьеру.
Испуганная Марта стоит, прижавшись к подоконнику.
Повисает пауза.
РУДОЛЬФ. (громко) Антонина Петровна! Ну, как вам не стыдно!
ДЭВИД. Это кто?
РУДОЛЬФ. Горничная моя. Я ж с хозяйством один не справляюсь… Вот и нанял. Окна помыть.
Марта поворачивается, полой просторного плаща начинает протирать окно.
РУДОЛЬФ. (задёргивает портьеру) Чистюля ужасная. Всё моет, моет… То под столом пыль найдёт, то в ванной, говорит, грязно. Нахожу её в самых неожиданных местах. С тряпкой.
Наливает в рюмку виски.
РУДОЛЬФ. Будешь?
ДЭВИД. Нет. До свидания.
Резко разворачивается, уходит.
РУДОЛЬФ. Пока-пока…
Марта выходит из-за портьеры.
РУДОЛЬФ. Только не ори, он тебя не узнал.
Собирается выпить виски.
МАРТА. (забирает у него рюмку) Ты уверен?
РУДОЛЬФ. Абсолютно!
МАРТА. У тебя там такая пылища… (показывает на портьеру) Просто ужас!
РУДОЛЬФ. Так за чистотой Вероника следила! И где она теперь с твоей помощью?!
МАРТА. Ты не представляешь, что я испытала, когда чихнула…
РУДОЛЬФ. Так тебе и надо, авантюристка. Кстати, как тебе Дэвид?
МАРТА. Я вообще не уверена, что это был Дэвид… (выпивает виски)
РУДОЛЬФ. А! Поняла, наконец, во что ты его превратила! С тобой был не Дэвид! А твоё представление о нём! Вот он настоящий! Вот его истинное лицо! Налюбовалась этим уродом?!
МАРТА. Всё равно люблю его. И хочу, чтобы мы были вместе.
РУДОЛЬФ. (с сарказмом) Интересно, как ты себе это теперь представляешь?
МАРТА. Ты должен взять его к себе на работу.
РУДОЛЬФ. Ты с ума сошла?! Чтобы Вероника у него там совсем… пригрелась?! На моих-то харчах…
МАРТА. Рудик, ты должен понять. Или они наедятся друг другом всласть, до изжоги, до отвращения – так, что после этого даже не взглянут друг на друга, или… или не стоило всего этого затевать.
РУДОЛЬФ. Вот и не стоило!
МАРТА. Поздно отступать. Позвони Дэвиду и предложи работу. Совместные трудности укрепляют чувства, я не хочу, чтобы у них было слишком много трудностей.
РУДОЛЬФ. Да я лучше сдохну, чем ему позвоню…
ЗТМ.
XI. КВАРТИРА ДЭВИДА
Дэвид сидит на диване.
На коленях у него лежит Вероника, рассматривает кольцо на руке.
На ней красивое платье и туфли.
На столе шампанское и фрукты.
Видно, что жизнь наладилась.
ВЕРОНИКА. Ну, наконец-то, хоть одно новое колечко. А то так и умереть можно.
Дэвид отстранённо гладит её волосы.
ДЭВИД. Теперь не умрёшь. Теперь всё будет хорошо… Колечки, рестораны, путешествия, шмотки – всё, как ты любишь.
ВЕРОНИКА. И всё-таки странно, что Рудик согласился вернуть тебя на работу. Очень странно. Что-то есть в этом сильно подозрительное…
ДЭВИД. Ничего подозрительного. Я работал у него десять лет и знаю его бизнес как облупленный. Лучше меня эту работу никто не сделает.
ВЕРОНИКА. (резко садится) Дэвид…
ДЭВИД. Что, малыш?
ВЕРОНИКА. Ой, мне так нравится, когда ты называешь меня малыш…
ДЭВИД. Малыш, малыш, малыш…
ВЕРОНИКА. Дэвид, а эта горничная – она красивая?
ДЭВИД. Какая?
ВЕРОНИКА. Ну, которую завёл себе Рудик!
ДЭВИД. Думаешь, я её рассматривал?
ВЕРОНИКА. Ну, ты же видел её… Ты сам говорил, что видел!
ДЭВИД. Мне было не до её красоты, честное слово.
ВЕРОНИКА. Значит, красивая. А рост? Какой у неё был рост?
ДЭВИД. Да откуда я знаю!
ВЕРОНИКА. Рудик любит высоких. Она была выше него?
ДЭВИД. Нет, ниже.
ВЕРОНИКА. Значит, и правда, горничная. Или нет?! Как ты думаешь?! Вдруг у него изменились вкусы?!
ДЭВИД. Подожди, ты, что – ревнуешь?
ВЕРОНИКА. Я? Кого?!
ДЭВИД. Не строй из себя дурочку. Ты боишься, что у Рудика появилась женщина.
ВЕРОНИКА. Просто мне было бы неприятно. Ведь там мои вещи. И дом обставляла я. Мебель, обои, посуда… Ты нет представляешь, каких трудов стоит красивый стильный интерьер. И вдруг придёт какая-то мымра… На готовенькое! Как подумаю об этом… Брр-р… Неприятно.
Дэвид встаёт, подходит к окну, берёт телескоп, смотрит на звёзды.
ВЕРОНИКА. (походит к нему) Ты в последнее время только этим и занимаешься.
ДЭВИД. Чем?
ВЕРОНИКА. Обнимаешься с телескопом.
ДЭВИД. Меня это успокаивает.
ВЕРОНИКА. Это потому что Марта его купила?
ДЭВИД. Не говори ерунды. Просто, когда я смотрю на небо, мне хорошо.
ВЕРОНИКА. (вздыхает) Ты сегодня во сне снова звал Марту.
ДЭВИД. (отрывается от телескопа) Я?!
ВЕРОНИКА. Да. И у тебя слеза вот тут ползла…
Показывает Дэвиду на щёку.
ДЭВИД. (резко) Надо было меня разбудить.
ВЕРОНИКА. Зачем? Ты так хорошо спал… И лицо у тебя было счастливое, несмотря на слезу.
Вероника подходит к столу, наливает в бокал шампанское.
ДЭВИД. Давно хотел тебе предложить, малыш…
ВЕРОНИКА. Что?
Дэвид подходит к Веронике, обнимает её сзади.
ДЭВИД. Давно хотел предложить, но всё никак не решался… Может, нам стоит пожить отдельно? Хотя бы некоторое время…
ВЕРОНИКА. Правда? (поворачивается к Дэвиду) Ты тоже так думаешь?!
ДЭВИД. Да. Мы как-то слишком резко и необдуманно сблизились. Как будто пошли на таран. Словно кому-то что-то доказывали.
ВЕРОНИКА. У меня такое же чувство. Я бы с удовольствием стала скучать по тебе, Дэвид. Прямо сегодня бы начала. Тем более, у меня теперь есть новое колечко.
ДЭВИД. Спасибо. Тогда я перееду в дом, а ты останешься здесь. Деньги я буду переводить тебе на карточку. Если что-то понадобится, звони…
Дэвид выходит из комнаты.
ВЕРОНИКА. А ты не боишься призрака?
Дэвид возвращается с дорожной сумкой.
ДЭВИД. Нет.
ВЕРОНИКА. Как быстро ты собрал свои вещи.
Дэвид отводит глаза.
ВЕРОНИКА. Можешь не отвечать, я знаю, что ты собрал их давно.
ДЭВИД. Прости, малыш.
ВЕРОНИКА. Если увидишь Марту, передай ей привет.
ДЭВИД. Обязательно.
Дэвид целует Веронику, уходит.
Вероника машет ему рукой.
Пьёт шампанское.
ЗТМ.
XII. НЕДОСТРОЕННЫЙ ДОМ ДЭВИДА
В центре стоит ударная установка.
На матрасе в углу спит Дэвид.
Стук в дверь.
Дэвид не реагирует.
Стук усиливается.
ДЭВИД. (сонно) Да! Зайдите…
Заходит Марта.
Её по-прежнему не узнать – она ярко накрашена, в парике, тёмных очках, просторном плаще.
В руках держит сумку.
ДЭВИД. А, это вы, Антонина Петровна… (зевает) Извините, проспал. Заработался вчера допоздна. (встаёт) Рудольф вас так хвалил. Говорил, вы просто гений чистоты. Поэтому я попросил его, чтобы он вас прислал… Дом огромный, перед отделкой его надо отмыть. Сможете?!
Марта кивает.
Достаёт из сумки тряпку, моющие средства.
Подходит к окну, брызгает из пульверизатора, трёт стекло.
ДЭВИД. Рудик вам говорил, что в этом доме погибла моя жена?
Марта кивает.
ДЭВИД. И вы не боитесь тут работать?
Марта отрицательно качает головой.
ДЭВИД. И правильно. Не понимаю, как можно бояться призраков? Прямо какое-то мракобесие. Я дом не смог продать из-за этого, представляете?
Марта кивает, трёт стекло.
ДЭВИД. (усмехается) Жена напоследок устроила мне подлянку… Не могла погибнуть где-нибудь в другом месте.
Марта замирает.
Дэвид возмущённо ходит по комнате.
ДЭВИД. Мало того, что при жизни надо мной издевалась – не делай того, не делай этого, смени носки, подстригись коротко, не говори громко, – так ещё и после смерти сделала так, чтобы я постоянно помнил о ней и не смог продать этот чёртов дом! Знаете, что бы я сделал, если бы она тут появилась?
Марта молча смотрит на Дэвида.
ДЭВИД. Вдарил бы ей по ушам.
Садится за ударную установку, берёт палки.
ДЭВИД. Вот так!
Неистово колотит по барабанам.
Марта зажимает уши.
Дэвид бросает палки на пол.
ДЭВИД. Всю жизнь я делал только то, что она хотела. А когда она умерла…
Марта убирает руки от ушей.
ДЭВИД. А когда она умерла, передо мной открылись такие возможности… Аж дух захватило!
Встаёт, ходит по комнате.
ДЭВИД. Как я любил без неё! Как жил… Как дышал! Полной грудью! Словно заново родился!
Повисает пауза.
ДЭВИД. Пока не понял, что она меня обманула.
Марта вздрагивает.
Дэвид смотрит на неё, улыбается.
ДЭВИД. Ты забыла сменить духи, Марта. К чему этот маскарад, если ты… забыла сменить духи?
Подходит к Марте, снимает с неё очки.
ДЭВИД. Я понял, что ты жива, как только зашёл тогда к Рудольфу. Ещё до того, как ты начала чихать…
МАРТА. Прости меня, Дэвид…
ДЭВИД. Как тебе в голову это пришло?
МАРТА. Помнишь, на кухне упали строительные леса? Когда ты назначил меня прорабом, я подумала, что несчастный случай на стройке – обычное дело. Самое сложное было – уговорить Рудика. Он упирался страшно.
ДЭВИД. И чем ты его взяла?
МАРТА. Тем, что старший брат должен во всём помогать младшей сестре. Ну… и поплакала немного, если честно. Навзрыд. Рудик не выносит моих слёз.
ДЭВИД. Вот… Вот паразит! А мне всегда хвастался, что ни одна женщина никогда не сможет его построить.
МАРТА. Ты же знаешь, я умею убеждать.
ДЭВИД. Зачем… Зачем ты это сделала?
МАРТА. Я не могла по-другому тебя отпустить. Как мне было понять, любишь ты меня или нет? Только умереть и дать тебе возможность жить так, как ты хочешь…
ДЭВИД. И как тебе результат?
МАРТА. Ужасный… (улыбается) Я знала, что все плохо, но не думала, что настолько.
ДЭВИД. Я скучал по тебе, Марта.
МАРТА. Где-то совсем-совсем в глубине души, да?!
ДЭВИД. Да. По ночам, во сне… Когда разум отключался и оставалось только подсознание, я начинал по тебе отчаянно тосковать…
МАРТА. Приятно стать для тебя ночным кошмаром, Дэвид.
ДЭВИД. Как же я рад, что ты вернулась…
МАРТА. А как же твоя свобода, Дэвид?
ДЭВИД. А кто сказал, что она закончилась?
МАРТА. Надеюсь, ты уберёшь барабаны из детской?!
ДЭВИД. Ни за что. Я буду играть на них колыбельные…
МАРТА. Та-а-ак… То есть, ты совсем отбился от рук?!
ДЭВИД. А не надо было бросать меня так надолго.
Дэвид обнимает Марту, целует.
ЗТМ.
XIII. КВАРТИРА ДЭВИДА
Рудольф сидит за столом с салфеткой за воротом, ест суп.
Вероника подливает ему суп поварёшкой из супницы.
РУДОЛЬФ. М-м-м… Горяченький… М-м-м… Остренький… Как я люблю твои супчики! Грибные особенно…
ВЕРОНИКА. Не обожгись.
Рудольф хватает её за руку.
РУДОЛЬФ. Чьё кольцо?!
ВЕРОНИКА. Моё.
РУДОЛЬФ. Я спрашиваю – откуда оно у тебя?
ВЕРОНИКА. Рудик… Ну, что ты как маленький.
РУДОЛЬФ. То есть, Дэвид с тобой не живёт, но кольца тебе покупает.
ВЕРОНИКА. Одно кольцо. Всего одно. И ещё до того, как он съехал.
Рудольф мнёт салфетку, отбрасывает.
РУДОЛЬФ. Знаешь, я раньше думал, что я очень, как бы это сказать… толерантный. Широких, так сказать, взглядов…
ВЕРОНИКА. А теперь?
РУДОЛЬФ. А теперь – сними кольцо или получишь по морде.
Полный текст пьесы представляется по запросу театрам, заинтересованным в постановке. Email:
FINITA LA COMMEDIA!
Новосибирский Академгородок
январь 2019 года
(2019.01.10)
ВНИМАНИЕ! ВСЕ АВТОРСКИЕ ПРАВА НА ПЬЕСУ ЗАЩИЩЕНЫ ЗАКОНАМИ РОССИИ, МЕЖДУНАРОДНЫМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ, И ПРИНАДЛЕЖАТ АВТОРУ. ЗАПРЕЩАЕТСЯ ЕЕ ИЗДАНИЕ И ПЕРЕИЗДАНИЕ, РАЗМНОЖЕНИЕ, ПУБЛИЧНОЕ ИСПОЛНЕНИЕ, ПЕРЕВОД НА ИНОСТРАННЫЕ ЯЗЫКИ, ВНЕСЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЙ В ТЕКСТ ПЬЕСЫ ПРИ ПОСТАНОВКЕ БЕЗ ПИСЬМЕННОГО РАЗРЕШЕНИЯ АВТОРА.
ПОСТАНОВКА ПЬЕСЫ ВОЗМОЖНА ТОЛЬКО ПОСЛЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ПРЯМОГО ДОГОВОРА МЕЖДУ АВТОРОМ И ТЕАТРОМ.
