ПРИВЕТ, МОЛОДОСТЬ!
комедия
Когда гениальный учёный-биолог изобретал эликсир вечной молодости, он и представить себе не мог последствий своего изобретения. Все женщины, которые его окружали, захотели испытать эликсир на себе, и ради этого были готовы на всё. Но никто из них не подозревал, что эликсир вытаскивает на свет скелеты, до этого надёжно скрытые на задворках подсознания.
 |
Действующие лица: ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА (возможны две актрисы, или грим) ВОЛЬДЕМАР ТАНЯ (возможны две актрисы, или грим) ЛЕРА ДЖО |
I
Комната-студия.
В одном углу стол, диван, стулья, сервант с зеркалом.
В другом – небольшая кухня с холодильником.
На стене портрет сурового мужчины в костюме с галстуком.
Таня в приподнятом настроении, в коротком платье, на каблуках, сервирует стол.
Поверх платья – фартук.
На чёлке – одна бигуди.
Таня ставит на стол блюдо с цыплёнком, бутылку вина, бросается к зеркалу – подкрашивает ресницы, включает музыку, снова бросается к столу, расставляет бокалы.
С трудом передвигая перед собой ходунки, в комнату заходит Галина Сергеевна, недобро смотрит на происходящее.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Тьфу! Смотреть на тебя противно.
ТАНЯ. Мама!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Вырядилась-то как – тьфу! Ещё и намазалась!
ТАНЯ. Вообще-то, я мужа с работы жду.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. (обращается к портрету) Саша, я тебя когда-нибудь в таком виде ждала?
ТАНЯ. А в каком виде ты его ждала?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. В приличном! С камеей на белом воротничке!
ТАНЯ. (портрету) Папуль, я тебе очень сочувствую…
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Молчать! Ты как с отцом разговариваешь!
ТАНЯ. Да нормально я с отцом разговариваю…
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. (портрету, со слезами) Сашенька… Ты видишь, как тут со мной обращаются… Живу в проходной комнате, кормят объедками! Ноги отказали после инсульта, так мне вместо инвалидной коляски вот эту стремянку купили!
ТАНЯ. Мама… Что ты такое говоришь?! (портрету) Папа, это неправда! Она сама коляску не захотела! (Галине Сергеевне) Мама, ты ж сама кричала, что на коляске в квартире не развернуться! (портрету) Пап, она в нашей спальне сначала жила! А потом… (Галине Сергеевне) Ты же сама сказала, что тебя от общества там изолировали! Ну, а про объедки просто слов нет… Я каждый день разносолы готовлю… На любой вкус…
Галина Сергеевна отщипывает кусок от цыплёнка, ест.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Кобелю ты своему это готовишь… Язвеннику. И трезвеннику. Вино, вон, безалкогольное – тьфу! Саша, я тебе когда-нибудь гадость такую на стол ставила?
ТАНЯ. Мамочка, тебе положить?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Я на пару и недосоленное не ем!
ТАНЯ. Тут котлеты есть, жареные, с корочкой, специально для тебя.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. То есть, о своём кобеле ты заботишься, на пару ему готовишь, а на родную мать наплевать – на, жри всё вредное, сдохнешь быстрее!
ТАНЯ. Мама!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. (с торжеством в голосе) Я сорок лет мама.
ТАНЯ. (тихо, себе) Так, Таня… Спокойно, Таня… (набрав воздух в грудь) Не смей больше называть Вольдемара кобелём!
Галина Сергеевна ест вразнобой всё со стола.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. А как мне этого кобеля называть? Десять вечера, а его дома нет.
ТАНЯ. У него научные эксперименты, мама. Ты же знаешь, если у него всё получится, это будет открытие века.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Правда? Научные? Теперь это так называется? (жестом показывает большую грудь и контуры тела)
ТАНЯ. Да, мама, теперь это так называется! Не упади, держись за ходунки, у тебя слабые ноги!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Саша, наша дочь – дура, увы. Эта Лерка уводит у неё мужика из-под носа, а она клювом щёлкает.
ТАНЯ. Папа, Лера – просто лаборантка Вольдемара.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Ага, вертихвостка.
ТАНЯ. Лаборантка.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. А в чём принципиальная разница?
ТАНЯ. Папа, у нашей мамы маразм, увы…
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Молчать! Ты как с отцом разговариваешь?!
ТАНЯ. Честно.
Хлопает входная дверь.
ГОЛОС ВОЛЬДЕМАРА. Танечка… Я пришёл!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Явился! Давай, тащи ему тапки в зубах.
Таня гордо берёт в руки тапки, идёт к выходу, но, спохватившись, снимает фартук, срывает с чёлки бигуди, быстро прихорашивается перед зеркалом, снова берёт тапки, выходит.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Тьфу!
Переставляя ходунки, Галина Сергеевна поспешно уходит в противоположную от Тани сторону.
В комнату заходят Вольдемар и Таня.
Он в тапках, она на ходу помогает ему снять пиджак.
ТАНЯ. Бледный какой… Сильно устал?
ВОЛЬДЕМАР. Ужасно. С ног валюсь.
ТАНЯ. Садись. На ужин цыплёнок табака твой любимый, и салатики трёх видов…
ВОЛЬДЕМАР. (садится) Вино настоящее?
ТАНЯ. Нет, безалкогольное, как обычно.
ВОЛЬДЕМАР. А вот сегодня можно и настоящее!
ТАНЯ. (замирает) Что?… Неужели…
ВОЛЬДЕМАР. Да… Кажется, получилось. Сплюнь три раза и постучи по дереву.
Таня поспешно сплёвывает, Вольдемар подставляет голову, Таня стучит по ней, обнимает, целует Вольдемара в щёку, прижимается к нему.
ТАНЯ. Господи… Поверить не могу… Десять лет изнурительной работы и постоянных экспериментов… Десять лет нервотрёпки, недосыпа, интриг в научной среде и обвинений в шарлатанстве…
ВОЛЬДЕМАР. Подожди, Танечка, радоваться пока рано… Но кое-что у меня получилось. Вот, смотри…
Вольдемар достаёт телефон, показывает Тане фотографию.
ВОЛЬДЕМАР. Это Патрик месяц назад…
ТАНЯ. Да, да, бедненький, еле живой, глаза слезятся, шерсть облезла, взгляд тусклый…
ВОЛЬДЕМАР. Ещё бы! Три года для крысы это глубокая старость. А теперь посмотри сюда! Але-оп! (жестом фокусника меняет фотографию) А вот эту фотографию я сделал сегодня!
ТАНЯ. Боже… Глазам не верю! Это Патрик?!
ВОЛЬДЕМАР. (торжествующе) Да. Это Патрик после моего препарата "Неон". Вернее, после того, как я кое-что изменил в его составе.
ТАНЯ. Невероятно. Шерсть густая, блестит, глаза светятся, а когти, какие чёрные молодые когти!
ВОЛЬДЕМАР. Ты бы зубы его видела – белые, острые, ужас… Точнее, прелесть!
Таня хватает телефон, побегает к портрету, показывает ему фотографию.
ТАНЯ. Папа! Ты видишь?! Вольдемар это сделал! Патрик помолодел!
ВОЛЬДЕМАР. (недовольно) Танюш, мне не нравится, когда ты разговариваешь с портретом. У меня ощущение, что я нахожусь в психбольнице.
ТАНЯ. (отдаёт ему телефон) Прости! Прости, прости, прости, я больше не буду! (достаёт из серванта бутылку вина) Вот! Это настоящее! (открывает бутылку, разливает вино по бокалам) И когда теперь?
ВОЛЬДЕМАР. Что – когда?
ТАНЯ. Когда "Неон" поступит в продажу, и каждый человек сможет победить старость?
ВОЛЬДЕМАР. Ты торопишься, Танюш… Я получил пока только промежуточный результат. Предстоят ещё до-о-олгие клинические испытания.
ТАНЯ. Всё равно – за успех! За твою гениальность!
Вольдемар и Таня чокаются, пьют.
ТАНЯ. Ешь давай, проголодался, бедненький. А клинические испытания это долго?
ВОЛЬДЕМАР. (жадно ест) Никто не знает… Как пойдёт.
ТАНЯ. (подкладывает ему еду) Так хочется побыстрее… Квартиру бы побольше купили, чтобы с мамой… не сталкиваться. Ей с ходунками тут не развернуться.
ВОЛЬДЕМАР. Если бы ты знала, как мне тоже хочется побыстрее! И Лере. Она в лаборатории опять ночевать осталась.
ТАНЯ. Да ты что?
ВОЛЬДЕМАР. (кивает) Да, следит за температурным режимом. Что бы я без неё делал, не представляю…
ТАНЯ. Давай за Леру! (поднимает бокал)
ВОЛЬДЕМАР. Правда?
ТАНЯ. Ну, конечно! Она наш добрый ангел.
ВОЛЬДЕМАР. Знаешь, мне иногда обидно, что ты меня совсем не ревнуешь.
ТАНЯ. К Лере?
ВОЛЬДЕМАР. Ну, не к Патрику же!
ТАНЯ. Я ревновала сначала. Ужасно! К обоим. Спать не могла. А потом… привыкла… (вздыхает)
ВОЛЬДЕМАР. Да ты у меня золото. (разворачивается к портрету) Александр Васильевич, ваша дочь – золото!
ТАНЯ. Ты разговариваешь с портретом?
ВОЛЬДЕМАР. Вино в голову долбануло.
ТАНЯ. А давай ещё по чуть-чуть. Мне так нравится, что ты разговариваешь с папой.
ВОЛЬДЕМАР. (накрывает бокал рукой) Хватит, мне завтра рано вставать.
ТАНЯ. (убирает бутылку) Где это видано – жена предлагает выпить, а муж отказывается.
ВОЛЬДЕМАР. Ничего, вот запущу "Неон" в массовое производство, и тогда напьюсь.
ТАНЯ. Ну, тогда все напьются. Представляешь сенсационную новость – старости больше не существует!
ВОЛЬДЕМАР. Представляю… Только до того, как допустят испытания препарата на людях, мне ещё пахать и пахать.
ТАНЯ. Зато от добровольцев отбоя не будет!
ВОЛЬДЕМАР. Не скажи. Новых лекарств все боятся.
ТАНЯ. А давай я…
ВОЛЬДЕМАР. Что – ты?
ТАНЯ. Я буду этим добровольцем.
ВОЛЬДЕМАР. Ты с ума сошла? Хочешь оставить меня вдовцом?!
ТАНЯ. Но Патрик же…
ВОЛЬДЕМАР. Патрик крыса! Неизвестно ещё, что с ним дальше будет… Надо понаблюдать.
ТАНЯ. Вот за мной и понаблюдаешь!
ВОЛЬДЕМАР. Да куда тебе ещё молодеть?
ТАНЯ. Куда, куда… Есть, куда… Хотя бы как твоя Лера. Сколько ей – двадцать девять?
ВОЛЬДЕМАР. Двадцать шесть.
ТАНЯ. Р-р-р-р… Двадцать шесть! Двадцать шесть! Зачем ты мне это сказал! Я же её убью! (возмущённо машет руками)
ВОЛЬДЕМАР. (хватает Таню за руки) Ладно, понаблюдаю за Патриком, и если всё будет нормально, возьму тебя добровольцем.
ТАНЯ. Правда?
ВОЛЬДЕМАР. Клянусь.
ТАНЯ. (показывает на портрет) Учти, папа свидетель.
ВОЛЬДЕМАР. Я скоро твоего папу лицом к стене повешу.
ТАНЯ. Тогда будешь иметь дело с мамой.
ВОЛЬДЕМАР. Я в любом случае с ней буду дело иметь.
Раздаётся крик Галины Сергеевны.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. А-а-а! Помогите!
ВОЛЬДЕМАР. (поднимает палец) О, я же говорил!
ТАНЯ. Мамочка! Что случилось?!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. А-а-а-а!
Одновременно с её криком раздаётся звонок в дверь.
ВОЛЬДЕМАР. Бедлам какой-то…
Таня идёт к двери, Вольдемар – на крик Галины Сергеевны.
ТАНЯ. (останавливается) Нет, давай наоборот, ты дверь откроешь, а я к маме.
Крик – «А-а-а-а!». Звонок в дверь.
Вольдемар идёт к двери, Таня – к маме.
Снова останавливается.
ТАНЯ. Нет, давай ты к маме. Я боюсь.
Вольдемар вздыхает, идёт к Галине Сергеевне, Таня к двери.
Расходятся.
Через секунду появляется Таня, с ней Лера.
Крик замолкает.
ЛЕРА. Привет. Не спите?
ТАНЯ. Да какой тут сон…
ЛЕРА. Я так и подумала.
Лера достаёт из сумки большую колбу с голубой светящейся жидкостью.
ЛЕРА. Пожалуйста, срочно убери это в холодильник.
ТАНЯ. (берёт колбу) А это что?
ЛЕРА. "Неон"! В лаборатории электричество отключили, раньше утра не дадут – какая-то авария на подстанции. А эта зараза только в холодильнике дозревает! Если перегреется, все труды коту под хвост!
ТАНЯ. Ой! Конечно, сейчас…
Бережно несёт колбу к холодильнику, ставит, старательно закрывает дверцу.
Лера наливает себе вино, поднимает бокал, обращаясь к портрету.
ЛЕРА. (портрету) Ваше здоровье! (пьёт) Прикинь, я на электричку последнюю опоздала, поэтому к вам рванула – культуру спасать, пока не прокисла.
ТАНЯ. Ты всё правильно сделала.
ЛЕРА. Ненавижу её…
ТАНЯ. Кого?
ЛЕРА. Культуру эту… Ребёнка легче нянчить, чем эту тварь. (снова наливает вино, пьёт) То она пузырится, сволочь… света, значит, ей не хватает… то осадок в ней выпадает – это всё, значит, прокисла, и заново сеять надо и полгода ждать, когда бактерии снова созреют… Ужас… (всхлипывает, снова наливает, снова пьёт)
ТАНЯ. Лера, ты делаешь такое благородное дело!
ЛЕРА. А жизнь-то проходит… (пьёт, всхлипывает) Мимо свистит жизнь!
ТАНЯ. Да и фиг с ней… Потом "Неончику" долбанёшь, (щёлкает себя по подбородку) и – привет, молодость!
ЛЕРА. Да? Почему-то у меня ощущение, что это будет какая-то странная молодость…
ТАНЯ. Почему?
ЛЕРА. Потому что вторая молодость не может быть лучше первой.
ТАНЯ. Ну, этого пока никто не знает.
ЛЕРА. Я скоро узнаю. Я – первый естествоиспытатель! Сейчас Вольдемар за Патриком понаблюдает, и если с ним всё хорошо будет, он на мне эти бактерии испытать обещал.
ТАНЯ. Что? И на тебе тоже?
ЛЕРА. В смысле – тоже?
ТАНЯ. Я в том смысле… куда тебе молодеть-то, Лер? Тебе всего двадцать шесть…
ЛЕРА. Всего?! Да это всё – финиш! (пьёт вино)
ТАНЯ. А сколько – не финиш?
ЛЕРА. (подумав) Пятнадцать… Да нет, шучу, конечно. Восемнадцать. Восемнадцать – нормально. Уже всё выросло, но ничего пока не обвисло. Уже всё можно, но никому ещё пока ничего не должна. (портрету) Ваше здоровье!
Входит Вольдемар, он помогает передвигаться Галине Сергеевне.
Галина Сергеевна держит перед собой палец в крови.
Галина Сергеевна стонет, Вольдемар кряхтит от усилий.
ТАНЯ. (бросается к ним) Мама! Что случилось?!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. А тебе это интересно?
ТАНЯ. Ну, я же спрашиваю!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Она спрашивает! (портрету) Саша! Я полчаса кричала, а наша дочь даже не подошла! А теперь она – «спрашивает»!
ВОЛЬДЕМАР. Галина Сергеевна сунула руку в аквариум, и её укусил Чарльз.
ТАНЯ. Мама! Я же предупреждала! Чарльз – хищник!
ВОЛЬДЕМАР. Я еле разжал ему челюсти.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Вы все тут хищники! Я думала, хоть Чарльз добрый. Он такой милый… Я хотела его погладить. (всхлипывает) Мне теперь нужны уколы от бешенства?
ВОЛЬДЕМАР. Зараза к заразе не пристаёт.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Что?!
ВОЛЬДЕМАР. Крепче держитесь за шею, Галина Сергеевна, а то нас Чарльз догонит, он по суше, знаете, как бегает?
Галина Сергеевна испуганно обхватывает Вольдемара за шею, он поспешно тащит её.
Галина Сергеевна замечает Леру.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. (кричит) А эта фифа что здесь делает?! Как она здесь оказалась?! Вовка, тормози!
ВОЛЬДЕМАР. У Вовки тормоза отказали!
Исчезают.
ЛЕРА. Как у вас весело.
ТАНЯ. Да… вот… Квартира маленькая, мама после инсульта… немного тесно.
ЛЕРА. А крокодила зачем завели?
ТАНЯ. Какого крокодила?
ЛЕРА. Ну, который маму за палец цапнул…
ТАНЯ. А! Чарльз – это не крокодил, это красноухая черепаха.
Мимо проходит взмыленный Вольдемар, скрывается в другой комнате.
ЛЕРА. Ужас какой…
ТАНЯ. Когда мы его купили, он маленький такой был, хорошенький… А потом как начал расти… как начал!
ЛЕРА. Да я не про черепаху!
Мимо в обратном направлении проходит Вольдемар – ещё больше взмыленный, – несёт в руках ходунки.
ЛЕРА. Я про Вольдемара… Он живёт в невыносимых условиях.
ТАНЯ. (обиженно) Ну, знаешь… Нормальные у нас условия!
ЛЕРА. Абсолютно невыносимые! А я думаю, чего он такой взвинченный на работу приходит? Круги под глазами, руки дрожат…
Заходит Вольдемар, берёт с холодильника аптечку – руки дрожат, уходит, ни на кого не обращая внимания.
ТАНЯ. Не дрожат у него руки!
ЛЕРА. Да конечно! Колбы берёт, а они у него – дзынь, дзынь, дзынь, – друг о друга! Звон на весь этаж стоит. А пару раз он засыпал прямо на рабочем месте! Теперь я понимаю, почему. (портрету) Ваше здоровье! (пьёт)
ТАНЯ. Лер, тебе домой пора. Поздно уже.
ЛЕРА. Куда домой? Ты что, не видишь – я наклюкалась!
ТАНЯ. Это безалкогольное вино.
ЛЕРА. Да ну? (берёт бутылку, рассматривает) Ну, ничего себе, а в голову бьёт как настоящее… Тань, я не могу домой, я на электричку опоздала.
ТАНЯ. Ладно, пойдём, я тебе в маленькой комнате постелю.
Уходят.
ЛЕРА. Стой! Там же этот… Чарльз краснож… ухий.
ТАНЯ. Я закрою аквариум, не бойся.
Уходят.
Заходит Вольдемар – вымотанный, уставший, – пьёт вино.
Возвращается Таня.
ТАНЯ. Как там мама?
ВОЛЬДЕМАР. Я ей рану перекисью обработал и перевязал. Вроде уснула. Фу-у… (пьёт вино)
ТАНЯ. (сухо) Ты можешь лечь сегодня здесь?
ВОЛЬДЕМАР. Не понял… А что случилось?
ТАНЯ. Ничего. Просто я хочу спать одна.
ВОЛЬДЕМАР. (портрету) Не, ну… это что вообще?… (Тане) Объясни, что происходит!
ТАНЯ. Ничего. Завтра поговорим. (разворачивается, уходит)
Вольдемар хватает подушку, гасит свет, падает на диван.
ВОЛЬДЕМАР. (ворчит) Работаешь, как конь, работаешь, пашешь, пашешь, а тут, здрасьте, пожалуйста – я хочу спать одна… Ну и спи!!! (затихает, засыпает)
Слышится стук ходунков, в полумраке появляется Галина Сергеевна, оглядывается, видит спящего на диване Вольдемара.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Тьфу! (подходит к холодильнику) Стакана воды ни у кого не допросишься! Сдохнешь, и не заметит никто.
Галина Сергеевна открывает холодильник, берёт светящуюся колбу, рассматривает её, выпивает до дна всю голубую жидкость, ставит колбу обратно, закрывает холодильник, уходит.
Проходя мимо Вольдемара, плюёт в его сторону.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Тьфу! Шарлатан!
ЗТМ.
II
Таня накрывает стол к завтраку.
По лицу заметно, что настроение у неё – не очень.
Вольдемар спит на диване, слегка похрапывает.
Заходит Лера в соблазнительном лёгком халате.
Она держится за палец, на лице – страдание.
ЛЕРА. Тань, я твой халат надела, ничего?
ТАНЯ. Во-первых, доброе утро. Во-вторых – ничего, ничего! Пользуйся, не стесняйся. Чувствуй себя, как дома.
ЛЕРА. Я и чувствую. Я там немного кремом твоим воспользовалась. И духами… Нормально?
Таня с раздражением расставляет тарелки.
ТАНЯ. Конечно, нормально! Я же говорю, не стесняйся. Там – шкаф есть. С вещами. Там – комод. С косметикой… А там – стеллаж! С обувью… Я маньячка обувная. Модели – на любой вкус! Обувь тоннами скупаю! Вольдемар тебе не рассказывал?
ЛЕРА. Нет. Мы с ним о тебе вообще мало говорили.
ТАНЯ. Правда? Надо же… А о чём вы говорили?
ЛЕРА. А что ты так завелась? Искры прям летят… (замечает Вольдемара) Ой… А почему он тут спит?
ТАНЯ. Потому.
ЛЕРА. Вы, что, из-за меня поссорились?
ТАНЯ. Размечталась. А что у тебя с рукой?
ЛЕРА. (прячет руку за спину) Ничего.
ТАНЯ. Ты засунула руку в аквариум?
ЛЕРА. Нет!!!
ТАНЯ. Не ври!
ЛЕРА. Ну, да… Чуть-чуть… Совсем немножко… Чарльз такой хорошенький, я хотела погладить…
ТАНЯ. Покажи.
ЛЕРА. Что?
ТАНЯ. Палец покажи!
Лера показывает палец в крови.
ТАНЯ. Мда…
ЛЕРА. Это же не опасно?
ТАНЯ. Не знаю, не знаю…
ЛЕРА. Ой, да ладно… Было б опасно, ты бы свою маму уже в больницу отправила.
ТАНЯ. Иди руку помой, смотреть противно.
ЛЕРА. На меня?!
ТАНЯ. На палец твой… жёванный…
ЛЕРА. Ну, знаешь… Кормить надо лучше зверинец свой. (смотрит на Вольдемара) А то бросаются на всё, что шевелится.
Лера, виляя бёдрами, уходит.
ТАНЯ. Перекись в аптечке! Вертихвостка…
Недобро смотрит на Вольдемара, потом на портрет.
ТАНЯ. Пап, что делать-то? Может, выгнать его? Вместе с ней.
Таня садится за стол, в задумчивости ест яблоко.
ТАНЯ. Ага… И остаться с мамой вдвоём. С ума сойти, какие перспективы в сорок лет…
Кидает огрызок в Вольдемара.
Вольдемар просыпается, смотрит на часы.
ВОЛЬДЕМАР. А-а-а!!! (вскакивает)
ТАНЯ. Ты чего орёшь?
ВОЛЬДЕМАР. На работу опоздал! Ты почему не разбудила меня?
ТАНЯ. Я будила. Посудой гремела. Говорила громко. Ты не проснулся. Что мне ещё надо было делать – из пушки стрелять?
Вольдемар берёт Таню за плечи.
ВОЛЬДЕМАР. Тань, что происходит?
ТАНЯ. И ты ещё спрашиваешь?
ВОЛЬДЕМАР. Да, спрашиваю, потому что ничего не могу понять! А диван, между прочим, жёсткий. И там пружина торчит. (трёт поясницу)
ТАНЯ. (язвительно) Бедненький… Сырников хочешь?
ВОЛЬДЕМАР. Понятно. Издевательства по полной программе.
ТАНЯ. Сырники – издевательство?!
ВОЛЬДЕМАР. (портрету) Ваша дочь – садистка! (Тане) Я умываться.
ТАНЯ. Ванная занята.
ВОЛЬДЕМАР. Мама решила помыться с утра пораньше?
ТАНЯ. Мама спит. Там Лера.
ВОЛЬДЕМАР. Кто?
ТАНЯ. Лера в моём халате.
ВОЛЬДЕМАР. Ты ничего не путаешь?
ТАНЯ. Нет. Она опоздала на свою электричку, поэтому ночевала у нас. Утром её за палец укусил Чарльз, она в ванной останавливает кровь.
Вольдемар ошарашенно садится за стол.
ВОЛЬДЕМАР. Так… Давай сырники…
Таня кладёт ему в тарелку сырники.
ВОЛЬДЕМАР. Они не отравлены?
ТАНЯ. Очень остроумно.
Вольдемар ест, сосредоточенно жуёт, о чём-то думает.
Наконец, откладывает вилку с победным видом.
ВОЛЬДЕМАР. Значит, всё-таки ты меня приревновала!
ТАНЯ. К лаборантке? Ха-ха! Да это всё равно, что приревновать к официантке! (бухает ему на тарелку еще сырников)
ВОЛЬДЕМАР. И всё-таки – приревновала! (портрету) Александр Васильевич, ваша дочь просто Отелло какое-то!
ТАНЯ. Не смей разговаривать с папой! Он умер!
ВОЛЬДЕМАР. Сама меня научила.
ТАНЯ. Хорошо, я скажу… Я тебе всё скажу. Значит, так… С этой Лерой ты проводишь двадцать три часа и пятьдесят минут в сутки! Она – наглая, молодая, ногастая, грудастая и не замужем! Да она давно считает тебя своей собственностью!!! Ты не заметил?
ВОЛЬДЕМАР. (икает) С чего ты взяла?
ТАНЯ. Ты для неё как мой халатик. «Ах, ничего, что я надела?» «Да всё отлично! Пользуйся на здоровье!» Вам вместе надо было постелить! На пружине! (отворачивается со слезами)
ВОЛЬДЕМАР. Тань… Вот что-то ты накрутила сильно… Так накрутила, что я аж запутался… (встаёт, подходит к Тане, обнимает её) Ну, опоздала Лерка на электричку… Ну, осталась у нас переночевать… Ну, цапнул её Чарльз за палец, он всех всегда цапает. И что? При чём здесь – постелить на пружине?
ТАНЯ. При том!
ВОЛЬДЕМАР. Лера для меня – посторонний человек. Сотрудник. Кроме рабочих отношений нас ничего не связывает.
ТАНЯ. Тогда почему ты "просто сотруднику" предлагаешь попробовать свой "Неон", если Патрик не сдохнет?!
ВОЛЬДЕМАР. Я предлагаю?
ТАНЯ. Ты предлагаешь!
ВОЛЬДЕМАР. (теряется) Это кто так сказал?
ТАНЯ. Сотрудник! С которым тебя кроме рабочих отношений ничего не связывает!
ВОЛЬДЕМАР. Так, это… Фокус-группа нужна же…
ТАНЯ. То есть, ты её в фокус-группу и меня в фокус-группу! На равных условиях! Папа, ты слышал?!
ВОЛЬДЕМАР. Папа умер! А в фокус-группу я включаю только самых надёжных и проверенных людей! Которые потом не засудят! Если что…
ТАНЯ. Вот я про это и говорю!
ВОЛЬДЕМАР. Про что?
ТАНЯ. Про то, что она – твоя любовница! А я дура!
ВОЛЬДЕМАР. (хватается за голову) Ой, мама-караул-помогите… Тань… У меня на этот "Неон" уже огромная очередь из баб…
ТАНЯ. Что?!
ВОЛЬДЕМАР. Я клянусь, это не мои любовницы. Просто все же знают, чем я много лет занимаюсь… Статьи в интернете, передачи по телевизору… Да за мной табуны женщин ходят, Таня! А ты знаешь, как отказать женщине, которая хочет помолодеть? Никак, Таня! Её легче убить! Ты хочешь, чтобы я стал убийцей?
ТАНЯ. И что… Ты со всеми… Ты всем им пообещал…
ВОЛЬДЕМАР. Да! Я всему городу пообещал, что включу их в фокус-группу, если Патрик не сдохнет!
ТАНЯ. Ты же говорил, что новых лекарств все боятся!
ВОЛЬДЕМАР. Обычно боятся, да! Но оказалось, что это не тот случай! Женщины готовы молодеть с риском для жизни! Оборвали мне все телефоны! Караулят везде – на работе, у подъезда, возле машины! Толпы женщин, которые боятся стареть! Мужчины, кстати, тоже боятся, но они хотя бы стесняются свой страх так показывать – они просто пишут мне электронные письма и предлагают деньги…
ТАНЯ. Вольдемар… Это ужасно… Такая нагрузка на твою психику!
ВОЛЬДЕМАР. Обними меня… Срочно!
Таня неуверенно встаёт, подходит к Вольдемару.
ВОЛЬДЕМАР. Обними и пожалей!
Таня обнимает Вольдемара, гладит по голове.
ТАНЯ. Да, да, бедненький… На твою работу над было наложить гриф "Сверхсекретно".
ВОЛЬДЕМАР. (всхлипывает) Чего уж теперь… Знаешь, кто неотрывно следит за судьбой Патрика? Мэр и его жена, губернатор и его жена, директор института и его жена, все дикторы телевидения, все примы театров и мисс Вселенная…
ТАНЯ. А давай скажем, что Патрик умер.
ВОЛЬДЕМАР. (дёргается) Что?!
ТАНЯ. (протягивает телефон) На, позвони журналистам и скажи, что Патрик скончался в страшных муках. И тогда в фокус-группе останусь только я.
ВОЛЬДЕМАР. А Лера? Она не поверит, что Патрик сдох, она его кормит…
ТАНЯ. А Леру ты просто уволишь.
ВОЛЬДЕМАР. Нет!
ТАНЯ. Да.
ВОЛЬДЕМАР. Я не могу уволить Леру! Её папа спонсирует этот проект…
ТАНЯ. Вот как? Ты мне этого не говорил…
ВОЛЬДЕМАР. А ты что думала – мы веселимся на бюджетные деньги? Щас!
ТАНЯ. Вот стерва… Хорошо устроилась.
ВОЛЬДЕМАР. Значит, так. Я звоню журналистам. Но за это ты обещаешь, что будешь вежливой с Лерой.
ТАНЯ. Хорошо, обещаю. Как подумаю, сколько баб хотят переспать с тобой за возможность попасть в фокус-группу, так мурашки по коже… Чёрт с ней, с этой Лерой. Пусть будет второй.
Вольдемар с телефоном уходит, на ходу разговаривает.
ВОЛЬДЕМАР. Алло… Информационное агентство? Это Вольдемар Скороходов…
Таня осматривается, поправляет сервировку стола.
ТАНЯ. Мама! Мамочка! Завтрак готов!
Слышится шум.
В комнату заходит молодая девушка – красавица с хорошей фигурой.
Это Галина Сергеевна.
Она за волосы тащит за собой Леру.
ЛЕРА. А-а-а! Отпусти! Больно!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Дрянь такая! Попалась?! Захожу в ванну, а эта дрянь перед зеркалом рожи строит! Челюсти вставные мои примеряет!
ЛЕРА. Да ты кто такая?!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Я кто такая?!
Галина Сергеевна отталкивает Леру.
Заходит Вольдемар с телефоном.
ВОЛЬДЕМАР. Чего орём?! Чарльз опять кусается?
Галина Сергеевна показывает челюсть, которую держит в руках, чуть не рыдает.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Сломала ведь челюсть мою… Вот трещина, видите? Как я теперь? Новая бешеных денег стоит!
ТАНЯ. Мама?…
Все замирают, потрясённо глядя на юную, сексапильную Галину Сергеевну.
ВОЛЬДЕМАР. Галина Сергеевна?
ЛЕРА. Где мама? Кто – Галина Сергеевна?!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Чего, как бараны, вылупились?! Тьфу, смотреть противно!
ТАНЯ. Мама… А где твои ходунки?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Ходунки… Ой… Челюсть – вот. А ходунки… Я, что, без них, что ли? Сама? Ой…
ВОЛЬДЕМАР. Ничего не понимаю…
ЛЕРА. Та-ак… (подходит к холодильнику) Зато я, кажется, понимаю…
Лера распахивает дверцу холодильника, достаёт колбу – она пустая.
ЛЕРА. Она выпила весь "Неон"!
ВОЛЬДЕМАР. Как… Откуда… Почему… Где… Кто… Что … А-а-а…
ЛЕРА. Вольдемар, я забыла тебе сказать… Вчера в лаборатории отключили электричество…
ВОЛЬДЕМАР. А-а-а-а…
ЛЕРА. И я привезла "Неон" к вам…
ВОЛЬДЕМАР. А-а-а-а…
ТАНЯ. А-а-а-а…
ЛЕРА. А-а-а-а…
Все в один голос тихо орут.
Галина Сергеевна недоумённо на них смотрит.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Вы чего? Болит что-то? Сразу у всех?!
Все трое хватаются за сердце.
Галина Сергеевна выхватывает колбу у Леры.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. А что тут было-то?
Повисает тишина.
ВОЛЬДЕМАР. Скажите, вы всё выпили? Всё? Совсем всё?!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Да чего тут пить-то было? Два глотка… Дрянь какая-то кислая. Сначала вылить хотела, потом допила. (Лере) Ты мне за челюсти платить будешь, стерва?
ЛЕРА. (зло) Да у вас теперь челюсти лучше моих.
ВОЛЬДЕМАР. (берёт колбу) Тут сто доз было. Сто доз…
ЛЕРА. Сто двадцать. Я увеличила концентрацию…
Вольдемар мечется по комнате, рвёт на себе волосы.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Каких доз?
ТАНЯ. Мама, в зеркало посмотри.
Галина Сергеевна подходит к серванту, смотрится в отражение.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Ой… (щупает руками лицо и тело) Ой… Ой… Это я, что, Вовкин эликсир, что ли, выпила?
ЛЕРА. Дошло, наконец.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Ой! (рассматривает зубы, задирает халат) А-а-а! Это всё моё?!
ТАНЯ. Мама, прекрати раздеваться!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. (портрету) Саша, не смотри! Вовка, да ты… Ты просто… (бросается к Вольдемару, целует его) Гений ты, Вовка!!!
ВОЛЬДЕМАР. Вольдемар Андреевич, Галина Сергеевна. Для вас я теперь Вольдемар Андреевич, а не Вовка.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. (пускается в пляс) Ноги! Я чувствую ноги! У меня ничего не болит! Хорошо-то как! А сколько мне? Лет мне сколько, Вольдемар Андреевич?
ВОЛЬДЕМАР. Не знаю…
ЛЕРА. (мстительно) Тридцатник, не меньше.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Это тебе тридцатник, старуха. А мне восемнадцать!
ТАНЯ. Вот вам и фокус-группа…
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Нет, семнадцать с хвостиком… (крутясь, исчезает)
ЛЕРА. Что делать-то будем?
ВОЛЬДЕМАР. Наблюдать. Как за Патриком.
ЛЕРА. Что, и в журнал наблюдений результаты так же заносить?
ВОЛЬДЕМАР. С особой тщательностью. Иначе уволю к чёртовой матери! Несмотря на папу!
Лера вздыхает, уходит в одну сторону, Вольдемар – в противоположную.
ТАНЯ. (портрету) Пап… Я даже не знаю, что и сказать. Хорошо, что ты уже умер…
ЗТМ.
III
В комнату входит Таня в халате.
ТАНЯ. Мама! Мама! Ты не видела моё голубое платье?
Заходит Галина Сергеевна – на ней голубое платье, очень короткое, туфли на каблуках, волосы распущены.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Какая я тебе мама? Где? В каком месте?!
ТАНЯ. Так… Понятно. Ты же плевалась на это платье! Говорила, что оно – просто ужас!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Конечно, ужас! На тебе. А на мне отлично сидит.
ТАНЯ. Мам, так нельзя выходить из дома. Тебя изнасилуют.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. (радостно) Уже!
ТАНЯ. Что… уже?!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Ой, ну что, ты делаешь такое лицо? Как будто ты всю жизнь была сорокалетней старухой и никогда не была молодой…
ТАНЯ. Мама… Отвечай на вопрос!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Ну… познакомилась тут… с одним парнем…
ТАНЯ. Где?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Какая разница, где?
ТАНЯ. Большая разница! Мне не всё равно, где и с кем ты шляешься!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Ну… в пивном баре.
ТАНЯ. Что?! Что ты там делала?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Тань, ты совсем? Что в пивном баре делают? Отрываются.
ТАНЯ. То есть, сегодня ночью ты была… не в гостях у Вероники Антоновны?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Тань, ну, ты совсем? Что мне делать у этой старой карги? Ну, забежала я к ней похвастаться собой, а она…
ТАНЯ. Что она?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Газовым баллончиком в меня брызнула! Пришлось в пивной бар идти. Стресс снимать.
ТАНЯ. Мама… (бросает взгляд на портрет) Я надеюсь… ты вела себя там… прилично?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Да нормально я себя вела. Говорю же, с крутым пацаном познакомилась. Он байкер. (изображает езду на мотоцикле) В-ж… в-ж… ж… в-ж-ж-ж…
ТАНЯ. Мама!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. У нас всё серьёзно!
ТАНЯ. (портрету) Папа…
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. А что папа? Я вдова.
ТАНЯ. Сколько ему?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Кому?
ТАНЯ. Байкеру твоему!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Тань, ты совсем? Я же паспорт у него не спрашивала. Лет двадцать, наверное. Его зовут Джо. А он меня зовёт просто Га. Прикольно, правда? Я скоро вас познакомлю.
ТАНЯ. Значит, так. Сейчас ты снимешь весь этот ужас и никуда не пойдёшь!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Что-о?!
ТАНЯ. Что слышала!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Да как ты с матерью разговариваешь?!
ТАНЯ. Молчать! Соплячка! А то… А то выпорю!
Галина Сергеевна обиженно плюхается на диван, попадает на пружину, громко вскрикивает, пересаживается.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Мы с Джо любим друг друга! И всё равно будем вместе! (плачет)
ТАНЯ. Прости, мамочка, я на тебя так накричала…
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. (вскакивает) Тогда я пошла?
ТАНЯ. Сидеть! Сейчас Лера придёт.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. И долго она ещё будет за мной наблюдать как за подопытной крысой?
ТАНЯ. Не знаю. Как Вольдемар скажет.
Раздаётся звонок.
ТАНЯ. А вот и Лера.
Таня уходит открывать, Галина Сергеевна хватает телефон, звонит.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Привет, Джо! Меня мамаша заперла дома, представляешь? А давай ты ко мне! Ну, да, а что такого? Да нормально мамаша отнесётся, я ей сказала, что у нас всё серьёзно. Всё, я тебе сейчас адрес скину.
Галина Сергеевна жмёт отбой, набирает смс сообщение.
Заходят Лера и Таня.
ЛЕРА. Привет, красотка!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Здрасьте, тёть Лера…
Галина Сергеевна заканчивает набирать смску, отправляет сообщение с победным видом.
ЛЕРА. (морщится) Палец готовь, кровь буду брать.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. (протягивает руку) Да пожалуйста! Надоели уже со своими иголками.
Лера достаёт склянки, скарификатор, колет палец.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. А-а-а!
Лера собирает кровь на стекло, проводит манипуляции с реактивами.
ЛЕРА. (Тане) Как она?!
ТАНЯ. С медицинской точки зрения – хорошо.
Лера что-то записывает в журнал, достаёт тонометр, измеряет Галине Сергеевне давление.
ЛЕРА. А с немедицинской?
ТАНЯ. А с немедицинской – дура дурой.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. А-а-а!
ЛЕРА. Чего орёшь?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Давит сильно. (показывает на манжету)
ЛЕРА. Терпи. (Тане) И в чём это выражается?
ТАНЯ. Да во всём. Тряпки мои таскает. Косметику всю извела. Ест всякую дрянь. (кивает на пустую бутылку из-под колы и пакет чипсов) По ночам ужастики смотрит. А слушает… Вот, что она слушает. (включает рэп)
ЛЕРА. Мда-а…
Лера оттягивает Галине Сергеевне веки, проверяет пульс на запястье, что-то записывает в журнал.
ЛЕРА. Язык покажи.
Галина Сергеевна показывает язык.
ЛЕРА. А это что? (показывает на язык)
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Пирсинг.
ЛЕРА. А я думаю – чего это фокус-группа шепелявить вдруг стала? Распустила ты, Тань, мамашу. Совсем без присмотра болтается. Смотри, как бы в подоле не принесла.
ТАНЯ. Я уже… закрутила гайки.
ЛЕРА. На твоём месте я бы их ещё закрутила. Гормоны дело такое… Наворотит дел, потом с Вольдемаром не расхлебаете.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Тётя Лера! Ты всё?
ЛЕРА. Не ты, а вы!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Ой, тётя Лера, простите! И правда, что это я… Вы такая пожилая уже…
ЛЕРА. (смотрит на неё с неприязнью) Галина Сергеевна, скажите, только серьёзно… А как это?! Быть старой и больной – и вдруг проснуться молодой и здоровой?
ТАНЯ. Да, мам… Тоже всё время хочу спросить. Что ты чувствуешь?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Девчонки-и-и… (зажмуривается) Это круто! Только по привычке за ходунки иногда хватаюсь.
ЛЕРА. Как – круто? Просто круто и всё?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Ну, да! Просто круто!
ТАНЯ. (Лере) У неё словарный запас маленько, того… обеднел, я заметила. Запиши, кстати.
ЛЕРА. (записывает в журнал) Ничего себе маленько. Я бы сказала, его совсем не осталось.
ТАНЯ. И, знаешь, честно говоря, меня это немного пугает.
ЛЕРА. (пишет) Немного?! Да я вообще в панике.
ТАНЯ. То есть, это что получается? Тело молодеет, а мозги глупеют? Весь наш жизненный опыт, все грабли, на которые мы наступали – они куда-то деваются? И вместе с молодой кожей, красивой фигурой, лёгкими движениями – в голове, что, чистый лист?
ЛЕРА. Во всяком случае, у нашей фокус-группы именно это и наблюдается.
ТАНЯ. Мамочка, скажи, что это не так!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Конечно, не так! Вовсе не чистый лист…
ЛЕРА. Так… А что там?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Вашей фокус-группе нужно денег добавить к пенсии!
ТАНЯ. Зачем?
ЛЕРА. (с интересом) Да, да, ну-ка, скажи, зачем? Живёшь на всём готовом, лекарства и памперсы теперь не нужны.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. (виновато) Я шмотки себе из Америки заказала. По интернету.
ТАНЯ. Что-о?!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. А что?! Не могу же я вечно носить твои тряпки! Выгляжу в них как пенсионерка!
ТАНЯ. Мама…
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. (капризно) Ну, Та-ань… Попроси у своего Вольдемара! Всего пять тысяч долларов!
ТАНЯ. Сколько?!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Ну, Та-а-а-ань!
ТАНЯ. Мам, ты с ума сошла?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Ну, Та-а-а-а-ня!!!
ТАНЯ. Это сумасшедшие деньги, мама!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Тогда я сама попрошу. Это из-за него я стала такой! Пусть он и платит.
ЛЕРА. (хохочет) А ведь она права!
ТАНЯ. Запиши! Запиши в свой журнал! Полная инфантильность! Потеря чувства реальности! Отсутствие сострадания! Подростковая жестокость!
ЛЕРА. (пишет в журнал) Не части. Помедленнее.
ТАНЯ. Необоснованная агрессия! Крайняя эгоистичность!
Заходит Вольдемар.
ВОЛЬДЕМАР. Что за шум? Вы чего так орёте?
ТАНЯ. Мама требует добавить ей к пенсии пять тысяч долларов!
Галина Сергеевна бросается к Вольдемару, обнимает его.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Вольдемар Андреевич, ну, пожалуйста! Посмотрите, в каких я обносках хожу!
ТАНЯ. Не прижимайся к нему!
Галина Сергеевна виснет на Вольдемаре.
ВОЛЬДЕМАР. Ну, а в целом-то всё в порядке?
ЛЕРА. В целом – да. Вот, я тут всё фиксирую. (показывает на журнал)
Вольдемар через плечо висящей на нём Галины Сергеевны заглядывает в журнал, пробегает записи глазами.
ВОЛЬДЕМАР. Угу… Угу… Так… Прекрасно… Просто отлично… Галина Сергеевна, у меня сейчас нет столько денег. (пытается отодрать от себя Галину Сергеевну)
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. А вы возьмите кредит…
ВОЛЬДЕМАР. Ну, хорошо, хорошо, я завтра попробую.
ТАНЯ. Вольдемар!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. (целует Вольдемара в щёку) Спасибо!
ВОЛЬДЕМАР. А вообще, ты могла бы пойти работать.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Я?!
ВОЛЬДЕМАР. Ну, да, у тебя показатели молодой здоровой лошади – пульс, давление, все анализы.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Я на пенсии!
ТАНЯ. Да, Вольдемар, маме по документам шестьдесят восемь лет.
ЛЕРА. Господи! Это же мечта всего человечества, в восемнадцать лет – пенсия! Вот повезло!
Звенит звонок.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Это ко мне! Я открою! (убегает)
ТАНЯ. Я надеюсь, про кредит ты пошутил?
ВОЛЬДЕМАР. Я сам на это надеюсь.
ЛЕРА. (собирает чемодан) Ладно, пошла я. А то опять опоздаю на электричку.
ТАНЯ. Кстати, как там Патрик?
ВОЛЬДЕМАР. Размножается. Очень интересно будет понаблюдать за потомством.
Заходят Галина Сергеевна и Джо – качок в татуировках и байкерском прикиде.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Мам, пап! Это Джо, познакомьтесь!
ДЖО. Хай!
ТАНЯ. Хай…
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Мы любим друг друга, он поживёт у нас, хорошо? Пойдём, Джо, покажу тебе нашу комнату.
Галина Сергеевна за руку уводит Джо в комнату с черепахой.
ЛЕРА. Мда… Интересно будет понаблюдать за потомством…
ТАНЯ. Слушайте… а её обратно состарить нельзя?
ВОЛЬДЕМАР. Не знаю. Никогда задачи такой не стояло.
ТАНЯ. Так поставь! Ты разве не видишь, что ты натворил своим "Неоном"?!
Слышится дикий крик Джо.
ВОЛЬДЕМАР. Кажется, Джо познакомился с Чарльзом.
ЛЕРА. (смотрит на часы) Ну, вот, я опять опоздала на электричку.
ЗТМ.
IV
Таня и Вольдемар лежат на узком диване с пружиной.
Таня переворачивается, вскрикивает.
ВОЛЬДЕМАР. (садится) Нет, я сейчас пойду и скажу этому Джо, чтобы он выметался!
ТАНЯ. (хватает его за руку) Не надо!
ВОЛЬДЕМАР. Почему?
ТАНЯ. Ты его видел? А вдруг он тебе в морду даст?
ВОЛЬДЕМАР. (вскакивает) Тогда тем более пойду и скажу!
Заходит Джо в трусах, подходит к холодильнику, открывает.
Таня и Вольдемар сидят, замерев.
ДЖО. А пивасика нет?
ВОЛЬДЕМАР. Пивасика нет.
ДЖО. Может, сгоняешь? Я денег дам.
ВОЛЬДЕМАР. Э… э… Это вы мне?
ДЖО. Тебе, папаша, тебе.
Вольдемар встаёт, надвигается на Джо.
ВОЛЬДЕМАР. Точно мне? Ты уверен?
ДЖО. Да точно тебе!
Вольдемар подскакивает к Джо, неуклюже бьёт кулаком в нос.
Джо падает.
Таня кричит.
С одной стороны прибегает Лера, с другой – Галина Сергеевна.
Джо лежит.
Все в шоке.
ВОЛЬДЕМАР. Я убил его?
ЛЕРА. (проверяет у Джо пульс) Вырубил.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Вольдемар Андреевич, за что?
ВОЛЬДЕМАР. За бесцеремонность! За наглость! За… тупость! За то, что он трогал мой холодильник!
ЛЕРА. А, по-моему, ты ему врезал за молодость и накачанный торс.
ВОЛЬДЕМАР. Что ты несешь?
ЛЕРА. (показывает на Галину Сергеевну) А что? Знаешь, как мне хочется иногда вмазать по этой свежей мордашке?! Тоже – наглая и тупая.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. (трясёт Джо) Джо! Джо! Джо! Ну, Джо! Помогите его поднять!
Все трое поднимают Джо, кладут на диван.
ДЖО. А-а-а!
ВОЛЬДЕМАР. Отлично. Прямо на пружину.
ДЖО. (приподнимается) Что это было?
ЛЕРА. Чего с тобой тут только не было. Может, съедешь от греха подальше?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. (обнимает Джо) Он никуда не поедет! Мы любим друг друга!
ДЖО. (обнимает Галину Сергеевну) Да. Типа того…
ТАНЯ. Мама, теперь ты видишь, как он к тебе относится? "Типа того"!
ДЖО. Где мама? Кто мама? (вертит головой)
ТАНЯ. (пальцем показывает на Галину Сергеевну) Она моя мама! (тычет в портрет) А это папа!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Джо, не слушай её!
ТАНЯ. Ах, не слушай?! Ладно, сейчас… (уходит)
ДЖО. Га, чё происходит?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Джо, не слушай никого, пожалуйста! Я люблю тебя!
Приходит Таня, ставит перед Галиной Сергеевной ходунки.
ТАНЯ. Это что?
Галина Сергеевна испуганно моргает.
ЛЕРА. А это что?!
Лера ставит перед Галиной Сергеевной стакан со вставной челюстью.
Галина Сергеевна испуганно моргает.
ВОЛЬДЕМАР. (трогает Таню за руку) Тань, не надо… Пожалей девочку. Посмотри, на ней лица нет.
ДЖО. (вскакивает) Не, это чё за трэшак?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. (всхлипывает) Это всё моё, Джо – ходунки, челюсти… Я старая… После инсульта. (показывает на портрет) Это мой муж, он давно умер. Это дочка, а это зять. Мне шестьдесят восемь лет. Хочешь, покажу паспорт?
ДЖО. (пятится) А-а-а! А-а-а!!!
Джо убегает, роняя стул.
ЛЕРА. Куда без штанов?!
Лера бежит в комнату, убегает за Джо с одеждой в руках.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. (плачет) Ну, зачем вы… Джо так мне понравился… Я Сашу никогда не любила. Он другом отца был, старше меня на двадцать пять лет.
Заходит Лера.
ТАНЯ. Папа, не слушай!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Нет, Саша! Слушай! Я всю жизнь прожила не так, как сама хотела, а так, как нужно было – сначала моим родителям, потом тебе, Саша, а потом Тане! Всю жизнь я выполняла какой-то долг, какие-то обязательства, делала, как нужно, а не как хотелось и как душа просила! Меня просто взорвало изнутри этим инсультом, когда я поняла, что всё – жизнь прошла, впереди старость, и не будет больше ничего – ни настоящей любви, ни трепета этого, ни молодого безумства, ничего… Только трясущиеся руки, беззубый рот, жалкая пенсия, дом-улица-магазин и старая карга Вероника Антоновна со своими сплетнями…
ТАНЯ. Мамочка…
ЛЕРА. (бросается к журналу, быстро пишет) Так, словарный запас в стрессовой ситуации становится намного богаче…
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Я как увидела Джо, так у меня дух перехватило. Земля из под ног ушла. А когда он на свой мотоцикл сел и вот так – в-ж… ж-ж…, – сделал… Я поняла, что всё, не смогу без него. Сама к нему подошла. Сама познакомилась. Это так круто – всё решать и делать самой! И при этом знать, что лицо без морщин, ноги длинные, руки сильные… Это он с виду наглый болван. А на самом деле – нежный и добрый… Тёть Лер… Он как там?
ЛЕРА. Ну, как… Штаны у меня вырвал и убежал.
Галина Сергеевна, рыдая, падает на подушку.
ТАНЯ. Прости, мамочка, но у ваших отношений нет будущего.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Откуда ты знае-е-ешь?
ВОЛЬДЕМАР. Ну, хотя бы потому, что пока неизвестно, что произойдёт с вашим организмом дальше.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Но Патрик же хорошо себя чувствует!
ВОЛЬДЕМАР. (сухо) Пока хорошо. Но неизвестно, что будет с ним дальше.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Да ни для кого неизвестно! Ни для кого! Нужно жить одним днём! Одной минутой! И так, словно эта минута последняя!
Лера, Таня и Вольдемар потрясённо смотрят друг на друга.
ЛЕРА. (берет ручку, пишет) Замашки на философские мысли. Впрочем, вполне банальные. Как раз лет на восемнадцать потянут.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Запиши там… что самые банальные мысли – они самые верные! Всё остальное – мишура и позёрство!
ЛЕРА. Девочка развивается прямо на глазах.
ТАНЯ. Мамочка, я прошу тебя, успокойся!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. (рыдает) Не-ет! Он там один! Ему страшно! Он не знает, как пережить этот кошмар!
ТАНЯ. Да знает он, как пережить этот кошмар, я тебя уверяю. Сейчас пивасика накатит и переживёт.
Заходит Джо.
Одежда на нём наизнанку, вид всклоченный и потерянный.
В руках букет.
Все замирают.
Джо откашливается.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Джо…
ДЖО. Я, это… Чё тут подумал, Га… Мне всё равно, кто ты и что ты… Можешь вот этим пользоваться, сколько захочешь. (показывает на ходунки и челюсти) Я тебя любую люблю. Даже старую. Даже в памперсах…
Галина Сергеевна бросается Джо на шею, они целуются.
Таня рукой закрывает глаза портрету.
ВОЛЬДЕМАР. (разводит руками) Ну, я не знаю…
ЛЕРА. (бросает ручку) И я не знаю, что про это записывать! С Патриком как-то проще…
ЗТМ.
V
Глаза на портрете заклеены чёрной лентой.
Оглушительно гремит рэп.
Таня с перевязанной полотенцем головой сидит за столом с ноутбуком.
Заходит Вольдемар со страдальческим выражением лица, что-то говорит, но из-за громкой музыки его не слышно.
Возмущённо взмахнув руками, Вольдемар уходит, музыка прекращается.
Вольдемар возвращается.
ВОЛЬДЕМАР. Ну, что там с разменом?
ТАНЯ. Да ничего. Нашу квартиру можно разменять только на две комнаты на окраине.
ВОЛЬДЕМАР. (вынимает беруши) Что?!!
ТАНЯ. Без доплаты, говорю, не получается!
ВОЛЬДЕМАР. Тогда я застрелюсь.
ТАНЯ. Я тоже.
Снова гремит музыка.
Вольдемар уходит в другую сторону – свет гаснет, музыка прекращается.
Вольдемар возвращается.
ВОЛЬДЕМАР. Я рубильник в щитке вырубил. (кричит в сторону комнаты) Может быть, так поймут, что они не одни здесь живут?!
ТАНЯ. (трогает голову, которая явно болит) Никогда не думала, что мама такая…
ВОЛЬДЕМАР. А я всегда подозревал, что она именно такая!
ТАНЯ. Ещё неизвестно, какими бы стали мы, если бы выпили сто доз твоего "Неона".
ВОЛЬДЕМАР. Сто двадцать.
ТАНЯ. Вот именно.
ВОЛЬДЕМАР. Лично я бы не стал так рьяно навёрстывать упущенное!
ТАНЯ. (задумчиво) А я бы стала.
ВОЛЬДЕМАР. Что? Тебе есть, что навёрстывать?!
ТАНЯ. У каждого есть… Только не все в этом признаются.
Вольдемар садится за стол напротив Тани.
ВОЛЬДЕМАР. Ну-ка, ну-ка… Мне казалось, ты всем довольна. И что бы ты наверстала?
ТАНЯ. Балет. Я занялась бы балетом.
ВОЛЬДЕМАР. Ну, знаешь… Так далеко тебя бы даже сто двадцать доз не откинули. Балетом с пяти лет занимаются.
ТАНЯ. Ну, тогда бы я сделала татуировку и уехала жить в Уругвай.
ВОЛЬДЕМАР. О, господи… А что тебе мешало сделать татуировку и уехать в Уругвай?
ТАНЯ. Обстоятельства. Нам всегда мешают жить обстоятельства…
ВОЛЬДЕМАР. Ты так говоришь, будто эти обстоятельства – я.
ТАНЯ. С чего ты взял?
ВОЛЬДЕМАР. Да так… Показалось.
ТАНЯ. Нет, эти обстоятельства случились задолго до тебя. У меня была первая любовь – Витя Муратов. Красавец, футболист… Он меня любил, я его, казалось, что мы жить друг без друга не сможем. И вот его позвали в сборную Уругвая по футболу, контракт предложили сумасшедший, гражданство. А папа мне сказал, если уедешь – ты мне не дочь. (портрету) Помнишь, пап?! Я и не уехала. Вот и все обстоятельства.
ВОЛЬДЕМАР. Ничего себе, скелеты из шкафов вываливаются! Почему ты мне никогда не рассказывала об этом?
ТАНЯ. А что тут рассказывать? Ничего не было. Только мираж… Только мечта… Я все новости про Уругвай сначала смотрела – хотела Витьку хоть разочек увидеть, понять, как ему там без меня живется…. А потом перестала смотреть. Потому что… Потому что только раз бывает восемнадцать лет!
В комнату вваливаются Галина Сергеевна и Джо в обнимку, они на ходу целуются, в руках магнитофон.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Танька, а что с музыкой?
ТАНЯ. Электричество отключили.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Тоска-а-а… А что у тебя на башке?
ТАНЯ. Холодный компресс.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Ужа-а-а-с…
Снова целуются с Джо, виртуозно падают на диван мимо пружины.
Вольдемар и Таня переглядываются.
ВОЛЬДЕМАР. Галина Сергеевна, нам надо поговорить!
Галина Сергеевна и Джо целуются, не обращают ни на кого внимания.
ВОЛЬДЕМАР. Галина Сергеевна! Нам нужно разъехаться! Может, у вашего Джо есть, что добавить к нашей жилплощади? Так больше невозможно жить!
Галина Сергеевна и Джо не реагируют.
ТАНЯ. Мама, у тебя завтра комиссия по подтверждению инвалидности!
Галина Сергеевна и Джо не обращают внимания.
ТАНЯ. Если ты её не пройдёшь, тебе не на что будет жить!
ВОЛЬДЕМАР. Она её не пройдёт. Зуб даю.
ТАНЯ. Ну, значит, с пенсией по инвалидности можно попрощаться! И мне придётся искать работу!
ВОЛЬДЕМАР. А мне подработку. Пойду таксовать.
Галина Сергеевна и Джо целуются.
ТАНЯ. Нет, я больше так не могу.
ВОЛЬДЕМАР. Я тоже!
Таня и Вольдемар разбегаются в разные стороны.
Загорается свет – включается электричество.
Снова гремит музыка.
Галина Сергеевна и Джо хохочут, делают звук потише.
ДЖО. Га!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Джо!
ДЖО. Га!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Джо!
ДЖО. А круто чувствовать себя мамашей таких старпёров?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Очень круто! Курица и яйцо поменялись местами, и яйцо оказалось главнее курицы!
ДЖО. Га!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Джо!
Ударяют друг друга по рукам, целуются.
ДЖО. Я бы пожрал чё-нибудь.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Я тоже. А давай пиццу закажем, а то у них в холодильнике всякая фигня.
ДЖО. Давай. (достаёт телефон)
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Подожди, я сама. У тебя же денег нет, а у меня вчера была пенсия!
ДЖО. (восхищённо) Га-а… Ты супер!
Галина Сергеевна достаёт свой телефон, нажимает кнопки на экране.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. (сходит с лица) Тут в сети…
ДЖО. Га! Чё в сети?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Новость…
ДЖО. (выхватывает телефон) Патрик какой-то помер. И чё? Знакомый?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. (отвернувшись) Да.
ДЖО. Так хорошо, что сам помер. Я бы его так и так прибил.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Это крыса, Джо.
ДЖО. Кто?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Подопытная крыса, которая стала молодой таким же способом, как и я…
ДЖО. Это чё получается…
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Это получается, что я тоже скоро умру.
Джо потрясённо молчит, обнимает Галину Сергеевну.
ДЖО. И сколько у тебя… у нас осталось?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Не знаю, Джо… Наверное, мало.
Сидят молча, обнявшись.
ДЖО. Га!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Джо?
ДЖО. А давай вместе…
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Что вместе?
Джо берёт Галину Сергеевну за плечи, поворачивает к себе.
ДЖО. Понимаешь, там, возле реки… есть скала. Потом обрыв, а потом снова – скала… Я всегда мечтал перелететь эту пропасть на байке. Но боялся. А теперь – не боюсь.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Ты хочешь сказать, что если мы умрём, то умрём вместе?
ДЖО. Я хочу сказать, что если мы долетим, то долетим вместе.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Круто, Джо.
ДЖО. (вскакивает) Ты согласна?!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Подожди! Я только напишу в журнал наблюдений!
Галина Сергеевна садится за стол, что-то быстро пишет.
ДЖО. Га!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Джо!
Ударяют по рукам.
Взявшись за руки, убегают.
ЗТМ.
VI
В комнату заходит Лера.
ЛЕРА. Что происходит? Почему у вас дверь открыта? Есть кто-нибудь?!
Прислушивается, достаёт из сумки колбу с голубой светящейся жидкостью, ставит в холодильник.
ЛЕРА. Эй!.. Всех съел Чарльз?!
Заходит Вольдемар.
ВОЛЬДЕМАР. Лера? Ты опоздала на электричку?
ЛЕРА. Да.
Вольдемар хватает Леру за плечи, легко трясёт.
ВОЛЬДЕМАР. Лерка, что ты творишь? Зачем ты всё время у нас ночуешь?!
ЛЕРА. Потому что не могу жить без тебя.
ВОЛЬДЕМАР. Тихо… (смотрит на портрет) Ему залепили глаза, но не заклеили уши.
ЛЕРА. (шепчет) Я не могу жить без тебя! Не могу! (целует Вольдемара)
ВОЛЬДЕМАР. С ума сошла? Таня в соседней комнате.
ЛЕРА. Пусть. Мне надоело видеть тебя урывками. Я устала скрываться для того, чтобы обнять тебя!
ВОЛЬДЕМАР. Перестань. Мы сто раз говорили об этом! Я не хочу разрушать семью.
ЛЕРА. Какую семью? Ты, малахольная Танька, восемнадцатилетняя дура-тёща и вот этот урод на стене – это семья?!
ВОЛЬДЕМАР. Да, семья. Так получилось. И я не хочу ничего менять.
ЛЕРА. Ты не любишь меня?
ВОЛЬДЕМАР. Люблю. Очень люблю! Но Таню не могу бросить.
ЛЕРА. А изменять можешь!
ВОЛЬДЕМАР. А изменять могу! Да пойми, ты… Она такая беззащитная, неприспособленная к жизни. Если я уйду, это её убьет. Я не могу предать человека, для которого я… Для которого я практически Бог!
ЛЕРА. (резко отворачивается) Тогда пообещай, что следующие сто двадцать доз ты потратишь на меня.
ВОЛЬДЕМАР. Это шантаж?
ЛЕРА. Да.
ВОЛЬДЕМАР. Но клиническая картина пока непонятна!
ЛЕРА. Ты так считаешь?! От Патрика беременны десять крыс, тёща отхватила красавчика и отжигает так, что чертям тошно, а тебе всё ещё непонятно?!
ВОЛЬДЕМАР. Да, непонятно! Прошло ещё очень мало времени…
ЛЕРА. Достаточно для того, чтобы понять – у человека может быть шанс на вторую молодость. И этот шанс будет мой! Я ночей не спала, дежурила в лаборатории… Я тряслась над бактериями, над средой, в которой они культивировались, над всеми этими посевами! В конце концов, все эти эксперименты ты проводишь на деньги моего отца!
ВОЛЬДЕМАР. Ну, хорошо, хорошо… Обещаю, что следующую порцию препарата, которая скоро дозреет, ты выпьешь сама.
ЛЕРА. Обещаешь?
ВОЛЬДЕМАР. Да!
ЛЕРА. Пиши расписку.
ВОЛЬДЕМАР. Что?
Лера кладёт перед Вольдемаром лист бумаги и ручку.
ЛЕРА. Пиши. "Я, изобретатель препарата "Неон", Вольдемар Андреевич Скороходов, гарантирую, что в составе следующей фокус-группы будет только Валерия Красновская и никого больше".
ВОЛЬДЕМАР. Ты с ума сошла?
ЛЕРА. Пиши! А то я полезу целоваться!
Вольдемар нервно пишет, отдаёт расписку Лере, она складывает её, прячет в сумку.
Входит Таня.
ТАНЯ. А почему так тихо? Где молодёжь?
ЛЕРА. Да, где молодёжь?
ВОЛЬДЕМАР. Нет молодёжи! Усвистала куда-то. И это прекрасно.
ТАНЯ. Лера, ты опять опоздала на электричку?
ЛЕРА. (ехидно) Как ты догадалась?
ТАНЯ. Я так заранее догадалась, что даже ужин на троих приготовила. Будешь макароны с котлетами?
ЛЕРА. Буду. И котлет побольше.
Таня замечает раскрытый журнал.
ТАНЯ. А это что? Тут какая-то новая запись…
ЛЕРА. Я ничего не писала.
Таня садится, читает, сходит с лица.
ТАНЯ. Мама…
ВОЛЬДЕМАР. Что случилось?
ТАНЯ. Мамочка…
Вольдемар хватает журнал, читает вслух.
ВОЛЬДЕМАР. "Патрик умер, значит, я тоже скоро умру. Джо захотел умереть со мной, поэтому мы решили исполнить его мечту – перелететь через пропасть на байке. Мы или умрем вместе, или перелетим эту пропасть! Люблю всех. Ваша Га".
ТАНЯ. (вскакивает) Но Патрик жив! Он размножается!
ВОЛЬДЕМАР. Мы сами сообщили журналистам, что он умер! Чтобы отвязаться от желающих испытать на себе "Неон"!
ТАНЯ. Мамочка… (хватает телефон, звонит) Она отключила телефон…
ЛЕРА. Правильно. Я бы тоже отключила.
ТАНЯ. Кто знает телефон Джо?
ВОЛЬДЕМАР. Никто.
ЛЕРА. Какая всё-таки красивая идея – улететь вместе в пропасть!
ТАНЯ. Вольдемар, звони журналистам! Срочно! Опровергни смерть Патрика!
ВОЛЬДЕМАР. А толку? Ты думаешь, они будут следить за новостями?
ЛЕРА. Правильно. Я бы тоже не следила.
ВОЛЬДЕМАР. Так, спокойно.
ЛЕРА. Да спокойна я!
ВОЛЬДЕМАР. Мы с Лерой сейчас же соберём пресс-конференцию и покажем всем Патрика! Маме это, скорее всего, уже ничем не поможет, но мы хотя бы сделаем всё, что от нас зависит.
Вольдемар и Лера быстро уходят.
Таня рыдает, закрыв лицо руками.
Подходит к холодильнику, наощупь берёт колбу.
Не глядя, выпивает "Неон", пытаясь успокоиться.
Ставит колбу на место, закрывает холодильник.
Подходит к портрету, убирает с глаз чёрную полоску.
ТАНЯ. Пап, как ты думаешь, они долетят?!
Бросается на диван, рыдает.
ЗТМ.
VII
Таня спит на диване.
В комнату заходят Вольдемар и Лера.
ЛЕРА. Не понимаю, как Патрик мог так резко состариться…
ВОЛЬДЕМАР. (замечает Таню) Тише, Таня спит!
ЛЕРА. (вполголоса) Я видела его несколько часов назад, он был молодой и резвый. А на пресс-конференцию мы принесли старика!
ВОЛЬДЕМАР. (грустно) Это значит, что "Неон" даёт только временное омоложение организма, увы. Потом процессы старения запускаются с такой скоростью, что организм отшвыривает назад к первоначальному состоянию буквально за несколько часов. Я же говорил, нужно время, чтобы картина полностью прояснилась. Я столько лет убил на пустышку…
ЛЕРА. Неправда. Очень многие купят "Неон" за бешеные деньги, чтобы хоть недельку побыть молодым.
ВОЛЬДЕМАР. (горестно) Всё равно это фикция. Глобально проблему я не решил. Вечная молодость так и осталась мечтой человечества!
ЛЕРА. А я говорю – решил. Выпил, покуролесил, постарел, снова выпил!
ВОЛЬДЕМАР. Лера, ты биолог или кто?
ЛЕРА. Я женщина. Которая очень боится стареть.
ВОЛЬДЕМАР. Ни один организм не выдержит такой нагрузки!
ЛЕРА. Мужской, может, и не выдержит. А женский – будь спок!
Лера распахивает холодильник, берёт колбу, хочет выпить, но видит, что колба пустая, замирает.
ЛЕРА. А где… "Неон"?
ВОЛЬДЕМАР. Ты что, опять принесла его сюда?
ЛЕРА. Да! Потому что на подстанции снова авария! А ему, чтобы дойти до кондиции, оставалось всего пару часов!
ВОЛЬДЕМАР. И где он…
ЛЕРА. А-а-а! Она его выпила! (показывает на Таню)
Вольдемар и Лера подходят к Тане, потрясённо на неё смотрят.
ВОЛЬДЕМАР. Какая хорошенькая…
ЛЕРА. Дрянь! Это была моя порция! (трясёт Таню за плечо) Мой папа – спонсор!
Таня просыпается, садится – она юна и прекрасна.
ТАНЯ. Что? Что-то с мамой?
ВОЛЬДЕМАР. Сообщений об аварии пока не поступало.
ТАНЯ. Правда?!
ВОЛЬДЕМАР. Но их могли ещё не найти. Времени мало прошло.
ЛЕРА. Это была моя порция! Мой папа – спонсор!
ТАНЯ. (садится) Спонсор чего?
ЛЕРА. Спонсор вот этого! (трясёт перед Таней колбой)
ВОЛЬДЕМАР. Тань, ты зачем это выпила?
ТАНЯ. Что я выпила?
ЛЕРА. Нет, она ещё издевается!
ТАНЯ. Я это выпила?! Не может быть…
Таня рассматривает свои руки, ноги, бросается к серванту, смотрит на своё отражение в зеркале, хватается за лицо.
ТАНЯ. А-а-а! Это я?! Это, правда, я?!
ЛЕРА. Сильно не радуйся. Патрик снова стал стариком.
ТАНЯ. Ты врёшь! Ты мне всё врёшь! Потому что завидуешь!
Таня включает магнитофон, отплясывает под рэп.
ЛЕРА. (Вольдемару, перекрикивая музыку) Ты посмотри – ей уже и на маму плевать! (портрету) Совершенно беспринципное существо – ваша дочь!
Вольдемар выключает музыку.
ВОЛЬДЕМАР. Тань, Патрик, правда, состарился.
ТАНЯ. Ты тоже врёшь! Ты тоже завидуешь!
ВОЛЬДЕМАР. Да мне-то чему завидовать! Дело всей жизни провалено! Результат – ноль!
ТАНЯ. (прыгает) Завидуешь, завидуешь! Потому что вы с Леркой старики, а я – о-о-о! Я – а-а-а!! Вольдемар! Я даю тебе развод! Можешь больше не прятаться по углам со своей тётей-Мотей!!!
ЛЕРА. Как ты меня назвала?!
ТАНЯ. Тётя-Мотя, бе-е-е!!! (показывает язык, отбегает от Леры подальше)
ВОЛЬДЕМАР. Таня, ты опять начинаешь?
ТАНЯ. Что начинаю?
ВОЛЬДЕМАР. Мы с Лерой просто сотрудники!
ТАНЯ. У тебя на губах её помада!
ВОЛЬДЕМАР. (быстро вытирает губы) Это не помада! Это… в-в-варенье!
ТАНЯ. Да ты что? На прессухах теперь кормят вареньем?!
ВОЛЬДЕМАР. Да, кормят!
ЛЕРА. И оно такого же цвета как Леркина помада?! С ума сойти!
ВОЛЬДЕМАР. Химия в продуктах! Там этот… фуршет со всякой дрянью! Шведский стол с химическими продуктами!
ЛЕРА. Вольдемар, хватит. Она всё знает.
ТАНЯ. Конечно, знаю. Я, что, идиотка? На электрички она опаздывает! Ха! Да у неё две машины – одна своя, другая папина, с водителем. Какие электрички?
ВОЛЬДЕМАР. И ты все знала и молчала?
ТАНЯ. Представь себе. А что толку скандалить? Ну, ушёл бы ты к ней. И осталась бы я одна в сорок лет. Кому я нужна с больной мамой?
ВОЛЬДЕМАР. Ты жила со мной от безысходности? Ты меня не любила?
ТАНЯ. Да! То есть, нет! Не знаю!
ЛЕРА. Что-то я второй раз смотрю на результат этого "Неона"… И мне уже не хочется его пить.
Лера брезгливо ставит колбу на стол, отряхивает руки.
ЛЕРА. Мордашка свежая, но мозги… Мозги в зачаточном состоянии.
ТАНЯ. Завидуй, завидуй! У твоего отца денег не хватит на третью порцию, я знаю, я ваши разговоры подслушивала! Бе-е-е! (показывает язык)
ЛЕРА. (портрету) Уймите вашу дочь!
ТАНЯ. Ой… Это что получается? Мы с мамой теперь ровесницы, да?
ВОЛЬДЕМАР. (хватается за голову) Не знаю… Я уже ничего не знаю!
Заходит Джо.
Он помогает идти еле передвигающейся Галине Сергеевне.
Она выглядит, как и прежде, старой и больной развалиной.
Все замирают.
ТАНЯ. Мама…
ЛЕРА. С ума сойти…
ВОЛЬДЕМАР. Галина Сергеевна…
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Извините, жива! И более того – счастлива!
ДЖО. Разбега тика в тику хватило! Аккурат вписались! Сам не ожидал!
ЛЕРА. Поздравляю.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Танька, а ты что с собой сделала? В парикмахерскую что ли сходила? Или брови выщипала?
ТАНЯ. Я "Неон" выпила, мама.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Да ты что? Надо же, и не изменилась совсем.
ТАНЯ. Зато ты, мам, резко сдала…
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Ага, прям в полете, представляешь? Разгонялись, я ещё как конфетка была, а приземлились… Джо с байка грохнулся, когда на меня обернулся.
Пытается подойти к столу, чуть не падает.
Таня бросается к ней, поддерживает.
ВОЛЬДЕМАР. Галина Сергеевна, я вам сейчас ходунки принесу.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Да иди ты! Вот мои ходунки! (цепляется за Джо) Джо!
ДЖО. (безрадостно) Га…
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Не слышу мажора в голосе, Джо!
ДЖО. (громче и радостнее) Га!
Галина Сергеевна протягивает скрюченную руку, Джо ударяет по ней.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Другое дело! Ты меня лю?!
ДЖО. Лю!
Галина Сергеевна хватается за Джо, жестом показывает подвести её к столу.
Джо подводит её к столу, помогает сесть.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Хавчик есть? Проголодалась страшно.
ТАНЯ. (бросается к холодильнику) Макароны с котлетами будешь?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Макароны с котлетами ты сама ешь. А мне давай спагетти с митболами!
Таня ставит на стол сковороду.
ТАНЯ. Вот, по-моему, похоже… на то, что ты сказала.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Класс!
ЛЕРА. Вольдемар, ты не находишь, что клиническая картина стала ещё интереснее? Возраст вернулся, а замашки тинейджера остались.
ВОЛЬДЕМАР. Да уж, Патрик нам такую картину не даст… Очень интересно, очень.
Вольдемар открывает журнал, что-то быстро записывает.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. А что, Патрик разве не сдох?
ТАНЯ. Патрик постарел. Стал таким же дряхлым, как ты. Информация о его смерти была сильно преувеличена.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Ни фига себе! Ну ничего, мы с ним ещё "Неона" дерябнем. Правда, Джо?!
ДЖО. Йес, Га!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Джо!
ДЖО. Га!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Да не "Га", а возьми блендер и сделай пюре. Я митболы чем жевать буду?
Джо в трансе берёт сковородку, Таня подаёт ему блендер, Джо с недоумением его рассматривает.
ЛЕРА. Следующая порция "Неона" созреет только через полгода.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Ничего, я подожду.
ВОЛЬДЕМАР. Галина Сергеевна, ваш организм такого стресса больше не перенесёт.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Да что ты знаешь про мой организм, лох!
Джо включает блендер, суёт его в сковородку.
Шмотки еды летят по комнате, попадая на всех.
ТАНЯ. (вытирает лицо) Мам, может, челюсти принести?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. (вытирает лицо) Джо! Челюсти на подоконнике!
Джо ставит сковородку и блендер на стол, уходит.
Таня провожает его заинтересованным взглядом.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. А чего это ты так на него смотришь?
ТАНЯ. Как?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Восхищённо! Даже не думай, понятно?!
ТАНЯ. Мам, ты с ума сошла?
ЛЕРА. Нет, Патрик точно такой картины не даст.
Возвращается Джо, кладёт перед Галиной Сергеевной челюсти.
ДЖО. Га!
Галина Сергеевна берёт челюсти, делает ими хватательные движения.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Отвратительное устройство!
ТАНЯ. (берёт сковородку) Мам, есть всё равно уже нечего, всё разлетелось.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Джо!
ДЖО. Га!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Отведи меня в мою комнату и закажи пиццу!
Джо помогает Галине Сергеевне подняться.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Запчасть не забудь.
Джо берёт челюсти, уводит Галину Сергеевну – она передвигается с большим трудом, Джо приходится идти очень медленно.
Лера смотрит на Таню, которая восхищённо смотрит на Джо.
ЛЕРА. Тань, рот закрой!
ТАНЯ. (очнувшись) Что?
ЛЕРА. Муж всё-таки рядом стоит, а у тебя челюсть отвисла. (показывает на Вольдемара)
ТАНЯ. Да идите вы! Вместе с мужем! Надоели!
Убегает.
ЛЕРА. (обнимает Вольдемара) Слышал? Теперь мы можем быть вместе! Нас послали!
ВОЛЬДЕМАР. Ты уверена?
ЛЕРА. Абсолютно!
Вольдемар и Лера целуются.
Заходит Таня.
ТАНЯ. Товарищи учёные… Господа естествоиспытатели! (поднимает руку, как на уроке) А можно спросить?!
ЛЕРА. Спрашивай.
ТАНЯ. Скажите, а сколько я продержусь в таком виде?!
ВОЛЬДЕМАР. Неделя у тебя есть.
ТАНЯ. Супер!
ЛЕРА. Дерзай, крошка.
Таня вприпрыжку убегает.
Лера и Вольдемар целуются.
ЗТМ.
В полутьме из комнаты Галины Сергеевны на цыпочках выбегает полуголый Джо с одеждой в руках, стараясь не шуметь, стремительно убегает.
VIII
Лера и Вольдемар в обнимку спят на диване.
Гремя ходунками, в комнату врывается Галина Сергеевна.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Дрянь! Предатель! Скотина!
Вольдемар и Лера подскакивают.
Забегает Таня.
ТАНЯ. Мама! Что?! Что случилось?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Урод! Кобелина! Козёл! Он удрал!
ТАНЯ. Кто удрал?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Джо! Он меня бросил!
ЛЕРА. Вот мерзавец… А я уж было поверила в великую любовь. «Га! Джо! Га! Джо!»
ТАНЯ. Может, он вернётся? Как тогда – с цветами? Позвони ему, мам.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. (показывает мобильник) Я звоню. Он не отвечает.
ТАНЯ. Хочешь, я его догоню?
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Стоять! Не надо… Пусть… Он такой молодой, такой дурак замечательный… Умереть хотел вместе со мной! Держался до последнего, пока я не разделась!
Подходит к портрету, обнимает его.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Там так хорошо… В этой молодости. Так хорошо… Но первого раза достаточно. Второй раз набивать шишки – это уже чересчур… Пусть будет, как есть. Пусть будет… (целует портрет)
ТАНЯ. Ну, уж нет! Тебе, может, и чересчур, а я попробую наверстать!
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Что наверстать, дура? Балет?!
ТАНЯ. Всё! Кроме балета.
Таня решительно уходит.
Галина Сергеевна снимает портрет со стены, прижав его к груди одной рукой, другой, держась за ходунки, с печальным видом уходит.
Вольдемар хватает журнал наблюдений, начинает вырывать страницы.
ЛЕРА. Это что за красивый жест?
ВОЛЬДЕМАР. Мартышкин труд! Это всё никому не нужно!
ЛЕРА. Ты прав! К чёрту! К чёрту вторую молодость!
Лера тоже вырывает из журнала страницы, рвет и подбрасывает их вверх.
Мимо проходит Таня с чемоданом. На руке у неё татуировка.
ТАНЯ. Я в Уругвай. Счастливо оставаться!
ВОЛЬДЕМАР. А ты точно не опоздала?
ТАНЯ. Нет! Витька меня ждёт, я в Интернете его нашла!
ВОЛЬДЕМАР. Он не женат?!
ТАНЯ. Какая разница? Жена не стенка!
ВОЛЬДЕМАР. О, господи, что у тебя в голове… А как же мама?
ТАНЯ. Мама остается с тобой!
ВОЛЬДЕМАР. Как со мной?! Я чужой человек!
ТАНЯ. Почему чужой? Она тебя хорошо знает!
ЛЕРА. Вольдемар, успокойся. У неё сейчас гормоны вместо мозгов. Перебесится и вернётся. (Тане) Тань, Галину Сергеевну мы не бросим, привет уругвайцам!
Таня посылает им воздушный поцелуй, уходит, Вольдемар и Лера смотрят ей вслед.
Лера задумчиво поднимает обрывки.
ЛЕРА. А может, зря порвали? Может, можно как-то доработать и усовершенствовать состав?…
Слышится крик Галины Сергеевны «А-а-а-а!»
ВОЛЬДЕМАР. Чарльз… Я понял! Испытания нужно проводить на черепахе!
ЛЕРА. Точно… Как мы раньше не догадались!
ВОЛЬДЕМАР. У черепах уникальный организм, они живут очень долго! Мы создадим новый препарат на основе наблюдений за черепахами!
ЛЕРА. И назовем его «Привет, молодость!»
Ковыляя, выходит Галина Сергеевна с окровавленным пальцем.
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Братцы! Только что курьер позвонил, сейчас шмотки из Америки привезут! У вас деньги есть?
ВОЛЬДЕМАР. Я вчера кредит взял…
ГАЛИНА СЕРГЕЕВНА. Йес!!!
ЗАНАВЕС
Все права принадлежат автору и защищаются РАО и законом Р.Ф. об авторских правах.
Постановка пьесы возможна только после заключения прямого контракта между Автором и Театром.
