СУМАСБРОДКА
комедия
Если ты начинающий коллектор, подумай, не останешься ли ты должен сам себе, связавшись с очаровательной сумасбродной должницей.
 |
Действующие лица: НАТАША МАРК |
I
Обстановка в комнате выдаёт девичью келью – на окнах рюшечки-занавески, на кровати кружевное покрывало, на комоде возле зеркала косметика и украшения, рядом с комодом стойка с одеждой на плечиках, в кресле сидит плюшевый медведь с розовым бантом на шее, на прикроватной тумбочке стоит портрет красивого брюнета.
Заходит Наташа.
Она из ванной – в лёгком халате, с полотенцем на голове.
Напевая, Наташа садится к зеркалу, наносит крем на лицо, потом на зону декольте, потом на руки…
Двумя пальцами берёт телефон, одной кнопкой повтора вызова набирает номер.
НАТАША. Алло! Это Савельева, ваш постоянный клиент. Я хочу заказать пиццу. Да, одну. Да, как всегда, с ананасом и курицей. Как закончилась? А сделать нельзя? Ладно, давайте с грибами. Только грибов поменьше, я их терпеть не могу. А когда привезёте? Знаете, что, я про вас в интернете разгромный отзыв напишу! То у вас ананасы закончились, то курьеров мало! Я не могу ждать два часа! (слушает ответ, отвечает жалобно и миролюбиво) Ничего я не скандалистка… Просто очень голодная. Хорошо. Извините. Спасибо. (нажимает отбой, передразнивает) "Постараемся побыстрее"! Ну, ну…
Снимает с головы полотенце, расчёсывает волосы.
Звонок в дверь.
НАТАША. (вскакивает) Ого! Действительно – постарались!
Наташа бежит к двери, распахивает её.
Заходит Марк.
Он в строгом костюме, с аккуратной причёской.
МАРК. Здравствуйте…
НАТАША. Привет!
МАРК. Савельева Наталья Сергеевна?
НАТАША. (язвительно) И как вы догадались! А где пицца?
МАРК. Какая пицца?
НАТАША. С грибами! Ананасы же закончились.
МАРК. (поправляет причёску) Я не доставщик пиццы.
НАТАША. (испуганно) А кто?
Марк достаёт удостоверение, раскрывает его.
Наташа, близоруко прищурившись, читает вслух.
НАТАША. Макаров… Марк… Александрович… Коллекторское агентство "Киски"?
МАРК. "Тиски"!
НАТАША. Простите, у меня плохое зрение.
Марк по-хозяйски заходит в комнату, внимательно осматривает обстановку.
НАТАША. Кол… лекторы… это же… которые…
МАРК. Да, это те, кто умеет выбивать из кредитных неплательщиков долги.
НАТАША. Вы-би-вать?!…
МАРК. А как ещё вернуть банку "Алмаз" триста тысяч рублей, которые вы заняли, и триста шестьдесят тысяч… (заглядывает в блокнот) двести восемьдесят рублей и девяносто две копейки набежавших за два года процентов?
НАТАША. Но это противозаконно!
Марк вплотную подходит к Наташе.
МАРК. Противозаконно брать деньги в кредит и не отдавать.
НАТАША. (пятится) Я отдала… часть. И ещё отдам… Если получится… В конце концов, это грабёж! Нигде в мире нет ставки двадцать девять процентов! Я… я буду жаловаться!
МАРК. Куда?
НАТАША. (пятится) Я… я в интернете такой разгромный отзыв напишу! Такой… Вам мало не покажется!
МАРК. (усмехается) Верните деньги, пожалуйста. А потом пишите, что хотите.
НАТАША. Сразу все?
МАРК. Шестьсот шестьдесят тысяч двести восемьдесят рублей и (заглядывает в блокнот) девяносто шесть копеек.
НАТАША. Кажется, в прошлый раз было девяносто две…
МАРК. Так время тикает! Тик-так, тик-так… (показывает на часы) Минута – рубль. Час – тысяча. Сутки – сто тысяч. И так далее…
НАТАША. Можете начинать.
МАРК. Что?
НАТАША. Выбивать из меня долг. Ну! Давайте! (подходит к Марку) Бейте слабую хрупкую женщину!
МАРК. (усмехается) Начитались про злых коллекторов?
НАТАША. Да вы хуже бандитов! Те хоть ментов боятся! А на вас вообще управы нет! Костюмчик он надел! А перчатки белые забыл? Работа-то грязная! Как бы руки не замарать кровью!
МАРК. Прекратите истерику. Никто не собирается вас избивать. Наше агентство работает очень корректно.
НАТАША. (замирает) Это как?
МАРК. А вот так!
Марк убирает медведя из кресла, демонстративно садится в него, эффектно поддёрнув брюки.
Наташа подходит к нему.
НАТАША. Это вот сейчас что?
МАРК. Устроился в вашем кресле.
НАТАША. И что это значит?
МАРК. А это значит, что я не уйду отсюда, пока вы не вернёте долг банку.
НАТАША. В каком смысле – не уйдёте?
МАРК. В прямом. Буду жить здесь, пока вы не вернёте всё до копейки.
НАТАША. Ничего себе…
Марк молчит, насмешливо вертит в руках телефон.
НАТАША. Нет, ну, ничего себе!
Марк молчит.
НАТАША. И вот это, по-вашему – корректный способ?
МАРК. По-моему, очень корректный.
НАТАША. Да лучше ударьте!
МАРК. Я не бью женщин..
НАТАША. Да уж! Вы у них просто селитесь.
МАРК. Верните банку семьсот тысяч, и я уйду.
НАТАША. Я… да я сейчас такой… такой отзыв на вас в интернете накатаю! Мало не покажется! И фото приложу!
Наташа хватает телефон, фотографирует Марка.
МАРК. (позирует) Валяйте. И не забудьте указать сумму вашего долга.
Наташа теряет энтузиазм, опускает телефон.
НАТАША. Я поняла… Так вот почему ваше агентство называется "Тиски". Измором берёте?
МАРК. Можно и так сказать.
НАТАША. И много вы таким способом долгов выбили?
МАРК. Если честно, то вы моя первая клиентка.
НАТАША. Как – первая?
МАРК. Так. Я второй день работаю.
НАТАША. Да-а… Вот повезло так повезло… А руководство в курсе, как вы работаете?
МАРК. В курсе. Руководство само предложило такой метод работы.
Наташа в замешательстве ходит по комнате, резко останавливается.
НАТАША. (кричит) Сейчас муж вернётся! Он вам морду набьёт!
МАРК. (пожимает плечами) Тогда я вызову полицию. И вашего мужа посадят.
НАТАША. Не вызовете! Он вас убьёт! И… и… это… В бетон закатает.
МАРК. (достаёт пистолет) Хорошо, что предупредили.
Наташа в ужасе смотрит на пистолет.
НАТАША. Уберите оружие. У меня нет никакого мужа.
МАРК. Хорошо. (убирает пистолет) Нет так нет.
НАТАША. Вы просто робот какой-то, а не человек. Ни одной эмоции.
МАРК. Я на работе. Какие эмоции?
НАТАША. А если я вам в лицо плюну?
МАРК. Вытру и плюну в ответ.
Наташа взволнованно ходит по комнате.
НАТАША. Вот попала так попала… Хоть бы симпатичный был…
МАРК. А я разве не симпатичный?
НАТАША. (останавливается) Вы?! Вы плакат какой-то ходячий, а не человек. "Родина-мать зовёт". Или нет. "А ты отдал все долги по кредитам?". И палец так – вперёд. Как Ленин. (показывает)
МАРК. Но вы их действительно не отдали. Семьсот одна тысяча рублей – это немаленькие деньги.
НАТАША. Первый раз вижу такого зануду.
МАРК. Семьсот одна тысяча один рубль.
НАТАША. Выключите ваш счётчик! Пожалуйста…
МАРК. Не могу. Это входит в мою инструкцию по работе.
НАТАША. У меня нет таких денег.
МАРК. Тогда зачем вы брали кредит?
НАТАША. Думала, деньги будут.
МАРК. Я буду сидеть тут, пока они не появятся.
НАТАША. Да откуда они появятся? Я работаю секретарём у директора научного института. У меня зарплата двадцать пять тысяч! Почти половину из них я отдаю за коммунальные услуги, остального еле хватает на проезд и на еду.
Марк протягивает руку к комоду, пропускает через пальцы украшения.
МАРК. Что вы говорите!
НАТАША. Это бижутерия! Она стоит копейки!
МАРК. И что это за работа такая – секретарь? У вас образование нормальное есть?
НАТАША. Я переводчик. С испанского. Очень хороший. Делаю литературные переводы.
МАРК. И почему вы не работаете по специальности?
НАТАША. Ха-ха! Вы думаете, литературные переводы с испанского нужны на каждом углу? В издательство можно попасть только по великому блату. А не в издательство… тоже по блату. Или через постель. Что, в общем, одно и то же.
МАРК. По-моему, вы преувеличиваете силу блата. Прежде всего, нужно хорошо знать язык.
НАТАША. Да что вы говорите! Умный какой. Чего же вы тогда коллектором работаете, а не в банке сидите? Молчите? Да потому что и там всё по блату. Без блата бывает только грязная, неинтересная и низкооплачиваемая работа…
МАРК. (встаёт) Послушайте, вы ведёте себя как неразумный ребёнок. Взяли в банке крупный кредит, сделали всего три – три! – взноса, и перестали платить. На что вы рассчитываете? Что вам простят долг? За что? За красивые глазки?
НАТАША. Я думала, что всегда можно чуть-чуть подождать, если человек находится в затруднительной ситуации. Без этих ваших… процентов.
МАРК. Подождать без процентов может подружка. Или приятель. Но не банк.
НАТАША. Нет у меня таких подружек. И приятелей нет.
МАРК. (садится в кресло) Удивляюсь, как вам вообще дали кредит. С такой-то зарплатой.
НАТАША. Я сама удивляюсь.
МАРК. В любом случае вам придётся отдать всё до копейки.
НАТАША. Боюсь, вам тогда придётся умереть в этом кресле.
МАРК. Чем раньше вы найдёте деньги, тем меньше будет сумма долга.
НАТАША. Да где я их возьму?
МАРК. Квартира.
НАТАША. Что – квартира?
МАРК. У вас роскошная квартира в центре. Если вы её продадите, то вам хватит денег, чтобы отдать долг и купить жильё попроще.
Наташа стоит, ошеломлённая этим предложением.
МАРК. По-моему, это выход.
НАТАША. Знаете, что?
МАРК. Что?
НАТАША. Сидите. Будем жить вместе!
МАРК. (пожимает плечами) Ну, если вы так хотите… Только помните, время – деньги. Тик-так…
Звонок в дверь.
Наташа выходит, возвращается с пиццей.
С наслаждением нюхает коробку.
НАТАША. М-м-м… Они всё-таки сделали с ананасами. Специально для меня. Потому что я их постоянная клиентка! Надеюсь, вы не голодны?
МАРК. Тик-так…
Наташа садится за стол, открывает коробку.
НАТАША. Тикайте, тикайте… Слюной не подавитесь. (ест пиццу) М-м-м… Вкуснотища!
МАРК. Вы совсем не готовите дома?
НАТАША. А зачем? Позвонила, привезли – удобно.
МАРК. Вы же не знаете, кто и какими руками готовил эту пиццу.
НАТАША. Обычными руками, человеческими.
МАРК. Готовить пиццу идут в основном студенты и гастарбайтеры. Вы думаете, у всех требуют медицинские справки? У половины туберкулёз, а вторая половина как минимум в носу ковырялась прежде, чем ананас резать…
Наташа с брезгливым ужасом отбрасывает кусок пиццы.
НАТАША. Ну, вы и сволочь.
МАРК. Я просто люблю смотреть правде в глаза.
НАТАША. Ну, и смотрите! Молча! Без меня!
МАРК. Без вас никак не могу. Семьсот две тысячи. Тик-так…
НАТАША. Заткнитесь!
МАРК. Тик-так…
НАТАША. Это же надо название такое придумать зверское – "Тиски"!
МАРК. Тик-так…
НАТАША. Со счёта не сбейтесь, секундомер.
МАРК. Семьсот три тысячи.
НАТАША. Эй, ты как-то очень вольно проценты считаешь! У тебя как с математикой?
МАРК. Нормально у меня с математикой. Мы разве переходили на "ты"?
НАТАША. Я не могу выкать человеку, который тикает в моём кресле.
МАРК. О'кей. Семьсот пять тысяч. За фамильярность.
НАТАША. Эй, эй! Потише на поворотах! То есть… Извините, пожалуйста.
МАРК. Извинения принимаются.
НАТАША. Послушайте, Марк…
МАРК. Александрович.
НАТАША. Марк Александрович, я не могу прямо сейчас взять и продать квартиру. Для этого нужно время. А вы всё время тикаете. Пока я её продам, вы столько натикаете, что мне и квартиры не хватит.
МАРК. У меня есть покупатель на эту квартиру… Он готов внести задаток три миллиона прямо сейчас. Вы вернёте долг, а потом спокойно оформите сделку. Я ему сейчас позвоню.
Марк достаёт телефон.
НАТАША. Стойте! Да вы аферист… Квартирный мошенник! У вас ещё и подельник есть!
МАРК. Есть. Закон и порядок – вот мой подельник. Так я звоню?
НАТАША. Эта квартира не продаётся. Мне оставил её мой дедушка, генерал советской армии, ветеран войны, герой России, Советского Союза, орденоносец…
МАРК. Моё почтение вашему дедушке. Думаю, он был человек долга, и не позволил бы вам брать кредит, который вы не в состоянии отдать.
Наташа хватает сумку, складывает в неё косметику, телефон.
МАРК. Вы куда-то уходите?
НАТАША. Да! Переночую у подруги.
МАРК. У вас же нет подруг.
НАТАША. Богатых нет. А таких же, как я, с зарплатой секретарши – навалом! Отвернитесь, я переоденусь!
Марк отворачивается.
Наташа берёт одежду с плечиков на стойке, переодевается.
МАРК. Я уже могу повернуться?
НАТАША. Да пошёл ты!
Бросается к двери.
Марк поворачивается, встаёт, подходит к Наташе.
МАРК. Я вас провожу.
НАТАША. Чего?!
МАРК. Уже поздно. На вас могут напасть. Кто тогда будет возвращать долг?
НАТАША. Ты! Наглая рожа! Подлый урод! Можешь накинуть пять тысяч за оскорбления!
МАРК. Не буду. Вы сейчас не в себе.
НАТАША. Благородный, что ли?
МАРК. Можно и так сказать.
НАТАША. Я тебя сейчас…
Наташа достаёт телефон, фотографирует Марка со всех сторон.
НАТАША. Я тебя сейчас в интернет выложу! На весь свет опозорю!
МАРК. Вы себя опозорите, а не меня. Так мы едем к подруге?
НАТАША. Нет! Я с вами шагу из дома не сделаю!
МАРК. О'кей. Ваше право.
Наташа бросает сумку, садится на кровать.
НАТАША. Вам никогда не хотелось найти нормальную, мужскую работу?
МАРК. Я её нашёл.
НАТАША. То есть, вот это вот всё – по-мужски?
МАРК. Тик-так…
НАТАША. Ладно…
Встаёт, подходит к стойке с одеждой, с вызовом начинает переодеваться.
Марк отворачивается.
Наташа надевает халат.
НАТАША. Ой, какие мы воспитанные! Какие деликатные! Женат?
МАРК. Это не ваше дело.
НАТАША. Не знаю, не знаю… Может, уже и моё. Можете повернуться.
Марк поворачивается.
НАТАША. Я в ванную.
МАРК. Может, сначала позвоним покупателю?
НАТАША. Звони, кому хочешь. Меня это не касается.
Наташа резко разворачивается, уходит.
Возвращается.
НАТАША. На кровать не ложиться. Ясно?
МАРК. За кого вы меня принимаете?
НАТАША. За последнюю сволочь.
Уходит.
Марк подходит к тумбочке, берёт портрет красавца-брюнета, внимательно его рассматривает, ставит портрет на место.
Подходит к столу, брезгливо складывает кусок пиццы в коробку, уносит её на кухню с явной целью выбросить в мусорное ведро.
Возвращается в комнату без коробки.
Достаёт телефон.
Звонит.
МАРК. Привет, это я, Сонечка. Я не знаю, когда вернусь. Можешь прислать с Михалычем немного еды? Адрес я смской скину. Да что хочешь, на своё усмотрение. Да, кисель молочный очень хочу. Спасибо, дорогая моя. Целую.
Марк нажимает отбой, пишет сообщение.
Откидывается в кресле.
Засыпает.
Во сне даже немного всхрапывает
ЗТМ.
II
Марк спит в кресле.
Заходит Наташа, завёрнутая в полотенце.
Смотрит на спящего Марка.
Достаёт из комода розовые заячьи уши на резинке.
Осторожно надевает уши на Марка.
Марк не просыпается.
Наташа берёт с комода бусы, вешает их на Марка, обернув вокруг шеи несколько раз.
Берёт лак, красит Марку ногти.
Беззвучно смеётся.
У Марка звонит телефон.
Наташа отпрыгивает от него, прячет лак за спину.
МАРК. Слушаю. Нет, я сегодня не появлюсь. У меня форс-мажор. (раздражённо) У Серёгина есть право подписи! Обойдётся как-нибудь пару дней без меня. Детский сад… (нажимает отбой)
Наташа выходит вперёд, с томным взглядом придерживая соблазнительно падающее полотенце.
НАТАША. Форс-мажор это я?
МАРК. (встаёт) Простите, где здесь можно умыться?
НАТАША. Внизу, на первом этаже, есть салон красоты "Роковая женщина". Я могу дать абонемент, вас обслужат со скидкой. И кофе с пирожными бесплатно дадут.
МАРК. Вы, что, не пустите меня в свой туалет?
НАТАША. Пущу. За сто тысяч. В счёт долга. Тик-так!
МАРК. Давай абонемент.
НАТАША. Ладно, за пятьдесят.
Марк слегка нервничает от нетерпения.
МАРК. Дайте абонемент! Мужчин там обслуживают?
НАТАША. (роется в сумке) Ой, вас точно обслужат, я гарантирую.
Марк переминается с ноги на ногу.
МАРК. Пожалуйста, побыстрее…
НАТАША. (достаёт абонемент) Ой, кажется, он просрочен. А без абонементов там не принимают. Клубное заведение, только для своих.
МАРК. (слегка подпрыгивает) Что же делать?
НАТАША. А вы пароль скажите, вас пустят.
МАРК. Какой пароль?
НАТАША. Сейчас… вспомню…
МАРК. (прыгая) Быстрее! Пожалуйста!
НАТАША. «Ну, погоди!»
МАРК. (замирает) Я жду. Только быстрее вспоминайте, пожалуйста…
НАТАША. Это пароль такой – "Ну, погоди"! Скажете его, и два раза подпрыгните.
МАРК. Бред какой!
НАТАША. Я же говорю, клубное заведение, для своих.
Марк, подпрыгнув, стремительно убегает.
НАТАША. Ну, хоть на человека похож стал…
Заходит за стойку с одеждой, напевая, одевается.
НАТАША. «Тик-так, часики…»
Приносит чайник и чашку, наливает чай, пьёт, смотрит интернет в телефоне.
НАТАША. Что? Вот гад… Ну, надо же… А строит из себя…
Заходит Марк, в руках он держит заячьи уши, на ходу разматывает бусы, намотанные вокруг шеи в несколько рядов.
На лице Марка – тихая ярость.
Бросает уши и бусы на стол.
МАРК. Не ожидал от вас… Не каждый сможет… так глумиться над человеком.
НАТАША. Вас в туалет пустили?
МАРК. Пустили! Под присмотром охранников…
НАТАША. Ну, и чем вы тогда возмущаетесь? Подумаешь, пошутила… Я же не знала, что вы воспринимаете всё всерьёз…
Забирает со стола уши и бусы, кладёт их на комод.
МАРК. (тихо) Идиотка… Дура безмозглая…
НАТАША. Что вы сказали?
Марк протягивает Наташе руку с накрашенными ногтями.
МАРК. Чем можно стереть эту гадость?
Наташа достаёт из комода маленькую бутылку и ватный диск, ставит на стол.
МАРК. Что это?
НАТАША. Жидкость для снятия лака.
МАРК. И… как ей пользоваться?
НАТАША. Наливаете в миску, опускаете туда руки – и вуаля! Через полчаса нет никакого лака.
Марк хватает бутылку, идёт на кухню.
Наташа насмешливо на него смотрит.
НАТАША. Стойте!
Марк оборачивается.
НАТАША. Вы, что, никогда не видели, как ваша жена стирает лак для ногтей?
МАРК. Видел… Но забыл.
Наташа протягивает Марку ватный диск.
НАТАША. Вот. Намочите это жидкостью и сотрите лак.
МАРК. (выхватывает диск) Надеюсь, в этот раз без подкола? Или снова глумитесь?
НАТАША. На этот раз – да. В смысле, я не глумлюсь.
Марк садится за стол, нервно открывает бутылку, смачивает диск, оттирает лак с ногтей.
НАТАША. Чайку?
МАРК. Спасибо, не надо.
НАТАША. Ну, да, вам лучше не пить. Второй раз вас в "Роковую женщину" не пустят.
МАРК. Прекратите ваши дурацкие шутки.
НАТАША. А то – что? Ещё сто тысяч к долгу накинете?
МАРК. Нет, посажу вас в тюрьму. Наша фирма докажет мошенничество с вашей стороны в отношении банка, и вы сядете. Лет на десять.
НАТАША. И это говорите мне вы? Вы?!
МАРК. А что вас так удивляет?
Марк рассматривает свои ногти, брезгливо двумя пальцами держит грязный ватный диск – смотрит, куда бы его деть.
Наташа берёт телефон, включает его.
НАТАША. Я вот тут пост написала… про вас… И фотографию вашу выложила.
МАРК. Ваша глупость не имеет границ. Соцсети – такая помойка.
НАТАША. Знаете, что мне под вашей фотографией написали?
МАРК. Что?
Наташа показывает Марку экран телефона.
НАТАША. Читайте! Нет, вы вслух читайте!
МАРК. (читает) "Бандитская рожа. Где-то я её видел". Я же говорю – помойка.
НАТАША. Нет, вы дальше читайте! Там, ниже…
МАРК. (читает) "Все коллекторы бывшие бандиты. Туда берут только тех, кто отсидел за убийство. Осторожнее там". Что за бред?
НАТАША. Вы дальше читайте!
МАРК. "Моему брату коллекторы сломали нос и выбили зубы". Да не собираюсь я вам ничего выбивать и ломать.
Наташа хватает бутылку с жидкостью для снятия лака.
НАТАША. Только попробуйте! Я выплесну вам это в глаза!
МАРК. (смотрит в телефон) А! Вот, наконец, и умные люди пишут. (читает) "А вы долг не хотите отдать? А то как деньги на халяву брать, так вы первые, а как отдавать, так сразу – помогите, убивают"! Или вот… "А он симпатяга. Я бы такому дала".
НАТАША. (выхватывает телефон) Дайте сюда!
МАРК. Что, не нравится правда?
НАТАША. Это вам правда не нравится!
МАРК. Вынужден вас разочаровать. Я не сидел за убийство. Я вообще ни за что не сидел. А в коллекторы давно уже идут глубоко порядочные и воспитанные люди, а не бывшие бандиты.
НАТАША. Да лучше бандит, чем зануда!
МАРК. Это я зануда?
НАТАША. Жуткий! Только вон с теми ушами у вас слегка человеческий вид. И когда подпрыгиваете от нетерпения. А когда этого нет, вы как восковая фигура! Без души, без сердца, без чувства юмора!
МАРК. А вы… Вы… Вы…
НАТАША. Ну, что я?
МАРК. Сумасбродка! Существо без мозгов! Это ж надо – взять в банке огромный кредит, работая секретаршей! (хватает портрет) Вот для этого альфонса, небось, старались?!
Наташа замирает.
НАТАША. (тихо) Поставьте портрет на место.
Марк переворачивает портрет, читает подпись с обратной стороны.
МАРК. "Моей любимой птичке от Филиппа". Птичка – это вы?
НАТАША. Я сказала – поставьте портрет на место!
МАРК. Или что?
НАТАША. Или я перегрызу вам горло.
Марк аккуратно ставит портрет на место.
МАРК. Извините. Вы вывели меня из себя. Сначала эти уши, потом комментарии в интернете… Извините, я вёл себя глупо.
НАТАША. Самое время сказать – "тик-так".
МАРК. Я отключаю счётчик. У вас есть время подумать до вечера насчёт продажи квартиры.
НАТАША. Эта квартира не продаётся.
МАРК. Повторяю – у вас есть время подумать… Почему вы так на меня смотрите?
НАТАША. У вас глаза красные. Что, неудобно было спать в кресле? Измучались?
МАРК. Нет, то есть, да. В смысле, это неважно.
Марк подходит к зеркалу, оттопыривает веки, обеспокоенно рассматривает глаза.
НАТАША. Через недельку такого дежурства у вас заболит спина, заклинит шею, начнётся мигрень и одолеет депрессия. Запомните, это вы – вы! – в тисках, а не я! Все удобства и туалет – в "Роковой женщине", пароль, надеюсь, вы помните.
МАРК. Оставьте при себе ваши шуточки. Через сутки меня сменит напарник.
НАТАША. Что?
МАРК. Неужели вы думаете, я буду нести тут вахту один?
Наташа хватает телефон, звонит.
НАТАША. Полиция! Меня грабят! То есть, нет, насилуют! Вы с ума сошли, я не пью… Значит, так, смотрите – год назад я взяла кредит в банке "Алмаз". Я честно его выплачивала, пока у меня не закончились деньги. А деньги закончились, потому что я попала под сокращение, и уже несколько месяцев сижу без работы. Так вот, ко мне ворвался какой-то придурок из коллекторского агентства и требует, чтобы я продала квартиру. Это нормально?
Наташа слушает ответ, сходит с лица, нажимает отбой, стоит в прострации.
МАРК. (усмехается) И что ответили?
НАТАША. Что-то в духе – "если он симпатяга, я бы такому дала".
МАРК. Я всегда верил в нашу полицию.
НАТАША. Я поняла. У вас там всё схвачено!
МАРК. Думайте, что хотите. Так я звоню покупателю? (достаёт телефон)
НАТАША. Нет.
МАРК. (убирает телефон) Как хотите…
Звонок в дверь.
НАТАША. (бросается к двери) Филипп!
Возвращается потерянная, с корзиной, закутанной в платок.
НАТАША. Там… какой-то Михалыч… Сказал, это от Сонечки для малютки…
Марк забирает корзину у Наташи, нюхает.
МАРК. О! Борщ! И, кажется, пирог с капустой.
Марк ставит корзину на стол, снимает платок, вынимает термос, контейнеры с едой и столовые приборы – ложку, вилку, нож.
Наташа подходит к столу, изумлённо смотрит.
НАТАША. Это вы, что ли, малютка?
Марк открывает контейнеры с едой.
МАРК. Я.
Марк достаёт льняную салфетку, садится, заправляет салфетку за ворот.
НАТАША. Ну, ну… Приятного аппетита. (уходит)
Марк неторопливо ест, орудуя приборами как на званом приёме.
У него звони телефон.
Дожевав, Марк отвечает на звонок.
МАРК. Да, Сонечка. Да, получил, всё очень вкусно.
Сзади к Марку на цыпочках крадётся Наташа, в руке у неё сковородка.
Замахнувшись, Наташа целится в голову Марка, но ударить не решается.
Перекладывает сковородку в другую руку, снова целится.
Марк её не замечает.
МАРК. Нет, не пересолила, в самый раз.
Марк промакивает губы салфеткой, наливает из термоса в чашку молочный кисель, отпивает.
МАРК. М-м… Золотко, прекрасный кисель – не густой, не жидкий, прямо, как я люблю.
Над губой у Марка остаются белые "усы".
Наташа бьёт Марка по голове.
Марк замирает, не оборачиваясь, говорит в трубку.
МАРК. Сонечка, извини, я перезвоню. (нажимает отбой)
Наташа ещё раз бьёт Марка сковородкой по голове.
МАРК. (оборачивается) Что вы делаете?
НАТАША. Бью вас… сковородкой по голове.
Наташа замахивается для третьего удара, но Марк перехватывает её руку.
МАРК. Ну, убьёшь ты меня. А с телом что делать будешь?
НАТАША. Заверну в ковёр. Вызову службу "Вывозим мусор на свалку". Заплачу по тройному тарифу. Там студенты работают, думаете, откажутся?
Марк, пошатнувшись, теряет сознание, падает.
НАТАША. Эй, ты чего?
Наклоняется, проверяет у Марка пульс.
НАТАША. Я же пошутила, просто оглушить тебя хотела и за ноги в подъезд оттащить!
Хлопает Марка по щекам.
НАТАША. Эй! Очнись! Малютка! Марк Александрович!
Прикладывается ухом к груди Марка.
НАТАША. Мамочки… Эй!
Нажимает Марку на грудь, вытирает ему салфеткой рот, делает искусственное дыхание, снова прикладывает ухо к груди.
Вскакивает, нервно ходит по комнате.
Садится за стол.
В глазах и движениях паника.
Подходит к столу, берет ложку, пробует борщ из контейнера, морщится.
Берёт телефон Марка, звонит.
НАТАША. Алло, это Сонечка? Вы только не пугайтесь и не кричите. Значит, так, я ударила вашего мужа по голове, он упал, и я не могу понять – он дышит или не дышит? Я же говорю, не кричите, вы меня не дослушали! Никого я не убивала, потому что после того, как я его ударила второй раз, мы ещё довольно долго разговаривали. О чём? Ну, я точно не помню, кажется, я сказала, что заверну его в ковёр и вызову службу "Вывозим мусор на свалку". Эй! Вы что там молчите? Я же говорю, понять не могу – бьётся его сердце или не бьётся! Я, собственно, чего звоню, я узнать хочу, может, он чем болеет? Может, у него раньше такие приступы были… Ну, сами подумайте – я его бью раз, бью два… Потом мы разговариваем, нормально, как ни в чём не бывало, и вдруг – хлоп! – он побледнел, упал и то ли дышит, то ли не дышит. "Скорую"? Конечно, вызову, только я сначала узнать хотела – с ним раньше такое случалось? Может, вы знаете, что с этим делать и как лечить?
Наташа возмущённо вскакивает.
НАТАША. Знаете, что! Сами вы проститутка! И борщ ваш – редкая гадость!
Наташа нажимает отбой, отбрасывает телефон.
Смотрит на Марка, на лице – отчаяние.
НАТАША. Не умирай, пожалуйста… Пожалуйста, только не умирай…
Наташа берёт свой телефон, звонит – короткие гудки.
Звонит телефон Марка.
Наташа смотрит на него, не зная – брать или не брать.
Наконец, решается и берёт трубку.
НАТАША. Да… Нет, не очнулся. Нет, Скорую не вызвала. Там беспробудно занято. Да говорю же вам, я не любовница… Я… (пожимает плечами) Я клиентка. Ну, да, получается, что клиентка. Он выколачивает из меня деньги. Да, выколачивает. А вы не знали, что ваш муж работает коллектором? Ну, поздравляю. Теперь знаете. Кстати, он действительно не сидел в тюрьме? Вы что, почему молчите?! Эй, вам там плохо что ли? Да, да, пудреница есть, сейчас…
Не выпуская телефон из рук, Наташа достаёт из сумки пудреницу, подносит к носу Марка, потом смотрит на крышку.
НАТАША. Нет, не потеет, а чего ей потеть… Ах, открыть!
Наташа открывает пудреницу, подносит зеркало к носу Марка.
Марк чихает.
НАТАША. Живой! (в трубку) Вы слышали?! Это он чихнул, ему пудра в нос попала!
Держась за голосу, Марк садится.
НАТАША. Ой, телефон разрядился… Твоя жена не услышала как ты чихнул и подумает, что ты умер.
МАРК. (стонет) Какая жена?
НАТАША. Сонечка, какая ещё?
МАРК. Ты сказала Сонечке, что я умер?
НАТАША. А что мне надо было ей говорить, если ты упал и не дышишь?
Марк хватается за голову, раскачивается, стонет.
МАРК. Что ты ещё ей сказала?
НАТАША. Ну, я точно не помню… Что я не твоя любовница, что ты просто выбиваешь из меня долги…
МАРК. А-а-а… Дура! Что ещё ты сказала?!
НАТАША. Что борщ её – редкая гадость.
МАРК. А-а-а… Что ещё?
НАТАША. Что сама она проститутка.
МАРК. Я убью тебя!
Марк порывается броситься на Наташу, но падает.
НАТАША. Лежать! Не двигаться… У тебя сотрясение, пойдём на кровать…
Наташа поддерживает Марка, помогает подняться, ведёт к кровати.
НАТАША. Так… держись за меня… Вот так, шажок, ещё шажок… Ложимся… Как голова? Кружится?
МАРК. Да. Очень. Сонечка мне не жена.
НАТАША. Да? А кто?
МАРК. Она моя тётя.
НАТАША. Тогда чего ты переживаешь?
МАРК. Того! Она вырастила меня! Выучила! Воспитала! Сделала человеком! Она думала, что я в банке работаю, а ты сболтнула, что я коллектор… Бандит, другими словами.
НАТАША. Я же не знала, что думает твоя тётя.
МАРК. Какого чёрта ты вообще позвонила ей, а не в "Скорую"?
НАТАША. Долго объяснять.
МАРК. Да всё и так понятно. Просто ты с головой не дружишь.
НАТАША. А ты дружишь, можно подумать. Врёшь близкому человеку, что банкир, а сам долги выколачиваешь. Кстати, а какая у тебя зарплата?
Марк молчит.
НАТАША. А! Я поняла, ты работаешь за процент. Выбьешь из меня семьсот тысяч и получишь свои десять процентов. Так?
МАРК. Так, так… И чем больше сумма, тем больше процент.
НАТАША. Ты не хочешь позвонить тёте с моего телефона и сказать, что очухался?
МАРК. Не хочу.
НАТАША. Почему?
МАРК. Потому что!
НАТАША. Нет, почему?
МАРК. Не хочу, и всё. Это не твоё дело.
Марк отворачивается к стене.
НАТАША. Она же с ума там сходит…
Марк резко садится в кровати.
МАРК. Ничего. Пусть. Пусть закажет гроб, панихиду, поминки и ждёт положенное время, чтобы вступить в наследство.
НАТАША. У тебя, что, есть наследство?
МАРК. Да. Большой дом за городом. От родителей достался. Они на машине разбились, когда мне было пять лет.
НАТАША. А Михалыч кто?
МАРК. Сосед. Хотел жениться на Сонечке, но она ему отказала. Решила всю свою жизнь посвятить мне. Я смысл её жизни. А Михалыч на побегушках.
НАТАША. Господи, какой ужас… Так вот почему ты такой… Все эти приборы (показывает на стол), салфетки, молочные кисели и несолёный борщ с переваренной капустой… Слушай, а хочешь жареных пельменей? У меня там, кажется, в морозилке немного осталось… А ещё есть полбутылки (щёлкает себя по подбородку) водки. Принести?
Марк пристально смотрит на Наташу.
МАРК. Меня тошнит от тебя, от твоей квартиры, от твоих выходок и от твоих слов…
Морщится, прикрывает рукой рот.
НАТАША. (вскакивает) Так убирайся отсюда! Вон!
МАРК. Не могу. Работа. Тик-так…
Наташа хватает корзину, скидывает в неё контейнеры, термос, столовые приборы, салфетки.
НАТАША. А, ну, извини, тогда вот это вот всё – на помойку! Я этого в своём доме не потерплю!
Наташа с корзиной уходит.
Марк, держась за голову, достаёт из кармана зарядное устройство, подключает к телефону, звонит.
МАРК. Сонечка… Это ты, Михалыч? А где Сонечка? Как – увезли по "Скорой"? Что с ней? О, господи… Да жив я, жив… Тут чокнутая одна болтает, что попало…
В комнату возвращается Наташа, Марк её не видит.
МАРК. Кто красивый? Чокнутая? А, ну, да, ты ж её видел… когда корзину передавал. По мне так дура дурой… Что бы ты с ней сделал? Пошляк ты, Михалыч, вот уж не думал. Поцелуй от меня Сонечку. Скажи, что все, что сказала эта сумасбродка – ложь и выдумки. Всё, я перезвоню! (нажимает отбой)
НАТАША. "Поцелуй от меня Сонечку"! А ведь не хотел ей звонить! Всё? Бунт на корабле закончился? Тьфу, маменькин сынок.
МАРК. Сонечка в больнице с сердечным приступом. Это ты виновата.
НАТАША. Я?! Это я ворвалась в твой дом и требую его продать?! Это я через каждые пять минут издевательским тоном говорю "тик-так" и накручиваю проценты?! Это у меня такая гнусная рожа и слюнявчик под подбородком?!
Марк срывает салфетку, заткнутую за воротник, хватается за голову.
МАРК. Чёрт…
НАТАША. (злорадно) Что? Кружится?!
МАРК. Да.
Наташа берёт свой телефон, звонит.
НАТАША. "Скорая"! У меня человек с сильным сотрясением! Ему нужна срочная госпитализация!
МАРК. (тоже звонит) Полиция! На меня напали, проломили череп. Да, адрес сейчас скажу…
Наташа резко нажимает отбой.
Марк, глядя на неё, тоже.
Некоторое время стоят, испепеляя друг друга взглядом.
Марк отталкивает Наташу, уходит.
НАТАША. Ты куда?
МАРК. В туалет!
НАТАША. Он платный!
МАРК. Щас! Разбежался!
НАТАША. Чёрт…
Быстро собирается, выходит за дверь.
Возвращается Марк, он доволен.
МАРК. А ты знаешь, Михалыч нашёл тебя симпатичной! Он даже сказал – "Я бы с ней покуролесил!". Не ожидал такого от Михалыча, если честно… Он всегда такой деликатный, интеллигентный. Эй, ты слышишь?!
Марк оглядывается, заглядывает в другие комнаты.
МАРК. Сбежала… Дрянь!
В сердцах пинает стул.
Смотрит в зеркало, оттягивая веки.
МАРК. Ну, и ладно. Хоть отосплюсь нормально.
Снимает пиджак и брюки.
Хватает плюшевого медведя, падает с ним на кровать.
Кричит в сторону двери.
МАРК. Всё равно никуда не денешься! Здесь твой дом!
Закрывает глаза.
ЗТМ.
III
Марк спит в обнимку с медведем.
Заходит Наташа.
Останавливается, прижав сумку к груди, смотрит на Марка.
НАТАША. Кхе-кхе!
Марк не реагирует.
Наташа громко хлопает по столу.
Марк переворачивается с медведем на другой бок.
Наташа включает в телефоне музыку, подносит к уху Марка.
Марк резко садится в кровати, трёт глаза.
МАРК. Что?! Где?! Чёрт… Убери!
Марк отталкивает руку Маши с телефоном.
Наташа выключает музыку, отбирает у Марка медведя, возвращает его в кресло.
НАТАША. Ты всё ещё здесь? А где твой напарник? Сутки прошли.
МАРК. Я наврал про напарника. Я один работаю.
НАТАША. Ая-яй-яй… Сонечка не учила, что врать нехорошо?
МАРК. Сонечка учила, что для достижения своей цели все средства хороши. В рамках закона.
НАТАША. Жаль. Я думала, приду, а тут нормальный мужик. С правильными рефлексами. С чувством юмора. С щетиной, с мускулатурой и без слюнявчика!
Наташа садится, открывает сумку, кладёт на стол пачку денег.
НАТАША. Здесь двести тысяч. Это всё, что мне удалось занять. Остальное верну потом. Честное пионерское.
Марк встаёт, подходит к столу.
На нём только яркие трусы.
Марк берёт пачку денег, рассматривает.
МАРК. Тебе ещё кто-то занимает?
НАТАША. Да. Подруга. У неё муж крутой. Забирай и проваливай побыстрей. Я от тебя устала.
Марк кидает деньги на стол, наклоняется к Наташе, стучит себя по лбу.
МАРК. Ты совсем "ку-ку"?!
Наташа отшатывается.
МАРК. Ты отдаёшь деньги незнакомому человеку?! Вот просто так?! Наличными? Без расписок, без документов?!
НАТАША. Почему незнакомому?
МАРК. Да потому что! Мало ли, кто я! Подумаешь, удостоверение показал коллекторского агентства! Может, я в метро его купил!
НАТАША. (вскакивает) Не ори на меня!
МАРК. Сама не ори!
НАТАША. У тебя Сонечка… Михалыч… Кисель в термосе! Слюнявчик в конце концов…Ты не можешь быть кем попало! И удостоверение у тебя настоящее! Я… я чувствую!
МАРК. Ну, нельзя же быть такой идиоткой… Чувствует она. Думаешь, мошенник не придумает байку про какую-нибудь Сонечку, а подельники не принесут ему кисель в термосе? Мозги у тебя есть, Наталья Сергеевна?
НАТАША. Ты деньги брать будешь, Марк Александрович?
МАРК. Конечно, буду.
Марк берёт деньги, кладёт их в карман пиджака.
МАРК. Но это не значит, что я отсюда уйду, не получив полную сумму.
НАТАША. Тогда я отсюда уйду!
Наташа подбегает к окну, вскакивает на подоконник, распахивает створки.
Слышится шум оживлённого проспекта.
Марк бросается к Наташе, подхватывает на руки, оттаскивает от окна.
МАРК. Тихо! Тихо… тихо, не дрыгаться…
Наташа сопротивляется, но скоро затихает.
Плачет.
Марк укладывает её на кровать.
Наташа громко рыдает.
МАРК. Это ужас… Когда женщины плачут, это какой-то кошмар.
Марк закрывает окно, снова подходит к кровати.
МАРК. У меня офис рядом с зоопарком, внизу – обезьяны, тигры, слоны. Когда они все вместе орут, звуки – точно такие же. Прекрати!
Наташа замирает.
НАТАША. Я не для себя взяла эти деньги.
МАРК. Я знаю.
НАТАША. Филипп меня от бандитов спас. Я шла по улице, на меня напали. Хотели отобрать сумку, а может, и изнасиловать. Остановилась машина, джип. Филипп так дрался… Они ему почки отбили, руку сломали. Я тоже сражалась – уж как могла. Обрезком трубы одного по башке шандарахнула.
МАРК. Да уж, ты это умеешь. (трогает голову)
НАТАША. Я грязная была, вся в крови, в синяках. Филипп сказал, что больше меня одну не отпустит. Никогда, никуда.
МАРК. А потом оказалось, что у него долги, а кредит взять он не может… потому что… Тут возможны варианты, Наталья Сергеевна. Даже боюсь представить на что способна фантазия таких типов как твой Филипп.
НАТАША. Пресноводная ты рыба, Марк Александрович.
МАРК. В смысле?
НАТАША. Карась с пустыми глазами. Мыслишь штампами, живёшь по шаблону… Штаны надень!
МАРК. Чёрт…
Марк поспешно надевает брюки.
НАТАША. Не было у него никаких долгов. Просто вдруг заболела мама. Редкое аутоимунное заболевание. Вылечить могут только в Корее. Денег нужно было три миллиона. Я смогла достать всего шестьсот тысяч…
МАРК. Ты маму видела?
НАТАША. Нет.
МАРК. Почему?
НАТАША. Так она уже в Корее была! У профессора Ли Сон У!
МАРК. То есть, «вдруг» заболела, но при этом была уже у профессора!
НАТАША. Не цепляйся к словам.
МАРК. Я к смыслу цепляюсь, а не к словам. Тебя же развели как последнюю дурочку. Где сейчас твой Филипп?
НАТАША. Лечит маму.
МАРК. Почему он тебе не звонит?
НАТАША. Там специальное стерильное отделение, все ходят буквально в скафандрах, мобильные телефоны запрещены. Вся связь с внешним миром обрублена!
МАРК. То есть, он уже год в скафандре круглые сутки находится возле тяжело больной мамы и даже не может тебе позвонить?
Наташа с рыданиями утыкается в подушку.
НАТАША. Да-а-а!…
МАРК. И я при этом карась с пустыми глазами.
НАТАША. Да-а-а!…
МАРК. Ну, что ж… Самое время сказать тик-так…
НАТАША. Да-а-а!…
МАРК. Чёрт… Тебе воды принести?
НАТАША. Да-а-а!…
Наташа рыдает.
Марк идёт на кухню, но возвращается.
МАРК. Да не реви ты так. Может, он, и вправду, ещё вернётся.
НАТАША. Не-е-ет!…
МАРК. Не может же человек шутить святым – здоровьем матери.
НАТАША. Я искала профессора Ли Сон У в интернете! Его не существует!
МАРК. Может, плохо искала?
НАТАША. Хорошо! Это герой сериала-а-а!
МАРК. А почему ты сначала не посмотрела? Перед тем, как кредит брать?
НАТАША. Я его любила… больше жизни.
МАРК. М-да… Тяжёлый случай.
Наташа плачет, затихает.
Марк уходит на кухню, возвращается со стаканом воды.
Смотрит на Наташу, прислушивается.
Ставит стакан на стол.
Берёт с комода заячьи уши.
Подходит к Наташе, надевает уши ей на голову.
С заговорщицким видом уходит.
ЗТМ.
IV
Наташа спит на кровати с заячьими ушами на голове.
Заходит Марк, в руках у него сковородка и бутылка водки.
Марк ставит сковородку и бутылку на стол.
Включает в телефоне музыку, подносит Наташе к уху.
НАТАША. (резко садится) Выключи!
Марк выключает телефон.
НАТАША. (трёт глаза) Я, что, заснула?
МАРК. Да. Рассказывала о любви всей своей жизни и вырубилась на полуслове.
Наташа встаёт, подходит к столу.
НАТАША. Ты, что, пельмени пожарил?
МАРК. (разводит руками) Да вот… Что-то нашло.
НАТАША. С ума сойти. Мне никто никогда не готовил. Кроме дедушки. Мама всё время была на гастролях, папа в командировках… Что, прямо вот взял и пожарил? Сам?!
МАРК. Да, вот прямо взял и пожарил. Подпрыгни, пожалуйста.
НАТАША. Что? Зачем?
МАРК. Подпрыгни два раза. Просто от радости, что я пельмени пожарил.
Наташа прыгает.
Догадавшись, трогает рукой голову, срывает уши.
НАТАША. Гад!
Бьёт ушами Марка.
НАТАША. Своей фантазии нет? Чужие розыгрыши повторяешь?
МАРК. (уворачивается) Конечно, нет! Такое придумать, это сколько ж ума надо!
Наташа бросает уши на кровать, садится за стол.
Марк уходит, приносит столовые приборы, тарелки, тоже садится, заталкивает за воротник мятую салфетку, накладывает пельмени в тарелку.
Наташа с усмешкой на него смотрит.
НАТАША. Ну, вот что ты за человек?
МАРК. Извини, по-другому не умею.
Марк пытается положить пельмени в тарелку Наташи, но она переворачивает тарелку вверх дном.
НАТАША. Извини. Руками со сковородки вкуснее.
Наташа ест пельмени руками, жуёт, намеренно громко чавкает.
НАТАША. Марк Александрович… А что у вас? Большой любви никогда не было?
МАРК. Когда я ем, я глух и нем.
НАТАША. А-а! Тётя, наверное, не разрешает. Ищет для тебя приличную еврейскую девушку с хорошими манерами, отменным здоровьем и безупречной генетикой, но всё никак не находит. Все приличные еврейские девушки давно на историческую родину уехали.
Марк молча жуёт.
Наташа наливает водку в стакан.
Нюхает, пьёт.
Снова наливает.
Придвигает стакан к Марку.
Марк молча отодвигает стакан.
НАТАША. Тебе никогда не хотелось…
МАРК. (перебивает) Нет.
НАТАША. Врёшь. Я видела. Тут, на кровати, после удара сковородкой ты собирался послать тётю Соню к чёрту.
МАРК. Тебе показалось.
НАТАША. Мне никогда ничего не кажется. (ест пельмени руками) М-м-м… Ты не представляешь… как это вкусно! Руками… из сковородки…
Марк невозмутимо орудует ножом и вилкой.
НАТАША. А водочка как хороша… Из морозилки… М-м-м!
У Марка звонит телефон.
Марк вытирает руки салфеткой, промакивает губы "слюнявчиком", берёт трубку.
МАРК. Да, Розочка. Как? А что, сегодня суббота? Чёрт… Извини, не предупредил. Я на работе, дорогая. Да, я тоже очень расстроен. До среды, любовь моя. Прости, что даже не позвонил. Целую.
Марк откладывает телефон, берёт вилку.
НАТАША. О-бал-деть! Что это было?
МАРК. Невеста.
НАТАША. О-бал-деть! Вы, что, два раза в неделю встречаетесь? По субботам и средам?
МАРК. Ешь.
НАТАША. Нет, мне интересно. А если тебя в четверг вдруг припрёт? Ты что будешь делать?
МАРК. Меня не припрёт.
НАТАША. С ума сойти… Вот мне бы так… научиться.
Марк бросает вилку, вскакивает.
МАРК. Да что ты ко мне привязалась! Да, я живу размеренной, правильной жизнью! Я не совершаю спонтанных и необдуманных поступков! Мне так удобно! Меня так научили! Секс, еда и работа по графику! Попробуй! И ты увидишь, как из твоей жизни исчезнут проблемы! Одна за другой! Попробуй просчитывать каждый свой шаг и думать о его последствиях! А не брать для проходимцев кредиты, которые в принципе не можешь отдать!
Наташа подходит к Марку, набрасывается на него с поцелуями…
Марк пятится, Наташа наступает, целует его, расстёгивает не нём рубашку.
МАРК. Наталья Сергеевна, что вы делаете?!
НАТАША. А у вас сейчас секс по расписанию, Марк Александрович! Его нельзя пропускать… Это для здоровья вредно! Да не отталкивайте вы меня! Какая разница – с кем? График есть график!
Марк замирает, смотрит на Наташу, набрасывается на неё, целует.
Падают в кровать.
ЗТМ.
V
Наташа и Марк лежат в кровати.
НАТАША. Мне совсем нельзя пить.
МАРК. Мне тоже.
Марк встаёт, подходит к столу, выпивает из стакана водку.
Руками берёт пельмени со сковородки, ест.
Наташа одевается.
НАТАША. Давай будем считать, что между нами ничего не было.
МАРК. Но ведь было же.
НАТАША. Иногда нужно закрывать глаза на собственные поступки. Ну, которые не очень… Сделал, закрыл глаза и живёшь себе дальше, как будто этого не было…
МАРК. (зажмуривается) Я так много нового от тебя узнаю…
НАТАША. Ещё недельку тут поживёшь, совсем человеком станешь.
МАРК. (одевается) Я ухожу.
НАТАША. Как? Почему?
МАРК. Двести тысяч ты вернула, правильно?
НАТАША. Ну, да.
МАРК. А пятьсот я…
Марк замирает, пьёт водку прямо из бутылки.
МАРК. А пятьсот я беру на себя!
НАТАША. Чего-о?!
МАРК. Того. Ты банку больше ничего не должна. Я заплачу. У меня немного отложено денег. И Сонечка с Михалычем скинутся.
Наташа отвешивает Марку звонкую пощёчину.
МАРК. За что?
НАТАША. А ты догадайся.
МАРК. Ты меня всё время бьёшь. У меня сотрясение. Как я могу догадаться?
НАТАША. Получается, ты платишь мне вот за это! (показывает на разворошенную постель)
МАРК. За что?
НАТАША. За… Ой, какой же ты идиот… За… За секс!
МАРК. Но его не было.
НАТАША. Был!
МАРК. Секса не было, и ты мне ничего не должна.
Марк идёт к двери.
Наташа бросается ему наперерез.
НАТАША. Ты никуда не уйдёшь! Звони… Звони своему покупателю!
ВНИМАНИЕ! Теkст пьесы приведен с соkращениями. Полный теkст предоставляется по запросу!
ВНИМАНИЕ! ВСЕ АВТОРСКИЕ ПРАВА НА ПЬЕСУ ЗАЩИЩЕНЫ ЗАКОНАМИ РОССИИ, МЕЖДУНАРОДНЫМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ, И ПРИНАДЛЕЖАТ АВТОРУ. ЗАПРЕЩАЕТСЯ ЕЕ ИЗДАНИЕ И ПЕРЕИЗДАНИЕ, РАЗМНОЖЕНИЕ, ПУБЛИЧНОЕ ИСПОЛНЕНИЕ, ПЕРЕВОД НА ИНОСТРАННЫЕ ЯЗЫКИ, ВНЕСЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЙ В ТЕКСТ ПЬЕСЫ ПРИ ПОСТАНОВКЕ БЕЗ ПИСЬМЕННОГО РАЗРЕШЕНИЯ АВТОРА.
ПОСТАНОВКА ПЬЕСЫ ВОЗМОЖНА ТОЛЬКО ПОСЛЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ПРЯМОГО ДОГОВОРА МЕЖДУ АВТОРОМ И ТЕАТРОМ.
