ПОМАЗОК
— Наливай! — скомандовал Гранкин Кириллу. Тот, верной пока еще рукой разлил по рюмкам остатки коньяка. Разлил ровно пополам. Гранкин удивленно присвистнул:
— Точняк! — одобрил он.
Они выпили.
— Знаешь, — продолжал Гранкин, — я когда узнал, что девка, думал, повешусь. Серьезно, я ведь ему купил уже: паровоз заводной, конструктор такой,"Сделай сам" называется, с молотком и плоскогубцами, ружье с присоской, горшок, опять же...
— Горшок, он и девке пригодится, — заметил Кирилл.
— Э-э, ты не понимаешь. Горшок — он момент эстетический. Девке горшок нужен розовых тонов. А я купил голубой. Мужской, так сказать, вариант. Разве не знаешь, девочкам положено все розового цвета, мальчикам — голубого. Так у меня даже горшок голубой. Э-эх! — Виталий сунул под стол пустую бутылку.
— Ну, ладно, я пошел, а ты готовься, встречай своих, — Кирилл встал. Гранкин немного подумал.
— Знаешь, время еще есть. Сиди, — сказал он Кириллу. Снова подумал, потер широкой ладонью короткий ежик волос и вышел из кухни. Кирилл сел.
Гранкин самозобвенно рылся в шкафу, переворачивая аккуратные штабеля тряпок. Когда искомое было найдено, он победно прошествовал на кухню и поставил перед Кириллом бутылку "Русской". Кирилл стеснительно опустил глаза и почесал в носу.
— Наливай! — скомандовал Гранкин.
*****
— Вообще-то, Кирюха, — продолжал Виталий, опустив рюмку, — я детей терпеть не могу. Но тут ведь уже сорок отмотало. И я решил — пора. Труба зовет. Подарить потомкам свои гены. Посеять семя...
— За урожай! — Кирилл поднял рюмку.
— Ага. За Сашку!
— Какого Сашку?
— А я ту девку Сашкой назвал, чтоб хоть имя мужское было.
— А! Ну, давай!
— Давай.
*****
— Ты не можешь себе представить, Кирюха! Вроде ничего такого особенного не делаешь, и вдруг - на тебе, родилось! Девка родилась.
— Почему не могу? Могу. У меня их три.
— Да ну? Ну-у, так у тебя девки, а у меня Сашка!
— Так ведь и Сашка девка! — Кирилл обиженно насупился.
— Да? — Гранкин вдруг заплакал. — Верно, Сашка - девка.
— Ты это, — Кирилл неуклюже погладил Виталия по голове, — ты не плачь. Девки, они, знаешь, как по хозяйству помогают?! У-у!!!!
— Наливай! — стукнул Гранкин ладонью по столу.
*****
— Слушай, — Гранкин мечтательно закатил глаза, — а, может, они посмотрели плохо в больнице? Не может мой Сашка девкой быть!
— Может и плохо. Они, когда маленькие, не сразу разберешь...
— Да-а, медицина наука темная. Но эту ошибку я им прощаю! За гинекологов всех стран!
— За них!
*****
— Баба, Кирюха, она ведь загадка природы.
— Загадка...
— Я на своей когда женился, она сказала - пить будешь, выгоню. И я точно знал - выгонит. И не пил. До сегодняшнего дня. А ведь в меня до Галки чего только не вшивали. И куда только не вшивали. Не берет. Только еще больше попробовать хочется - что получится. А с Галкой не хочется, ...брр... Страшно подумать... что получится. Потом, опять же - дети. Как они, Кирюха, такие большие из такой ма-аленькой ... ды...? А, Кирюха?! Давай за баб! За ихнюю загадочность!
— За ды... - ык!
*****
— Кирюха!
— ...гыг?
— А вот, когда женщина из роддома приходит, так?..
— М-мм?
— Ну... И долго потом нельзя с нею... с нею...
— М-мм?
— ... быть?
— Быть?
— Да.
— Долго.
— Кирюха!!!
— ........
— Опять же, загадка природы! А у них там... потом все по-прежнему? Нормально?
— У них там, — Кирилл притянул к себе Гранкина за шею и стал что-то ему шептать. Глаза у Гранкина округлились.
— Как, прям вот так? — Виталий потер Кирилла по широкой лысине.
— Сначала так, — согласился Кирилл, — а потом - так, — он взял руку Гранкина и перебросил ее на его собственную голову с жестким и коротким ершиком волос. Гранкин заржал и долго не мог успокоиться.
— За любовь! — сказал он наконец.
— ........ вь! — ответил Кирилл.
*****
Когда бутылка стала пуста, Кирилл встал.
— ... пошел... встречай своих, — зацепив ногой стул, он стал пробираться к выходу.
— Давай, Кирюх, иди. Скоро баба моя из роддома с пацаном... Забрать надо свои гены-то из больницы вместе с бабой. Мои гены! Должно встретить достойно!
— .... девка же! — пьяно удивился Кирилл.
— Какая девка? — Виталий, сжав кулаки, стал угрожающе наступать на Кирилла. Кирилл отступил. — Какая девка? Пацан! Сашка! 4кг. 57 сантиметров! Девка...
— Ну ладно, ладно. Пацан, — Кирилл стал дергать дверь, она не поддавалась.
— Пьяный ты, — сказал Гранкин, открывая дверь в другом направлении, — я тебя провожу.
*****
Такси их объезжали. Остановлся частник на дребезжащей "Победе" — пенсионер в шляпе и очках.
— Батя, — Виталий открыл переднюю дверь "Победы", — довези благородного человека до дома. У него родился ма-аленький младенчик, видишь как он рад! — Кирилл что-то замычал.
— Куда ему? — спросил пенсионер.
— Тебе куда? — повернулся Гранкин к Кириллу.
— К Любке.
— К Любке его, — Гранкин впихнул Кирилла в машину, захлопнул дверь и пошел домой, балансируя и напевая:
"Ты морячка, я моряк,
Ты рыбачка, я рыбак..."
*****
Душа у Гранкина пела. Он ходил по квартире, прикидывая, какие изменения надо внести, чтобы начать новую, счастливую жизнь с Галкой и Сашкой, которых утром заберет из больницы.
Диван он передернул на середину комнаты и расправил его. Галка должна быть теперь в центре. В центре комнаты. В центре вселенной. Царица. Мадонна.
За диваном оказалось много всякой всячины: конфетные обертки, старые газеты и огромные хлопья пыли. Они прицепились к тапкам и штанам Виталия, он пришлепывал их рукой, отгоняя. Немного подумав, он поставил под диван голубой горшок. "Для удобства," — решил он. Шифонер был открыт и из него торчали развороченные тряпки.
Гранкин охапками сбросил их на пол. "Поглажу! — подумал он, — Все поглажу! Чтоб чистота и стерильность!" Он принес из коридора гладильную доску, включил утюг. "Галка водой брызгала", — вспомнил Виталий и пошел на кухню.
На кухне, среди груды немытой посуды и бутылок он с трудом отыскал стакан. Оглянувшись, застыл на месте. Затем стал по очереди открывать все шкафы и вываливать посуду, пакеты, банки, бутылки. "Перемою! Все перемою!" Его взгляд задержался на стене. Стена была грязно—желтого цвета, в подтеках, слегка облупленная. "Покрасить!" — скомандовал себе Гранкин и ринулся на поиски краски.
Краску он нашел быстро, развел ее. Она получилась чистого небесного цвета. "Под мальчика", — остался довольным Гранкин и отправился на поиски кисти.
Кисти нигде не было. Он перерыл все шкафы в коридоре, все тумбочки, полез на антресоли, с трудом удерживая равновесие на табуретке. Кисти не оказалось и там. Гранкин очень расстроился. Творческие планы рушились. Он пошел в ванную, перевернул там все возможное, хотел и ванну, но она оказалась тяжелой. Гранкин всхлипнул. Мадонна в облупленной кухне — такого сюжета он допустить не мог. Он повертел в руках зубную щетку, уже было пошел с ней, но тут на глаза его попался... помазок! Тот, которым он каждое утро мылил свою физиономию, предвкушая ощущение свежести и легкости после бритья. Помазок был пушистый и толстый. Гранкин взял его двумя пальцами и громко чмокнул в длинный густой ворс.
*****
Гранкин красил. Красил самозабвенно и со лба его струился пот. Помазок не подводил — краска ложилась ровно и кухня засветилась ярким голубым пятном. "Сашке моему презент", — радостно думал Гранкин. Наконец он устал. "Пойду отдохну немного", — решил Гранкин, пошел в комнату, улегся на диван и сразу провалился в сон.
Проснулся он от звонка в дверь. Открыв, Виталий увидел на пороге Галю с каким—то свертком в руках. Лицо ее не предвещало ничего хорошего.
— Галя... — попытался как можно нежнее сказать Гранкин.
Галя зашла в квартиру.
*****
— Ирод! — кричала она, — Ирод паршивый! Гроб тебя исправит!
Сверток лежал на диване. Гранкин понуро сидел на стуле. Галя выдернула из розетки шнур от утюга.
— Я с радости, Гал, — начал Виталий.
— Что это? Это что? — она вонзала в пространство помазок в голубой краске.
— Презент...
— Вон! Вон из дома! — Галя принесла чемодан и швырнула его к ногам Гранкина. Чемодан раскрылся. Гранкин встал, посмотрел на чемодан, потом на разбросанные кругом вещи. Нашел свою майку, рубашку, носки, пиджак надел на себя.
— Вот это еще, — Галя принесла из кухни пустые бутылки и засунула их в чемодан.
Гранкин вышел из дома. Он потоптался на месте, прикидывая, в какую сторону податься. Порылся в кошельке, там краснела десятка и звенела мелочь. "Помазок! — вдруг вспомнил он, — Помазок забыл!" Он кинулся домой.
*****
Дверь была не заперта. Гранкин прошел в комнату. Там, среди ужасающего беспорядка, у дивана, стояла Галя и смотрела на развернутый сверток. Красный сморщеный младенец сучил ногами. Под ним желтело большое пятно. Галя тихо плакала, утирая большими руками слезы, чтобы они не капали на младенца.
— Вот, — сказал Гранкин, — Помазок забыл.
Галя молчала.
— Гал, а где у нее талия?
— Чего-о-о?!! — Галя свирепо обернулась.
— Так девка же... — Виталий в счастливой улыбке растянул рот до ушей.
— Ирод, — вздохнула Галя. — Давай пеленки.
